Одри Хэсли - Зачарованное сердце
Нахмурившись, он развернулся и гордо прошествовал обратно в ванную, громко хлопнув дверью. О бритье нечего было и думать. Сид так злился на себя и на Лору, что не мог держать в руках бритву.
— Дурачина, — пробормотал он, сгребая свою одежду. — Тоже мне, нашел где поиграть в доброго самаритянина. Эти городские девицы не имеют ни малейшего представления о благодарности, подозревают во всех грехах сразу. И даже не умеют вести себя прилично!
К тому времени, как Сид полностью оделся, его гнев немного уменьшился. Он горько усмехнулся, взглянув на себя в зеркало. Ну что ж, если мадам Лора увидела его в голом виде, пусть теперь посмотрит на него одетого!
Вместо простой белой футболки теперь на нем была черная майка без рукавов. Это особенно подчеркивало мощные мускулы рук. В черных узких джинсах и в этой майке Сид выглядел диким и порочным.
Обычно он презирал тех, кто встречает людей по одежде, но сам вряд ли пригласил бы в гости личность, которую видел в зеркале. Не хватало только пары татуировок, чтобы завершить образ агрессивного мужского примитива.
Сид прекрасно понимал, что и без этих внешних деталей он далеко не тот тип мужчин, с которыми может общаться такая женщина, как Лора.
Не желая снова напугать ее, он аккуратно зачесал волосы назад и натянул кожаную куртку на свое «грозное» тело. Правда, пару минут назад она не находила его таким уж грозным. Нет, черт побери, Лора смотрела на него восхищенным взглядом женщины, изголодавшейся по мужчине.
И тут Сида осенило. Да ведь она и есть такая женщина! Живет одна. Ребенок… Постоянный возлюбленный умер… Теперь в ее жизни от секса остались только воспоминания, а Сид хорошо знал, как мучительно тяжело жить воспоминаниями. И неважно, сколько раз вы будете говорить себе, что никогда даже не посмотрите на другого мужчину или женщину — не то, что захотите их! Рано или поздно настанет день, когда это произойдет.
Лора молодая, здоровая женщина. Значит, пару минут назад она видела в нем мужчину и, может быть, даже хотела его?
Сид решил, что не будет в этом разбираться. Майкл убьет его, если он притронется к его драгоценной сестре.
Закинув на плечо рюкзак, он направился к двери.
Все это время Лора мерила шагами гостиную, пытаясь успокоить орущего Рони и привести в порядок собственные мысли. Ее лицо все еще пылало после тех мгновений, когда она глаз не могла отвести от обнаженного тела Сида. Тем более что видела: Сид был явно раздражен и смущен невольным пробуждением своей плоти. Честно признаться, ее заворожила и взволновала мощь и быстрота его ответа на ее возбуждение. У него был абсолютно животный вид, когда он стоял там, в коридоре, обнаженный, расставив ноги. Вид настоящего самца, прекрасного в своей силе.
Его невольный призыв пробудил самку в ней самой, и эти несколько мгновений Лора хотела его так, как никогда и никого другого мужчину, даже Роджера. Голова ее шла кругом при мысли о том, что она подойдет и прикоснется к Сиду, что будет ласкать его, пока тот не потеряет над собой контроль и не возьмет ее прямо здесь, в коридоре. Рони как-то отошел в ее сознании на второй план, и она продолжала представлять себе, как Сид схватит ее, грубо разденет и, обнаженную, прижмет к стене. Как будет держать ей руки над головой, а ноги тесно обхватит своими, прежде чем войти в ее тело в безумном порыве страсти.
Вот он мощно и сладострастно движется, приподнимая ее над землей и унося в ранее неизвестный мир, в котором реальность уплывает, растворяется и остается только исступленно жаждущее тело.
Любовь не имеет с этим ничего общего, думала Лора. Никакой нежности, только страсть и жажда удовлетворения. Чувство дикое, эгоистичное и сладострастное, когда не видишь и не чувствуешь ничего, кроме жаркого тела мужчины, кроме его запаха, когда он прижимает тебя к себе и заставляет стонать от страсти так, как ты никогда не думала, что можешь это.
В своем воспаленном воображении Лора уже приближалась к потрясающему оргазму, как вдруг все было разрушено отчаянно барахтающимся у нее в руках Рони. Возбуждающие мысли бесследно рассеялись, и она осталась смущенной и растерянной.
Правда, после того как за Сидом захлопнулась дверь ванной, душу Лоры охватил жгучий стыд. Да как она могла позволить себе такие мысли о таком мужчине! Об этом незнакомце, о рокере!
Сид был абсолютно не в ее вкусе. Ее мужчина был элегантным и изысканным, тонким и чувствительным. В общем, по сравнению с Роджером этот парень выглядел просто грубым животным.
Почему же тогда пару минут назад она безумно желала его? Лора ужаснулась. Она хотела заниматься «этим» с кем попало, да еще мечтала, чтобы с ней делали «такое»!
Это просто усталость и одиночество, решила она, отчаявшись найти разумное объяснение своим порывам. Ведь прошло уже почти два года с тех пор, как она последний раз была близка с мужчиной. Хотя, если уж на то пошло, до сего дня Лора не очень скучала по физической близости с Роджером. Она тосковала о нем как о человеке.
Лора никогда не сходила с ума по сексу, впрочем, как и Роджер, который в течение долгих месяцев их совместных путешествий предпочитал заниматься фотографией, а не любовью. Поэтому они так хорошо уживались друг с другом. Их любовь была основана больше на товариществе, чем на физическом влечении. Духовная совместимость, общие интересы, пристрастия… Они шли по жизни рядом и никогда не ссорились.
Вот разве только из-за ее желания иметь ребенка…
Лора устало вздохнула, глядя на всхлипывающего Рони. Ну что ж, теперь у нее есть ребенок, она обожает его, но их чувства не назовешь взаимными.
А вот на руках у этого неандертальца Рони не плакал. Вел себя как паинька. Не то, что ты, вдруг сказала себе Лора. Ты в его руках была бы не паинькой, а тем, кого с успехом годами старалась подавить в тебе родная мать. Диким и порочным, как ей казалось, созданием.
Лора съежилась, вспомнив тот ужасный день, когда ее мать, неожиданно зайдя за чем-то в сарай с инструментами на внутреннем дворе, обнаружила свою семилетнюю дочь играющей в «доктора» с восьмилетним соседским мальчиком. Он как раз показывал ей, чем мальчик отличается от девочки.
Лоре до сих пор было тошно при мысли о сцене, которая за этим последовала. Ей больше никогда не позволяли играть с тем мальчиком.
Так она и росла, постоянно подвергаясь моральной обработке, думая о своем теле, как о чем-то постыдном и отвратительном. К тому времени, когда она окончила школу, ее природный ум и решительная натура смогли побороть эти представления, но было уже трудно стать сексуально свободной и раскрепощенной женщиной.
