Порочные - Ксения Громова
Я бежала по лесу. Знала, что Зверь преследует меня. И догонит. Обязательно. Я его добыча. Я его собственность. И ему не понравилось, что я ускользнула прямо из его рук. Но у меня не было выбора. Я спасала себя. Свое тело, разум и душу. Спасала свое сердце, которое уже принадлежало ему.
Сколько я успела пробежать? Не знаю, километр? Два километра? Ничтожно мало.
Я запнулась об корягу и камнем рухнула на пожухлую траву. Все. Устала. Сил не было. Ноги гудели и дрожали. Не встану. Не получится.
А я слышала каждый его шаг. Он тоже все прекрасно понимал. Мне не вырваться не убежать. А ведь Зверь предупреждал об этом.
Сначала я увидела начищенные туфли, а потом в поле моего зрения появились его огромные ладони, которые обхватили меня и резко дернули вверх. На меня смотрели самые ужасные в мире глаза.
Мужские губы усмехнулись.
— Ну, что? Набегалась, девочка моя?
27
Я думала, что он убьет меня. Руслан держал меня, и мои ноги едва касались земли. Я тяжело дышала из-за бега, страха и волнения, которые разъедали мою грудь. А Руслан же, наоборот, был хладнокровно спокоен. Даже привычно не ухмылялся. Мы смотрели друг другу в глаза. А я пыталась найти в них то, чтобы мне подсказало то, что этот человек способен на жестокие, я бы даже сказала садистские вещи. Но глаза Соколова были самыми обычными, человеческими. Видимо, зря говорят, что глаза — это зеркало души.
— Отпусти меня, — прошептала дрожащими губами. Меня всю трясло, но я не позволила себе и пролить ни слезинки. Тогда Руслан поймет, что сломал меня. А это не так. Пока не так…
Соколов покачал головой. А потом вдруг взял меня на руки и понес в сторону отеля.
Такой расклад меня совсем не устраивал.
Я начала вопить, бить Руслана, звать на помощь, хотя я и понимала, что все мои действия не имели никакого смысла. Никто не услышит, а даже если и услышит, то не придет. В этом месте все и всё подчиняется одному человеку. Одному чудовищу. Одному зверю.
— Отпусти меня! Отпусти! Ублюдок! Животное! Ненавижу! Ненавижу! — мой крик внезапно прервался, когда Руслан все-таки разозлился и сбросил меня на землю. Я еще больше закричала, почувствовав боль в бедре. Я ударилась. Козел! А потом он сам наклонился ко мне, медленно провел раскрытой ладонью по волосам и тут же вцепился в корни волос.
— Ай! Больно! Отпусти, урод! — заорала я, почувствовав, как злые слезы начали жечь глаза.
— Послушай меня, Настя, — прошептал Руслан мне на ухо, — я не хочу делать тебе больно. Не вынуждай меня. Не сопротивляйся. Не кричи.
Я смотрела в его черные глаза и никак не могла понять: как не смогла разглядеть монстра, как не поняла, что он чудовище, что он зверь.
Мы оба были на грани. Но самое страшное было то, что мои реакции могли быть предсказуемые для него, а вот он… Я не знаю, что теперь можно ожидать от Руслана.
Я влюблялась не в этого Руслана.
— Отпусти меня, — проговорила твердо, не отводя от него глаз. Неужели не видит, что творится внутри меня? Как я страдаю? — Я больше не хочу видеть тебя. Что ты за человек такой? Как ты… Как ты можешь творить такое? Кто ты? Бог? Вершитель судеб?
С каждым произнесенным словом мой голос набирал силу. Я уже во всю плакала. Плотину прорвало. Но не мои слезы тронули Руслана, а слова. Разозлила. Довела его.
— Видеть не хочешь? — тряханул меня, а потом обхватил пальцами лицо. — Придется потерпеть. Ведь я хочу тебя.
А потом земля и небо поменялись местами. Руслан забросил меня на плечо и направился в сторону отеля.
— Отпусти меня! — заорала я и принялась стучать кулаками по спине, но Руслан лишь слегла подбросил меня, и я ударилась животом об его стальное плечо.
Мысли лихорадочно роились в моей голове. Что делать? Как спастись? Неужели меня ожидает та же участь, что и Игоря?
И постепенно все стало на свои места. Я поверила Игорю. Его слова о том, что Руслан и Костылевы были виновны в гибели сестры Игоря.
Смысла кричать нет. Никто не услышит. А если и услышит, то против Руслана не попрет. В этом месте все подчиняется Руслану. Здесь он главный. Здесь он все контролирует.
Он внес меня в отель и принялся подниматься по лестнице, ведущей в крыло, где жил Соколов. А я мешком висела на его плече.
А в комнате он сразу же бросил меня на постель. Пока я приходила в себя, Руслан закрыл дверь на замок и скинул пиджак, а потом приступил расстегивать рубашку.
Я понимала, что он хочет. Но не получит. Я не дамся. Если он хочет упасть еще ниже плинтуса, то пусть насилует.
— Раздевайся, — короткий приказ, которому я, разумеется, не подчиняюсь.
— Нет, — мой голос дрожал, а на глаза вновь навернулись слезы. Я не хотела быть слабой. Особенно перед ним. Тогда он поймет, что мне страшно. Если уже не понял…
Руслан скинул рубашку и направился ко мне, и я тут же стала отползать. Забилась в угол, обхватив себя руками.
— Не подходи ко мне. Не смей прикасаться!
Но Руслану было все равно на мои слова. Он видел цель, но не видел препятствий. Я до последнего не хотела верить, что он сделает мне больно. Но по глазам, по черным глазам видела, что сделает. И, возможно, не один раз.
Руслан наклонился и схватил меня за лодыжки, а потом резко дернул на себя. Я взвизгнула и вцепилась в толстое покрывало, но оно не сильно мне помогло.
— Иди сюда, — Соколов подхватил меня на руки и понес в сторону ванной комнаты.
Я замерла.
Руслан поставил меня на пол.
— Сама разденешься? Или помочь? — он теперь даже говорил со мной по-другому, смотрел не так, как раньше. И эти перемены пугали меня.
Я вновь обхватила себя руками. Покачала головой.
— Пожалуйста, — всхлипнула, — не трогай. Отпусти. Я никому ничего не скажу…
Руслан прикрыл глаза, усмехнулся и покачал головой.
— Разве ты еще не поняла? Ты — моя.
Руслан медленно раздевал меня, а я стояла и позорно плакала. Сил не было ни моральных, ни физических. А Руслану… Было все равно?
— Чего ревешь?
