Не (его) игрушка - Кэти Свит
Крепко сжимаю кулаки. Я до бесконечности зол!
— Проходи, проходи, — машет рукой в пригласительном жесте.
Слышу, как начинает шуметь чайник. И когда она только успела его поставить? — Удели старушке несколько минут, — ласково произносит.
— Конечно! — тут отзываюсь. Эмоции приходится посадить на цепь.
Татьяна Михайловна единственный человек в моей жизни, от которого я не ожидаю подставы. Она одна меня не станет лебезить, жополизничать. Рубит правду с плеча.
Единственная, кто скажет когда я не прав и готова на все, чтобы я был счастлив.
Женщина, заменившая мать.
Та, которая любит меня как своего родного сына.
— Вы ещё просите! — прохожу на кухню, сажусь за стол.
Татьяна Михайловна пришла в наш дом, когда мы с Дэниелем были ещё совсем детьми. Она нас воспитала. Сделала все возможное, чтобы наши сердца не очерствели. Отец был суров и жесток в воспитании своих сыновей. Сколько помню себя, Татьяна Михайловна всегда учила нас в любых обстоятельствах оставаться порядочными людьми. Не поддаваться слабостям. Быть сильными.
Никого не подставлять и нести ответственность за свои действия.
Она учила нас быть хорошими людьми. Последнее у нас не выходило. Как бы мы ни старались…
Видимо, стать ублюдком и у меня, и у Дэна заложено в крови.
Как же я старался в юношестве и в молодости! Поступал правильно. Хотел быть достойным. Старался изо всех сил!
Но все мои попытки так и прошли незамеченными. Отец в любой даже самой малой неурядицы винил меня. Я всегда охватывал за Дэниеля, а брат бесконечно меня подставлял.
Судя по происходящему, с возрастом ничего не изменилось.
Выпить бы…
— Чаю? — внимательные глаза пожилой женщины видят сквозь маску. Она заглядывает прямиком в душу. Считывает меня.
— С коньяком, — недобро ухмыляюсь. А лучше вообще чисто коньяк.
— У меня есть кое-что лучше, — заговорщицки произносит. Отворачивается. Достает из верхнего шкафа небольшую бутылку из темного стекла. Наливает в мою кружку несколько чайных ложек густой жидкости.
Ставит передо мной.
— Пей!
Я принюхиваюсь. Пахнет вкусно. Мята, чабрец и что-то ещё. Не могу разобрать, не понятно.
— Я сказала пей, а не нюхай! — подкалывает меня. Я улыбаюсь. Делаю пару глотков.
Горячий напиток согревает, дарит спокойствие. Мне становится гораздо лучше, чем было.
Расслабляюсь. Вспоминаю, как в детстве всегда к ней прибегал.
Татьяна Михайловна удивительная женщина! Честная. Мудрая. Добрая. Но со стальным жёстким характером.
Прям, как моя Настенька.
Сейчас отчётливо понимаю какие проблемы сам себе создал. Каким же я был дураком, что позволил девчонке уйти!
Стал полнейшим дебилом, когда согласился сыграть в отцовские игры! Женился на самой последней стерве. Практически сломал себе жизнь, пытаясь спасти жизнь младшего брата.
— Я запутался, — признаюсь ей. Единственный человек, которому могу это сказать.
— Я вижу, — отвечает печально. — А твой брат, так вообще свернул не туда.
Женщина ставит передо мной тарелку с ароматными пирожками. От них исходит такой запах, что я чуть ли слюной не давлюсь!
Не ел ничего со вчерашнего дня.
Смотрю на них голодным волком. Беру один, проглатываю не жуя.
— Может вместо чая супчика налить? — интересуется с искренним беспокойством. — Свежий. С ключика.
— Какой? — желудок урчит.
— Щи, — лукавая улыбка. Я утвердительно киваю.
Это ж нужно быть полнейшим идиотом, чтобы отказываться от свежих щей Татьяны Михайловны!
— Со сметаной? — уточняет.
— Конечно!
При виде ароматного и дымящегося блюда у меня даже настроение поднимается.
— Сало порезать? — не успокаивается. Ставит передо мной корзинку с кусочками черного хлеба. С тмином.
— Да! — отвечаю, а сам уже дую на ложку с бульоном. Горячо!
Но щи такие вкусные, что их температура не больно меня останавливает. Со стороны может показаться, что я месяц не ел!
Только и успеваю ложку ко рту подносить. Вкусно до безобразия!
Эх, неправильную я для себя выбрал жену. Надо было Софию Дэну отдать! Пускай бы они развлекались.
Круглый дурак!
Хотел оградить брата от вынужденного брака. Не желал, чтобы он поломал себе жизнь.
Надеялся, что простит и одумается. Что поймет, молодость прошла. Наступила взрослая жизнь.
На наших плечах лежит ответственность! И только с холодной головой и точным расчетом мы сможем выплыть.
Только держась друг за друга! Не подставляя!
— Габриель, прекрати думать о том, что изменить не в состоянии, — вырывает меня из раздумий Татьяна Михайловна. Я поднимаю на неё глаза. — Лучше подумай о том, как прекратить порочные отношения и завести нормальную семью. Такую, которая станет твоим тылом, — давит на больную мозоль. — Найди женщину, которая полюбит тебя, а не твои деньги!
— Я такую нашел, — отвечаю. Настроение снова ни к черту. Сердце колет. — Но потерял.
— Так верни её! — настойчиво произносит, поднимает вопросительно брови. — Или сдаться решил? Лапки сложить и ко дну? — ухмыляется. Я недоуменно смотрю на неё.
Верни. Слишком просто сказано!
После того, что я сделал с Настей, не удивительно, что она убежала и не желает иметь ничего общего со мной. Девушка не подпустит к себе на пушечный выстрел!
Мне не стоит рассчитывать даже на банальный разговор.
— Татьяна Михайловна, — собираюсь с мыслями. Думаю, как максимально корректно задать волнующий вопрос.
Не собираюсь обсуждать с кем бы то ни было свою боль. От этого она не станет меньше. Мне легче не станет.
А изменить уже ничего не смогу. Настя меня не простит. Ведь есть же пределы, за которые нельзя переступать.
Я зашёл с ней слишком далеко. Это даже хорошо, что девчонка сбежала!
Настенька, Настенька… Как же ты?
Прекращаю заниматься самобичеванием, от него только хуже. Лучше переключиться на рабочий лад.
— Подскажите, — делаю паузу. Подбираю слова так, чтобы и корректно, и беспалево. Но ничего нормального на
