Пенни Джордан - Долина любви
Гвинет посмотрела на дверь.
— Я не проститутка, — предостерегла она его.
Тарик нетерпеливо вздохнул.
— Я это уже понял.
— Что? Как? Когда? — кажется, она слишком радостно это воскликнула. — Тогда я могу донести на тебя властям за то, что ты сделал, — заявила она.
— Оттуда, где ты сидишь, это сделать невозможно, — сказал ей Тарик ехидно. — Мой компьютер выключен, а свой мобильный ты забыла на кухне, вместе с сумочкой, — добавил он, затем набрал номер горячей линии шефа полиции Зурана и запросил всю информацию о Гвинет. Он вернулся на кухню, положил ее паспорт обратно в сумочку и вышел в коридор, закрыв за собой дверь, чтобы не было слышно его разговора. — Да, кстати, необходимо выяснить, кто из правительства спрашивал разрешения впустить в страну 50 молодых женщин. Чад Рейнвельт просил меня достать разрешение на приезд в Зуран группы проституток. Я был вынужден пообещать, но предупредил, что это займет у меня много времени.
Гвинет слышала его приглушенный голос и старалась понять, что происходит. Итак, у нее не было ни еды, пи мобильного, она никак не могла связаться с внешним миром. Но главное: он наконец понял, что она не проститутка. Может, тогда ей лучше выйти и поговорить с ним лицом к лицу?
Тарик услышал поворот ключа в замке. Он равнодушно стоял и ждал, пока появится Гвинет.
Жаль, что она решила остаться в квартире. Ему хотелось, чтобы она ушла из его жизни.
Однако делать было нечего. Пока он вынужден играть отверженного члена королевской семьи и оставаться здесь. Чад — умудренный опытом мошенник, человек, который редко кому доверяет. Поэтому оставить квартиру Гвинет, а самому уехать — смерти подобно.
Кроме того, у него был свой материальный интерес — ведь квартира оформлена на его имя. Безусловно, ситуация осложняется, игра становится все более опасной для Тарика. Сейчас, как никогда, было важно усыпить бдительность Чада, ввести его в заблуждение насчет того, кто есть Тарик на самом деле. Нельзя допустить разоблачения, пока предатель не схвачен.
Гвинет вышла из кабинета и проскользнула на кухню. Почему-то теперь она показалась Тарику маленькой и ранимой женщиной, совсем не такой, какой она была сегодня утром.
Гвинет с трудом смогла взглянуть ему в глаза: после того, что произошло между ними, она оказалась в двусмысленном положении.
— Итак, — начал Тарик, — поговорим начистоту, ты и правда считаешь, что эта квартира — собственность твоего отца?
— Да, я абсолютно уверена, — заявила Гвинет. — И у меня есть документы, доказывающие его права.
Тарик сделал вид, что не услышал этих слов, и спросил:
— Когда он умер?
— Около трех недель назад.
— То есть ты недавно приехала сюда? — Он даже не потрудился скрыть невольное ликование.
Гвинет вспыхнула, но не успела ничего рассказать про Терезу и Энтони, так как зазвонил его телефон. Тарик молчал и ждал от нее ответа. Мобильник продолжал звонить, но Тарик все смотрел на нее, пока Гвинет не отвела взгляда.
— Жди здесь, — приказал он, взял телефон и вышел из кухни.
На сей раз ему звонил шеф полиции. Он добыл сведения о Гвинет. Оказалось, она из Лондона и приехала сюда для того, чтобы переоформить наследство отца, квартиру в Зуране, на себя.
— Ее квартира — одна из тех, которые были задействованы в мошенничестве. Поэтому ей сказали, что оформление документов продлится дольше. Гвинет почему-то торопится оформить квартиру на себя, а потом сразу продать. Кроме того, ей обещали выплатить издержки.
— Так она законная наследница своего отца? — спросил Тарик.
— Да, бумаги в порядке, — подтвердил шеф полиции.
— А кем она работает в Лондоне?
— Она финансовый аналитик.
— И это единственный источник ее дохода? — решил уточнить он.
— Насколько мы знаем, да.
Тарик поблагодарил шефа, отключил телефон и вернулся на кухню.
Итак, он ошибся. И ему следует извиниться за свое хамское поведение. Тарику, как человеку королевского происхождения, было сложно сделать это. Хуже всего, что он позволил эмоциям взять верх и поэтому не мог трезво мыслить. Гнев застлал ему глаза. Увидев обнаженную женщину, он тут же отдался чувствам. Правда, это еще не значит, что он должен обвинять себя одного. Ведь и она его не остановила, не так ли? Она сама вела себя иначе, чем должна была бы вести себя с незнакомцем. Впрочем, из того, что он слышал о нравах современных женщин, он мог сделать определенный вывод. Такие женщины сами согласны на все, даже провести ночь с первым встречным. Он всего лишь взял то, что ему предлагали! Значит, он ей ничего не должен.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Тарик вошел на кухню.
Гвинет тревожно посмотрела на него. Забавно, но, кажется, она боится и в то же время желает этого высокого волевого парня. Или ей просто нравится такой тип мужчин? Этот вопрос застал ее врасплох, и она не знала, как на него ответить. Ей не хотелось признаваться, что ей нравится именно он сам.
— Итак, если это квартира твоего отца, почему ты ничего не сказала прошлой ночью?
Вопрос отвлек Гвинет от соблазняющих мыслей о мужчине, вернув к неоднозначной действительности.
— Когда? — резонно спросила она. — Ты едва ли дал мне шанс. Я думала, что одна в квартире. Я решила, что ты ворвался и…
Тарик метнул на нее грозный взгляд.
— Все случилось слишком быстро, — пыталась защититься она.
— Ясно. Тебе были нужны деньги, и ты решила лечь со мной ради них в постель. Так сказать, за маленькое вознаграждение, а?
— Нет! — вырвалось у нее. Ведь это неправда! Единственным вознаграждением для нее было раскрытие ее собственной сексуальности и чувственности. — Я просто… удивилась.
— Тогда почему же ты меня не остановила?
— Я не знала, что делать.
У нее не было сил противиться собственной страсти. Она находилась в состоянии эйфории и радости, и ей не хотелось прерывать это счастье.
Взгляд, которым он одарил ее, разжег в ней огонь.
— Я наполовину спала, — сказала она в свое оправдание. — И едва понимала, что происходит, я была в забытьи.
Вряд ли она сможет рассказать ему о себе и об отце. И уж тем более о том, сколько лет и как сильно она подавляла в себе сексуальность, а у него вдруг оказался ключик от этой потайной двери. Она ведь и сама не поняла, как все произошло, — как же она ему все объяснит? А если и начнет, то он еще подумает…
Что? Что подумает? Что он ей понравился, да? А она была бы не прочь повторить сногсшибательный сексуальный эксперимент. Нет. Этого как раз не надо. Гвинет никогда бы не простила себе подобного.
