А + Д. На повторе (СИ) - Палла Иоланта

Прохожу в кухню и ставлю букет в одну из ваз. Благо их здесь полно. На любой вкус. Большие. Маленькие. С узорами и без.

— Мне сказали, что ты ездила в город. Зачем? — Спрашивает Скоблев, когда я возвращаюсь и сажусь напротив него.

— Искала работу.

— Мы ведь договорились.

Скрипит зубами, а я спокойно помещаю салфетку на колени, теряя аппетит. Нужно сообщить ему новость, только как?

— Да, Вадим, мы договорились, что я найду что-то стоящее.

— Удиви меня. — Он оставляет от себя блюдо и помещает руки на стол.

Прищуривается и поднимает брови. Сказать ему о том, что я буду секретарем подобно добровольному сожжению, поэтому я…

— Меня взяли в одну из крупных компаний.

— Правда? Как интересно… И кем же?

— Так… Кх… — Прочищаю горло, ощущая, как горло стягивает жгутом. — Заместителем директора.

Странно, но реакция Скоблева поражает. Он спокойно продолжает трапезничать, а я все еще жду. Шуток. Вопросов. Допроса по полной программе, и не дожидаюсь. Вадим жует, глядя на меня, от чего мои брови ползут вверх к корням волос, но даже это на него не действует.

— Ничего не скажешь?

Жених пожимает плечами, заставляя меня нервничать. Почему он так себя ведет? То ревнует и контролирует, как ненормальный, а то молчит, словно ему все равно.

— Я рад, что ты с первого раза нашла себе достойное место, Аня. — Вадим берет бокал и делает глоток красного, возвращая внимание мне. — Только думаю, что тебе нужно еще поискать варианты, если ты все же решила остаться независимой женщиной. Не стоит бросаться на первую предложенную должность из-за своего безумного рвения остаться собой.

— Говоришь, что рад, но я этого не чувствую.

В горле появляется противный ком, который не удается проглотить, поэтому я беру бокал и жадно пью воду, чтобы избавиться от противного ощущения, которое стягивает горло подобно колючей проволоке.

— А ты и не должна чувствовать, Аня, — Вадим снова берет столовые приборы и с увлеченным видом ковыряется ими в тарелке, ухудшая мое состояние своим равнодушием, — кто-то должен трезво мыслить. Я понимаю, что ты рада своему успеху, но призываю подумать.

— Я уже подумала и приняла предложение.

— Что же, — Вадим шумно выдыхает и пожимает плечами, — тогда попробуй. Работа не муж. Можно и сменить.

Выдавливаю улыбку на его несмешную шутку и упираюсь взглядом в тарелку. Теперь и маленькая ложь во благо кажется сущим пустяком, потому что будущему мужу все равно. Ему плевать, что я визжала от восторга, когда смогла самостоятельно найти хоть какое-то вакантное место в совершенно чужом городе без друзей, знакомых и близких. Я радовалась, да. Пусть позже волнение за его реакцию перебило эмоции напрочь, но я правда была очень рада. Как ребенок реагирует на новую игрушку, так и я с глазами-блюдцами прижимала к груди совмещенные ладошки и тихо повизгивала, когда покинула здание.

Теперь же…

Меня затопило тоской. Смертельной печалькой, от которой хотелось скрыться, потому что грусть — не мое. Я так не привыкла. Я должна с оптимизмом смотреть в будущее, но сейчас, находясь в компании Вадима за шикарно накрытым столом, не могла этого сделать. По этой причине решила откланяться, сославшись на головную боль. Скоблев же снова меня удивил, когда поднялся из-за стола, подошел ко мне, прижал к себе и поцеловал.

Без напора. Скорее, как маленького непослушного ребенка, который так усердно шел к цели, что разбил себе колени. Это еще хуже.

Спать я ложилась в ужасном настроении, настраиваясь на то, что завтра буду бодрой. Обычной Анной, которую так любили коллеги и мать, а не унылой коричневой массой, вышедшей из кишечника.

Ночь, конечно, помогла, а может всему виной отсутствие Вадима утром. Я даже не знала, что именно, но с утра, увидев свое отражение в зеркале, приободрилась и с улыбкой собралась на работу. Возможно, Скоблев прав в том, что горячиться не нужно, а попробовать точно стоит. В конце концов, я знала, что Вадим не слишком распаляется за чужие успехи или падения. Он занят собой и карьерой. Пусть это шаткое оправдание его вчерашнему поведению, но зато жених стойко проявил себя в выражении эмоций. Даже поцеловал. Вот уж достижение. Оторвался от вкусного ужина и поцеловал, не запиливая мозги тем, что хочет стать ближе.

