Двойня для генерального (СИ) - Свит Кэти

— Свет, — потирает виски. Видимо тоже страдает от головной боли. — Матвей должен приехать к часу дня. У нас ещё есть несколько часов в запасе, — по тону Рафа я понимаю, что он не лжёт. — Мне нафиг не нужно вас сталкивать лбами. Поверь.

— Я очень хочу тебе верить, Раф! — мой голос дрожит. — Но, блин!

— Свет, — Рафаэль выходит из-за стола, подходит ко мне, заставляет посмотреть прямо в глаза. — Я обещал, что ничего ему не расскажу? — спрашивает пытливо.

— Обещал, — киваю. Понимаю куда он клонит. Молчу.

— Прошло почти шесть лет, — продолжает меня убеждать. — Мэт до сих пор про них ничего не знает.

— Уверен? — провоцирую Шакирова на конфликт. Мне плохо. Мне больно. Я больше никому не верю. Вокруг меня слишком много предателей и это сказывается на близких. Даже на тех, кому могу доверять.

— Я всегда держу своё слово, — в глазах Рафаэля появляется опасный огонек.

Я живо вспоминаю, что говорю не с мужем моей лучшей подруги, а с владельцем огромного холдинга. Тем, кому здесь принадлежит практически всё.

— Прости, — тут же сбавляю свой гонор.

— Всё в порядке, — Рафаэль успокаивает меня, но сам по-прежнему остаётся напряжённым. — Присаживайся, — показывает на кресло перед своим рабочим столом. — Надо поговорить.

— Хорошо, — соглашаюсь. — Но сначала позвони Илларионову и узнай где он, — прошу его. — Я не хочу встречаться с ним, Рафаэль. Пойми меня!

— Свет, да не переживай ты так! Мы договаривались встретиться в час и пообедать. Ему нет резона приезжать раньше, — Шакиров продолжает настаивать на своем. Вот же упрямый! И как только Юля с ним живёт?

— Тогда что он здесь делает? — не унимаюсь. Задаю животрепещущий вопрос.

— Приехал поговорить с тобой, — раздаётся за моей спиной голос того, кто причинил много боли.

Глава 10 Света

Резко оборачиваюсь. На пороге кабинета стоит Матвей. Всё наше прошлое тут же всплывает в памяти, эмоции мощнейшим потоком несутся по венам, уничтожая всё на своём пути. Они словно цунами. Удержаться на ногах и выстоять против их всепоглощающей силы просто невозможно.

Моё сердце уходит в пятки. Подпрыгивает вверх, застревает в горле и перекрывает кислород. Дышать не могу.

Чтобы хоть как-то сохранить своё спокойствие, прикусываю до боли щеку. Мне не нравится реакция своего организма на пришедшего мужчину, но для меня она не подвластна. Держать себя в руках становится тяжело.

За прошедшие годы Илларионов практически не изменился. Он остался таким же серьезным и собранным, не прибавил в весе, не постарел. Выглядит как всегда, просто шикарно. Лишь ледяной взгляд голубых глаз стал ещё холоднее.

А ведь я помню, когда все было иначе. Когда в его взгляде царили любовь и нежность. Помню его улыбку. У меня всегда птицы пели на душе, стоило на себе почувствовать внимание любимого человека.

Матвей тогда ожил рядом со мной. Стал из каменной глыбы живым человеком. Это было прекрасно! Я могла парить на волнах спокойного теплого моря, а не желать закутаться в покрывало. Как сейчас. Когда он превратился не просто в статую. Илларионов стал скульптурой из льда, теперь он источает лишь холод.

При виде мужчины реакция моего тела остаётся неизменной. Борьба разума и неподвластных ему желаний начинается с новой силой. От какофонии чувств не знаю куда бежать.

За все, что сделал Илларионов я хочу его ненавидеть. Всем сердцем! Но не выходит… К своему великому ужасу понимаю, что даже спустя много лет, после предательства, после того, как он меня бросил, я всё равно продолжаю его любить.

И проклинать себя за эту поганую слабость. Потому что противиться испытываемым рядом с Матвеем эмоциям не могу. Потому что они изнутри меня разъедают подобно кислоте. Превращаются из бальзама для души и сердца в сильнейший яд. Уничтожают меня.

Любовь она такая… Что за странное чувство? Затихает на долгие годы, затем снова вырывается из-под контроля и сбивает все настройки. Сокрушает волю. Безвозвратно посылает доводы разума в далёкие страны.

Перекрывает всё. Абсолютно.

