Мэхелия Айзекс - Остров ее любви
Увидев их, Норман снял маску. Вид его изможденного лица поразил Сидни. Она помнила Нормана большим, сильным и мускулистым мужчиной, который стремительно двигался, громко говорил и заразительно смеялся. Теперь перед ней была лишь бледная тень человека, которого полюбила когда-то ее мать…
Руки, лежащие поверх простыни, были худыми и безжизненными, складки на коже свидетельствовали об иссохшей плоти. Но устремленные на нее глаза были отнюдь не безжизненны – они горели на заострившемся лице лихорадочным огнем.
– Сидни, – произнес он, глядя на нее почти с жадностью, – я рад, что ты согласилась приехать.
Она не знала, что на это сказать, обернулась за поддержкой к Джоханне, но обнаружила, что та вышла из комнаты. Сидни осталась наедине с Норманом Паркером – наедине с человеком, ненавидеть которого научил ее покойный отец.
– Мистер Паркер, как вы себя чувствуете? – осторожно спросила она.
Вопрос ей самой показался бессмысленным, но в этот момент трудно было придумать что-нибудь другое. Не благодарить же было за приглашение сюда – ведь он не может не знать, что Сидни приехала под давлением обстоятельств. Прежде чем ответить, Норман тяжело и хрипло закашлялся, и ему пришлось немного подышать через кислородную маску.
– Бывало и получше, – проскрипел он наконец не без грустной иронии. – Но спасибо, что спросила. Я ведь знаю, на самом деле тебе на это наплевать.
– Неправда… – торопливо проговорила Сидни, стараясь не обращать внимания на циничное выражение его лица. – Я хочу сказать, мне жаль каждого, кто… кто…
– Умирает? – сухо предположил Норман, и она почувствовала, что ее лицо заливает краска смущения.
– Кто болен, – неуверенно поправила Сидни, хотя понимала, что он ей не поверит. – Я понятия не имела, что вы… Джоханна не сказала мне, что вы уже не занимаетесь отелем.
– Браво! – язвительно усмехнулся Норман и даже попытался поаплодировать. – Трудно найти нужные слова, верно? – Затем, немного помолчав, добавил: – Я знаю, тебе понадобилась немалая храбрость, чтобы приехать сюда.
– Прошло так много времени… – Сидни пододвинулась немного ближе к постели, хотя его пристальный взгляд действовал ей на нервы. – Я рада была снова увидеть Джоханну… и Айви.
– Они тоже были рады, – заверил ее Норман и снова зашелся в приступе кашля. Потом на губах его появилась кривая усмешка. – Тебе кто-нибудь говорил, что ты просто копия своей матери?
Сидни вздохнула.
– Джоханна сказала.
– Неудивительно. – Норман сжал в кулак лежащую на груди руку, и на мгновение Сидни показалось, что он забыл о ее присутствии. – Мы совсем недолго пробыли вместе. А я так любил ее… – произнес он прерывающимся шепотом. – До сих пор тоскую по ней.
Стиснув руки, Сидни смотрела на лежащего перед ней старика, пытаясь узнать в нем полного жизни человека, каким она его помнила. В уголке глаза Нормана проступила слеза и медленно покатилась вниз по щеке. Сердце Сидни сжалось от боли. Что бы ни думал отец, что бы он ни говорил, у нее теперь не было никаких сомнений: Норман Паркер действительно любил ее мать. И их взаимное чувство было отнюдь не животной страстью.
– Извини. – Норман вытер рукой глаза и попытался улыбнуться. – Обычно я не столь сентиментален. Это все лекарства, которыми они меня пичкают. Не знаю, есть ли у меня хоть какая-нибудь часть тела, жизнь в которой не поддерживалась бы искусственно.
Сидни не могла дождаться, когда же вернется Джоханна. Но нужно было что-то говорить, и она сказала:
– Меня поразили перемены, которые вы произвели в отеле. Мой номер… просто изумителен.
– Тебе там удобно?
– Очень.
– Это хорошо…
Голос Нормана звучал все тише, и Сидни поняла, что столь длительный разговор утомил его. Может быть лучше уйти? – с беспокойством подумала она.
– Ты побудешь у нас до тех пор, пока я?.. – из-за тяжелого дыхания Норман говорил еле слышно. – Я хотел сказать, ты ведь останешься на несколько недель, правда? Думаю, Джоханна будет благодарна тебе за это.
– Я… да, конечно, – поспешно сказала Сидни, тут же отбросив всякие мысли о сокращении своего визита.
– Вот и отлично…
Он закрыл глаза, дыхание его стало глубже, и Сидни, поняв, что может теперь уйти, повернулась к двери. Только оказавшись в коридоре, она почувствовала, что по щекам ее текут слезы, и торопливо смахнула их рукой. Боже, почему она была так уверена, что никогда не изменит свое мнение о нем? Как же она была не права…
– Все в порядке? – спросила неожиданно появившаяся Джоханна.