В очередной раз…

Чтобы добраться к офису вовремя, пришлось заранее вызвать такси. Только чем ближе я была к заветной двери, тем сильнее выражалось волнение. Оно мурашками покрывало кожу, пробиралось в каждую микроскопическую клеточку тела и ныряло в сознание с разбега.

Давно я такого не испытывала. Лишь в первые свои выступления перед публикой, а сейчас мне требовалось сыграть роль только перед одним человеком, который ждал меня у себя в кабинете. Девушка, Мила, кажется, проводила меня к нему и прикрыла дверь. Я снова вытаращилась на молодого босса, который как-то странно посмотрел на меня.

На миг подумала, что с одеждой что-то не то, но юбка-карандаш идеально прикрывала бедра и даже часть коленок, блузка была наглухо застегнута и не просвечивала, вот только почему-то у меня создавалось впечатление, что я голая, а Дмитрий меня рассматривает и оценивает.

— Доброе утро! — Оптимистично и с улыбкой говорю, а босс отрывается от своего кресла и медленно идет ко мне, не говоря при этом и слова.

Странное поведение, на которое хочется махнуть, ведь все богатые немного с придурью. Даже Скоблев со своими пунктиками.

— Жарко сегодня, не правда ли?

— Охренеть просто.

Выдает рядом со мной Дмитрий и снова дарит мне тот самый взгляд. Пробирает от него. Это не нормально. Наверное, Вадим прав, и мне стоит прямо сейчас развернуться и уйти, но я по какой-то неведомой мне причине стою на месте, пока босс разглядывает меня. Неприлично разглядывает.

И к чему относится его охренеть? Ко мне? Или все-таки к жаркой погоде?

Порассуждать я не успеваю, потому что Дмитрий притягивает меня к себе. Нагло. Словно я его вещь. Даже Скоблев себе такого не позволял. Знал, что мне не нравится, когда он себя так ведет.

— Да, что ты… Вы! Что вы себе позволяете?!

Широко распахиваю глаза, пытаясь убрать от себя крепкие руки, которые словно сталь окутали мою талию и прижимали к не менее твердому телу.

— Хочешь соблюсти все формальности, Анютка? Хорошо. Я тебе подыграю, но сначала ты мне расскажешь…

Господи?! Что он несет?! Какие формальности?! Голова перестает ясно мыслить, потому что рецепторы откликаются на незнакомый, но приятный аромат парфюма. Он щекочет ноздри, мгновенно проникает в легкие и окутывает их, заставляя задыхаться. Внутри меня поднимается чувство, знакомое с детства. Паника.

— Ничего. Я. Вам. Не буду. Рассказывать. Немедленно отпустите, или я громко закричу.

Не знаю, кого я пытаюсь убедить в этот момент, но мои слова не срабатывают. Босс не слышит. Утыкается мне носом в шею, заставляя охать от такой наглости.

— Кричи. Буду рад снова слышать твой нежный голос.

Ведет носом по коже к уху, обжигая ее. Приходится вцепиться ему в руки, чтобы не упасть. Да, что же это такое происходит?! Тело перестает мне подчиняться. Пока мозг отчаянно вопит уносить ноги, организм перестраивается на чужую волну. На ЕГО волну! А это просто за гранью!

— Я подниму на уши весь офис.

Угроза звучит, как последняя попытка не потерять разум, пока горячие пальцы блуждают по моему телу, заставляя кожу порочно гореть под ними. О, нет…

— Валяй, Анют.

Хрипло так и… Будоражит от… Стоп, Аня! Сто-о-оп! Набираю в легкие воздуха, и…

— Помогите! Помогите, пожалуйста-а-а-а…!

Глава 6. План Барбаросса

Дмитрий

— Может, перестанешь так громко ржать и скажешь уже, что думаешь?

Недовольно потираю щеку, по которой мне зарядила Анна и лихорадочно соображаю, почему?! За что?! И какого хрена вообще?!

Раньше ей нравилось, когда я нагло раздирал в клочья ее личное пространство, и сегодня отчетливо видел в глазах тот самый отклик, который всегда мотивировал не тормозить и жадно сминать желанное девичье тело, дарящее нам обоим удовольствие вселенского масштаба. От одного воспоминания о том, как мы проводили время после школы и на первом курсе, кровь превращалась в густую лаву и сжигала вены. Меня штрырило не по-детски, стоило только представить эту грязную, но такую прекрасную картинку.