— Привет, — произношу пересохшими в один миг губами. Сердце продолжает сборить. Держать себя в руках выходит с трудом, но я упрямо продолжаю свои попытки. Сдаваться нельзя. От этого мне самой будет лишь хуже.

— Здравствуй, — обращается ко мне. Мурашки пробегают по коже, внутри пожар. Становится не по себе.

Хочу убраться отсюда как можно дальше. Сбежать! Исчезнуть! Раствориться! И никогда больше в своей жизни не встречаться с этим человеком.

Но увы и ах. У судьбы на мой счёт, видимо, совершенно другие планы.

— И прощай, — поднимаюсь с кресла, кидаю на Шакирова многозначительный взгляд. Я верю, что он не планировал этой встречи. Только планы его лучшего друга на этот счёт оказались иными. — Позже поговорим. Хорошо?

— Я тебе наберу, — отвечает мне не отрывая внимания от Илларионова.

— Буду ждать, — говорю ему и направляюсь к выходу из кабинета. Остаётся самое сложное, пройти мимо отца своих детей и не захлебнуться от острой боли, что разрывает меня на части.

Ноги не гнутся, зубы стучат. Волнение зашкаливает и устоять против него приёмов нет. Я перепробовала всё, что было под силу. Не помогло ни время, ни многочисленные попытки забыться. Ненависть и злость тоже не сработали. Как выяснилось, против несчастливой любви есть одно единственное лекарство — это игнор и расстояние. Выжму максимум из того, что есть.

Тороплюсь уйти как можно быстрей. Не могу больше здесь оставаться.

— Света, — Матвей хватает меня за руку, когда прохожу мимо. Останавливает.

Поднимаю на него глаза, крепче поджимаю губы. Смотрю на мужчину и дышу через раз. Надеюсь, он не слышит насколько быстро у меня бьётся сердце. — Нам нужно поговорить, — продолжает настаивать.

— Нам? — вопросительно приподнимаю бровь. — Нас больше нет. Есть только ты и я. По отдельности, — цежу сквозь стиснутые зубы. — Лично мне с тобой разговаривать не о чем. А выслушивать тебя, увы, у меня нет времени. Работы полно.

Выдергиваю руку и спешу убраться от Илларионова как можно дальше. Каблуки отстукивают четкий ритм, каждый мой шаг отскакивает от напольной плитки громким стуком.

— Света! — Матвей не успокаивается, догоняет меня. — Подожди! — разворачивает к себе, заставляет посмотреть в глаза.

— Мне пора, — говорю спокойно и тихо. Уйти бы поскорее. Находиться рядом с этим мужчиной выше моих сил.

— Прости меня, — произносит с надрывом. — Я дурак. Я был не прав.

Резко вдыхаю. Боль в глазах Матвея острым лезвием проходит по моему сердцу, заставляет его кровоточить.

— Простить? Ты просишь прощения? Считай, простила! — произношу с горькой усмешкой. — Зла на тебя не держу. Это всё, чего ты хотел?

— Свет, перестань, — просит меня. Не отпускает.

— Матвей, ты просил простить — я простила, — гордо вздёргиваю подбородок. — Теперь твоя очередь выполнить мою просьбу. Баш на баш так сказать.

— Какую? — пытливо смотрит на меня. Ему интересно. Раздражение на саму себя за трепет в груди захватывает контроль.

— Исчезни из моей жизни и больше никогда в ней не появляйся, — говорю открыто и прямо. — Тебя не было шесть лет и я прекрасно их прожила, — нагло лгу. Но ложь эта ради спасения. Моего и моих детей. — У тебя есть своя семья, так занимайся ею! Или Кира надоела и ты решил снова поиграть со мной? — яд так и брызжет. Хочу сделать ему как можно больнее, пусть почувствует хоть чуточку того, через что я прошла.

— Перестань, — произносит спокойно. — Быть стервой тебе совсем не идёт, — щурит глаза.

— Тебя забыла спросить! — злость так и лезет наружу.

— Свет, — продолжает попытки пробиться сквозь мою оборону. Не поддамся им. Я буду сильней!

— Ты переспал с моей сестрой! Пока мы были вместе! — тычу пальцем ему в грудь. — Прислал мне фото вас голых в постели и бросил меня по смс! Исчез на шесть лет! Не интересовался как я, что со мной случилось! Женился на другой! — меня несёт. — А теперь вернулся и просишь о разговоре? Это даже уже не смешно! — горечь затопляет. — Оставь меня в покое. Хорошо? — прошу его. — Просто оставь.