Она пристально посмотрела на Сидни, и той показалось, что во взгляде сестры промелькнуло недоумение. Интересно, чего же она ожидала? – подумала Сидни. Что состояние Нормана не произведет на меня никакого впечатления? Или что, подобно моему отцу, я не смогу забыть о прошлом?
– Он уснул, – уклончиво ответила Сидни.
– Ты говорила с ним?
– Немного. Как ты думаешь, можем мы теперь уйти?
– Да, конечно. – Джоханна заглянула в комнату, чтобы проверить, действительно ли уснул отец, и они вышли на залитую солнцем веранду бунгало. – Я как-то не подумала о том, какое впечатление может произвести его вид на свежего человека. Сама-то я уже привыкла. Между прочим, хотя ты можешь не поверить, сегодня ему немного лучше.
Сидни покачала головой.
– Мне так его жаль… – пробормотала она, не зная, что сказать еще. – Зато какое для тебя облегчение, что Айви все знает.
– Ты права, – вздохнула Джоханна. – Знаешь, как трудно мне было скрывать свои чувства! Врач сказал, что ему осталось всего несколько недель, и я не решилась… Все-таки Айви – мой сын, и, наверное, я до сих пор вижу в нем ребенка…
– Ты должна была позвонить мне раньше. – Сидни закусила губу.
– Так ты не сердишься на меня за то, что я позвала тебя сюда?
– Как я могу сердиться? Только надо было сказать мне, зачем… зачем именно твой отец хотел видеть меня.
Глаза Джоханны потемнели.
– Так он тебе сказал?
Поняв, что чуть не выдала Айви, Сидни покраснела.
– Кто? – спросила она с невинным видом, и Джоханна подозрительно прищурилась.
– Как – кто? Отец, разумеется.
– Он сказал, что рад меня видеть… – довольно неуклюже начала Сидни, чувствуя, как горят ее щеки. – Ты это имеешь в виду?
Джоханна нахмурилась, но потом, видимо, решила оставить эту тему.
– В общем, да, ответила она несколько напряженно. – Но что бы он ни говорил, ему наверняка было тяжело увидеть тебя. Он, должно быть, сразу вспомнил твою мать.
– Да, вспомнил. – Сидни почувствовала, что в горле у нее образовался комок. – Он сказал… сказал, что очень любил ее.
– Он действительно любил ее, – с горечью заметила Джоханна. – Больше, чем… Больше, чем ты можешь себе представить.
У Сидни создалось впечатление, что сестра хотела сказать о Марке Дивере, но передумала.
– Ну, так что? – спросила Джоханна, когда они подошли ко входу в отель. – Надеюсь, ты будешь в состоянии навестить его еще раз?
Сидни так и подмывало спросить: «Зачем?» Но она сдержалась. Надо было подождать и выяснить, соответствуют ли истине слова Айви о желании его деда попросить у нее прощения. Джоханна ни о чем подобном не говорила, но Сидни не была уверена в том, что сестра доверяет ей. Да и почему, собственно, Джоханна должна ей доверять? В конце концов, Сидни – дочь своего отца…
Остановившись в холле, Джоханна сделала над собой явное усилие, чтобы успокоиться.
– Что ж… Есть у тебя какие-нибудь планы на вторую половину дня?
– Э-э… думаю, мне нужно немного отдохнуть, – ответила Сидни, взглянув на часы. – Я… немного устала: все-таки смена часовых поясов сказывается на самочувствии.
– Конечно, как же иначе. – С видимым облегчением согласилась Джоханна. – А вечером присоединяйся к нам за ужином, ладно? Вероятно, Айви захочет представить тебе Салли Лу. А я буду рада поболтать с кем-нибудь, более подходящим мне по возрасту. Признаться, бывая с ними, я чувствую себя не в своей тарелке.
Сидни поджала губы.
– О, уверена, что ты преувеличиваешь, – возразила она, отметив, что Джоханна в очередной раз провела черту между Сидни и сыном. – Но, как бы то ни было, я с нетерпением ожидаю вечера.
– Я тоже, – улыбнулась Джоханна и хотела что-то добавить, но увидела целеустремленно направляющегося к ним служащего отеля. – Извинишь меня, Сидни? Кажется, какие-то проблемы…
5
– Что с тобой такое? – Салли-Лу Бьюкенен положила руку на плечо Айви, который сидел за рулем, и тот недовольно посмотрел на нее.
– Все в порядке, – пробормотал он. – Просто задумался.
– Ты думаешь всю дорогу от Монтего-Бей, – сухо заметила Салли-Лу и поджала губы. – Если я сделала что-то не так, мог бы сразу сказать. Мне не хочется весь вечер гадать, в чем дело.
– Я же сказал тебе, что все в порядке, – резко оборвал ее Айви и тут же пожалел об этом. – У меня сейчас много забот, Салли. Дело Уорнера, болезнь деда…
