Триш Мори - Досье на любовника
— Эти фото будут во всех газетах. И только одному Богу известно, какие под ними будут подписи и комментарии, — взглянув на Алекса, проговорила девушка.
— Знаю. Твои коллеги никогда не отличались особым благородством.
— Полагаешь, подобная сомнительная перспектива меня радует? Зачем ты придумал эту помолвку?
— Я должен был переключить их внимание с Марлы на себя. А то, чего доброго, они бы заподозрили подвох и принялись разыскивать мою сестру.
— Да, Алекс, ты подкинул им неплохую сенсацию. Надеюсь, в самом скором времени ты порадуешь всех новостью о разрыве помолвки.
— Вот еще, — усмехнулся он.
— Кстати, а где Марла? — Саския пропустила его ответ мимо ушей. — Ты сказал, все прошло по плану, но где она?
— Все прошло по плану, согласно которому никто, включая тебя, не должен знать, где теперь находится Марла. Скажу по секрету, они вылетели другим авиарейсом, из другого аэропорта и в совершенно ином направлении.
— Меня не интересует, где она. Я просто хотела узнать, все ли в порядке.
— Теперь узнала. Выпьем за это. Что ты предпочитаешь?
— Подожди, я, кажется, что-то упустила. Ты говорил о помолвке…
— Да? — бровь Алекса вопросительно изогнулась.
— Я имею в виду твое мнение по поводу разрыва. Мне показалось, ты не собираешься ничего менять? Это так?
— Пусть люди считают, что мы помолвлены. Во всяком случае, весь тот период, который нам предстоит сотрудничать.
— Зачем? Кому какая от этого польза?
— Ну, возможно, сегодня это еще ложь, но завтра, когда о помолвке будет знать все население Австралии, это будет почти правдой. Главное — верить.
— Ну, уж нет! — воскликнула Саския.
— Только такой ценой ты получишь свое право на интервью.
— Но мы договаривались совершенно о другом.
— Прости, я не вдавался в подробности роли, которую тебе предстоит сыграть. Всего лишь сказал, что тебе придется побыть моей спутницей. Наверно, ты не обратила на это внимания. В любом случае теперь уже поздно.
— Это жульничество!
— Ах! Не может быть! Как бы там ни было, слушай и запоминай: пару дней мы проведем в Нью-Йорке, я должен встретиться с сотрудником одного из благотворительных фондов. Тебе же тоже хочется попасть на эту встречу? Верно? Так вот, когда тебя спросят о помолвке, отвечай утвердительно. Только так ты получишь всю необходимую информацию для твоего досье, не раздражая при этом моих сотрудников и партнеров.
— Но это подло! Я ненавижу ложь! — вспыхнула Саския. — Я не могу согласиться. Это расходится с моими убеждениями.
— Тогда очень плохо — само собой, для тебя, дорогая. Я не вожу с собой журналистов, и все об этом прекрасно знают, — холодно проговорил Алекс.
— Тебе хоть в чем-то можно доверять? Я знала, ты будешь всеми силами пытаться обойти данное мне обещание, но все равно поверила. Однако видимо, вероломство у тебя в крови. Это и есть причина твоего головокружительного успеха в бизнесе? — девушка была в отчаянии. — Ты любишь из всего извлекать свою выгоду. Я помню, как ты одурачил моего отца.
— А твой отец, по-твоему, воплощение добродетели? Не пори чушь, детка! Твой папаша получил по заслугам.
— Однажды настанет и твой черед. Уверена, мой отец не единственный, кого ты обобрал до нитки. Ты довел его до полного банкротства! Но я не пойду у тебя на поводу. Я расскажу всему миру о тебе настоящем. Моя статья будет на первых полосах всех изданий, вот увидишь!
— Ума не приложу, чем же ты собираешься всех так удивить?
— Правдой, только правдой. Алекс презрительно усмехнулся:
— Говоришь, пишешь для экономической прессы?
— Вот именно.
— Надеюсь, в «Снап» найдется для тебя местечко, когда тебя уволят из «Альфа-Бизнес» за материал, не соответствующий их требованиям. Только представь себе, чего будут стоить твои разоблачения, когда я объявлю о разрыве помолвки. Все воспримут это как месть отвергнутой женщины.
— Но это же не настоящая помолвка… — запнулась Саския.
Девушка задумалась. Только теперь она поняла, насколько верным был ход Алекса.
— Ты все очень четко рассчитал, — признала она.
— А ты думала, меня могут по-настоящему испугать твои детские угрозы?
— Учти, я все равно что-нибудь придумаю. Люди должны знать всю правду о тебе. Я докажу, что помолвка была фиктивной.
— И кто же тебе поверит?
— Я обнародую предысторию. Все будут знать о том, как ты соблазнил семнадцатилетнюю девочку.
— Девочку, которая подросла и, несмотря на всю чудовищность этой самой предыстории, публично приняла мое предложение?
— Какой же ты все-таки мерзавец!
— Согласен, получилось очень забавно. Жаль, что об этом никто не узнает.
— Узнают. Обязательно узнают и поверят.
— Ну, если ты готова рискнуть последним, что у тебя осталось: честным именем и профессиональной репутацией… Может, тебе и удастся немного снизить мой рейтинг, но при этом ты разрушишь собственную карьеру. Стоит ли игра свеч?
Саския подавленно молчала; стиснув зубы и опустив голову. Ее ноздри гневно раздувались.
— Как же я тебя ненавижу и презираю! — прошипела она. Впрочем, на Алекса ее заявление не произвело должного эффекта, он по-прежнему блаженно потягивал янтарное виски. — Терпеть не могу людей, для которых все окружающие — только средство для достижения поставленных целей, глупые пешки в большой игре. Ты и тебе подобные ни перед чем не остановятся, им плевать на чужие растоптанные мечты и сломанные жизни. Меня тошнит от тебя.
— Не заметил этого, когда мы целовались, — спокойно произнес он.
— А стоило бы, — внезапно весь гнев Саскии сошел на нет, теперь она чувствовала только усталость.
— Наверно, стоило бы, будь это правдой.
— Хорошо. Я учту на будущее.
По дороге из аэропорта Саскии удалось немного поспать. Она проснулась, когда лимузин замер в ожидании, у огромных чугунных ворот. Девушка взглянула в окно. Ей открылся вид на чудесный ухоженный парк и подъездную аллею, ведущую к большому белокаменному дому. Створки ворот разъехались, и лимузин медленно поплыл к главному входу.
— Где мы? Что это за место? — девушка во все глаза смотрела по сторонам. Внезапно в ее голове мелькнула смутная догадка. — Озеро Тахо?
— Проснулась, наконец, — недовольно произнес Алекс. Он потер затекшее плечо, всю дорогу служившее Саскии подушкой.
Девушка почувствовала неловкость, но быстро с ней справилась. В конце концов, человек, когда спит, за себя не отвечает.
— Ты всегда разговариваешь во сне? — лукаво улыбаясь, спросил Алекс.
Она не смогла припомнить, что ей снилось:
