Сияющие небеса (СИ) - Тень Татьяна

Или ещё хуже того – заплакать и покаяться во всех грехах своей расы? Пообещать во всём слушаться и повиноваться? Наверное, это бы его обрадовало. Но почему, зачем ему это, неужели он ксенофоб? Нила слышала, что среди даарниан встречаются ксенофобы, хоть и значительно реже, чем среди людей, и без радикальных проявлений своих убеждений, но Лле ввёл за правило не допускать до службы в его флоте ксенофобов – потому что сам занимал ровно противоположную позицию и считал, что ксенофобия не может сочетаться с исследованием инопланетных рас. Конечно, это не значит, что все даарниане, работающие с Лле, одинаково любили все прочие разумные виды: кому-то могли больше нравиться какие-то определённые расы, а другие, наоборот, не нравиться, кто-то не испытывал по отношению к изучаемым объектам ничего, кроме зачатков любопытства, кому-то было и вовсе всё равно, ну инопланетяне и инопланетяне. Реже всего встречалась заинтересованность и увлечённость другими видами, по силе не уступающая принятию и интересу к себе подобным. Пока что Нила встретила только одного настоящего ксенофила среди даарниан, единственного, которого могла назвать этим словом, как и саму себя, - Лле. Возможно, именно врождённое любопытство и интерес к другим видам и другому мышлению и стал фундаментом их отношений. Но Лле – Аму, а Аму значительно отличаются от прочих даарниан, полностью подобных себе они встречают редко, во всяком случае до тех пор, пока не решат отойти от деятельности на благо породившей их расы и не переберутся на мифическую и загадочную планету Аму, заселённую только такими же «сверхдаарнианами».

Йин не мог быть ксенофобом. Но ему могли не нравиться именно земляне или именно те земляне, которых он встретил на «Вечности». В конце концов сильные эмоции, которые люди чаще всего не привыкли обуздывать и полностью убирать из сознания, так как никакого телекинеза у них не было и ничего разрушить под влиянием излишних чувств их менталка не могла, - эти эмоции казались даарнианам признаком отсутствия воспитанности, невежественностью, дикарством, отсталостью. Но тогда почему он так выделил вкус её злости, на которую сам же, кстати, и спровоцировал Нилу? Видимо, отношение Йина к людям было таким же сложным и многогранным, как и в целом восприятие и мышление даарниан. И что-то в людях или их эмоциях его не только отталкивало, но и влекло, несмотря на «дикарство» и «отсталость». Нила скривилась. Никогда не ловила она в мыслях Лле подобного высокомерия или превосходства по отношению к любым отстающим от него по способностям созданиям: а от Аму очень сильно отставали в том числе и обычные даарниане. Никогда он не жаждал упиваться своей властью над кем-либо. Похоже, отношение Лле и его взгляд на мир сильно разбаловал её.

Раз так, ни в какие извращённые игры «подойди-пошла прочь» с Йином она играть не станет. Жаловаться стыдно и противно, поэтому она будет просто ждать, пока её отсутствие заметят или пока Йин не доложит о её проступке. Хорошо, что она не встретила его тогда, когда только решилась наконец покинуть надёжное убежище каюты Лле и начала самостоятельно перемещаться по кораблю. Подобное отношение даже сейчас вызывало у Нилы желание спрятаться за менталку своего Аму и больше никогда не высовываться. Вот Лле вовсе не считает её своей игрушкой и относится к ней серьёзно! А сейчас стоило бы заняться выстраиванием ментальных щитов – и чем крепче, тем лучше.

Это случилось ещё через пару часов: Ниле просто показалось, что на неё упало небо, мягко и осторожно, но настолько всеобъемлюще, что она полностью отключилась от реальности и ощущений своего заметившего пропуск обеда и ужина тела. Контакт с Лле заполнил целиком всё сознание Нилы, мгновенно снимая невербальный пласт информации о том, куда она пропала и чем занималась, почему её нет в их общей каюте – Лле даже не спрашивал, он просто сразу получал ответы. Нила замерла от восторга, не успев ещё вернуться мыслями ко всем тревожащим её событиям сегодняшнего дня, она поняла, что очень соскучилась, что как бы не ощущала себя целой без этого абсолютного присутствия Аму внутри себя – и не успела её мысль двинуться дальше этого осознания и погрузиться в молчаливое согласие Лле, что он тоже успел соскучиться, как она ощутила некое ментальное движение в ответ на полученную информацию и почувствовала присутствие Йина где-то далеко «на другом конце провода» или даже ещё дальше. Лле связался и с ним, позволив Ниле это «увидеть», но не делая общей сети между человеком и даарнианином, оставляя контакт с каждым из них как бы в параллельных плоскостях. Быстрый, очень быстрый обмен телепатическими импульсами между инопланетянами, Нила не разобрала «слов» или конкретных образов, но поняла, что Йин, наконец, доложил об «инциденте» и, возможно, высказал какие-то свои соображения, а затем девушка «увидела», как два из четырёх постоянных ментальных щитов Лле частично теряют свою непроницаемость и она может воспринимать сквозь них.

Она погрузилась в созерцание обычно скрытых от неё, таких иных и запутанных, непонятных глубин разума и восприятия Аму, вглядываться в которые дольше какого-то времени было всё ещё слишком опасно для её здоровья, но не успела Нила «осмотреться», как её внимание привлекло не виданное ею ранее зрелище: обжигающе яркая искорка зародилась в этих глубинах, изгибая, искажая и как бы дёргая на себя всё окружение, включая «взгляд» Нилы, и от этой искры разило убийственными тяжёлыми эманациями, которые непременно вызвали бы ужас землянки, но из разума Лле, с которым она пребывала в глубоком ментальном контакте, пришло пояснение-осознание: «Недовольство. Не нужно бояться». Искра попыталась набрать яркость, становясь холодной, колючей и всё более угрожающей, но тут же она сжалась, словно ядро звезды под действием сил гравитации внутри неё, пару раз дёрнулась, пульсируя, и схлопнулась окончательно, исчезнув без следа. «Стянутая» искрой область ментального «пространства» как бы распрямилась, все изгибы выровнялись, и Нила сразу почувствовала колоссальное облегчение, будто ей угрожало нечто ужасное, чему она совершенно не способна противостоять, а теперь оно рассосалось без следа, послушное… «Воле Лле», - запоздало поняла Нила, испытывая нечто вроде глубокого потрясения вместе с осознанием: Аму позволил ей взглянуть сквозь свои ментальные щиты, чтобы показать зарождение и остановку ненужной ему эмоции. Лле не сопротивлялся эмоции, не боролся с ней, стараясь пересилить, он просто «погасил» её как лампочку, просто «стёр», не вытеснив или видоизменив её, не удержал, лишив сил, а мгновенно растворил и её, и всякий след или память о ней, но показал этот процесс Ниле, позаботившись о том, чтобы она смогла это воспринять, «разглядеть». Оставалось лишь гадать, почувствовал ли что-то Йин или нет. Значит, действия Йина вызвали у Лле недовольство, которое тот погасил при зарождении? Даже так?

- Ему следовало сразу же сообщить мне о происшедшем и уж точно не нужно было запирать тебя здесь, - сложилось в близкие человеческому мышлению понятия и образы в ответ, и Нила, наконец, обратила внимание на реальность: на месте деактивированного блокирующего поля стоял Лле, и всё его присутствие безмолвно звало Нилу пойти вместе с ним. Она тут же вскочила и бросилась к Аму, отмечая, что уже не ощущает Йина «на проводе». Воспоминание о ровном и полностью безэмоциональном указании последнему: «Не делай так больше», - пронеслось в восприятии Нилы из памяти Лле.

- Я никогда не смогу так же, - подумала Нила, имея в виду растворение эмоций при их зарождении, а вторая мысль сорвалась непроизвольно: - Я убила мышление многонога!

Как будто Лле мог ещё об этом не знать.

- Вопрос тренировок, - ответ содержал явственное желание работы Нилы в этом направлении. Должно быть, ему не понравилось, до какого бешенства смог довести её Йин, когда она попыталась его ударить. Честно говоря, Ниле было стыдно вспоминать об этом срыве, так что Лле прав. Хотя бы с отрицательными эмоциями ей следует поработать.

- Возможно, его удастся восстановить, - уклончиво ответил Лле на вторую мысль. - Хотя схему проверки своих подопечных Пхе точно придётся корректировать.