(не)мой шанс на счастье - Екатерина Звонарь-Елисеева
Ира с облегчением выдохнула и улыбнулась. Блаженно зажмурилась, откинув голову на подголовник, стоило широкой горячей ладони Тамира лечь ей на живот.
— Ты ведь знаешь о нашем крошечном чуде? — тихо спросил он.
— Да, — также тихо ответила она. — И, кажется, Ева тоже догадывается. У нее все же особый дар.
— Благодарю тебя, Ириша. За всё.
— Я люблю тебя, Тамир, — шепнула она, поднимая его ладонь и прижимая к своей щеке.
— И я тебя, моя бесценная половинка, — ответил он низким бархатным голосом, от которого у Иры по коже побежали волнующие мурашки.
* * *
Место силы стаи Тамира просто поражало воображение. Немыслимо красивое, окруженное высокими древними кедрами и соснами, через стволы которых проникали лучи заходящего солнца. Эффект пожара усиливался горящим огнем в расставленных по периметру небольших каменных чашах и костра. Низкие, почти утратившие свое летнее одеяние, кустарники казались сплошной изгородью. Главной тоской был низкий помост, где сейчас стоял Тамир, приветствуя свой народ; искрились воды маленького, расположенного неподалеку, озерца. На равном расстоянии друг от друга здесь выстроились деревянные просторные беседки с резными столбами, стенами и крышами. Ира даже заметила два или три сооружения, похожие на арены. И все открытое пространство было заполнено оборотнями. В воздухе чувствовалось их возбуждение, азарт, предвкушение и нетерпение.
Как бы там ни было, а дышалось тут легко и свободно. Ира, несмотря на нарастающее волнение, словно очутилась дома. Немного нервно стиснув пальцы, она услышала, как ойкнула Ева.
— Прости, родная, — пробормотала она и выглянула из-за плеча Лодоя.
В этот раз страха не было, только напряжение крутило внутренности. Все-таки нужно признать, Ира переживала. И снова и снова одергивала себя — ей волноваться не желательно. Затем ощущала тепло в области двух брачных меток, и ей становилось легче. Это означало, что Тамир думает о ней и даже на расстоянии поддерживает. Ира мысленно поблагодарила его. Зато вот Еве было наплевать на встречу с целой стаей взрослых и молодых настоящих оборотней. Дочка чувствовала себя вполне комфортно, в ее глазах горел любопытный огонек. Она, как обычно, не боялась общества волков и готова была прямо сейчас ворваться в самую гущу событий, что начинали разворачиваться в самом центре места силы стаи.
Пока Ира с Евой стояли в укромном уголке, находясь под охранной магией Лодоя, чтобы раньше времени их не учуяли, Тамир говорил приветствованные слова стае, по обычаю рассказывал предысторию Лунных игр, последних в этом году, определяя их продолжительность в целую неделю. То было время, когда подростки входили в свою силу, старшие оборотни учили их владеть ею, прививая привычку к самодисциплине. В импровизированных октагонах молодые, крепкие и агрессивные от избытка плещущейся в них энергии испытывали ловкость, прыткость и мощь друг друга, устраивая бои, показывая чудеса самоконтроля, когда они из людей трансформировались в огромных рычащих волков и обратно. Девушки окружали ринги, присматриваясь к молодым людям, выбирая возможную пару. Так заводились знакомства, заключались брачные союзы. И если случалось чудо, когда кто-либо чуял свою истинную пару, начинался настоящий праздник. Умудренные жизнью оборотни окружали себя детишками, рассказывая им захватывающие истории из своего прошлого. Тамир как-то с сожалением обронил, будто бы здесь не хватало тех самых задушевных рассказов и старинных, пропитанных магией легенд, в каждом слове которых пульсировали природные потоки, обладающие способностью сплотить стаю, воодушевить и придать мощный жизненный импульс.
Ира навострила уши — над чудесным местом, каждую мелочь которого она жадно рассматривала, поднялся нехороший гул, и в голосах слышалось недовольство и враждебность. Кто-то выкрикивал обвинения, от которых в жилах застыла кровь. Вот оно и началось…
— Лунные игры не отменены — это, конечно, хорошо, Тамир, но народ хочет знать, правду ли ты сказал, когда обещал предъявить свою пару? — раздался зычный голос.
— Я сказал правду, — ответил Тамир, и тон его голоса был ровным и спокойным.
— Не пора ли выполнить обещание?
— Да, Тамир, а то поговаривают, будто ты на стороне полукровку себе завел, — дерзко заговорил один молодой оборотень, выходя вперед и обнажая клыки в недоброй улыбке. — И виновные до сих пор не понесли заслуженное наказание.
Ира даже голову вытянула из своего убежища, чтобы увидел этого волка. Но Карим заступил вперед, закрывая весь обзор.
— Шалимов, ты совсем оборзел? Ты помнишь, с кем говоришь вообще?! — дернулся было Виктор, но Тамир сделал знак, и кузен заиграв желваками на щеках остановился.
— Уж не ты ли здесь воду мутишь, Кирилл? — улыбаясь во весь рот, спросил Тамир.
Сузив глаза до щелок, внимательно рассматривал этого парня, сканируя каждую эмоцию. Ему нравился Кирилл Шалимов — этот молодой оборотень, которому едва минуло девятнадцать. Но он уже отличался твердостью своих поступков, яростностью и непокорностью, принципиальностью в своих суждениях. С ним можно было говорить прямо и открыто, ведь не каждый решился бы вот так бросаться обвинениями или высказывать свои подозрения, хотя в мыслях многих бродили подобные слухи.
Шалимов нахмурил темные брови и громко сказал:
— Я верен стае. Тебе не в чем меня упрекнуть.
— Если так, то я буду с вами честен до конца. Да, у меня есть ребенок от человеческой женщины. Девочке почти шесть лет.
Оборотни заволновались, протестующе зарычали, засверкали жёлтым пламенем в глазах. В поисках справедливого возмездия, пылая жаждой расправы над оступившимся вожаком и человечкой, нарушившей закон, обратились к старейшинам. Вот только старейшины сохраняли невозмутимость и были непоколебимы. Егор Стражев и Марк Белычев — эти многоуважаемые старцы — также хранили загадочное молчание.
— Что за дела?! Старейшины, почему вы бездействуете? — зароптали в толпе.
— Дина была права!
— Отдайте человечку под суд!
— Тамир, после такого ты не имеешь права быть нашим лидером!
Слова хлестали Иру, словно пощечины, но она набрала в грудь побольше воздуха и пожелала своему волку крепости духа и удачи. И тут же нагрелась ее шея.
Тамир поднял руку вверх, призывая всех к порядку. Когда его не послушали, он недобро оскалился, в зрачках пробудилось красное зарево. Рядом, отделившись от тела вожака, возникла Тень и издала протяжный громогласный вой. И вот тогда-то наступила тишина, царапающая кожу, рассыпающая по нервным окончаниям всех присутствующих иглы, заставляя уважать волю лидера.
— Что, во имя Луны, это такое? — послышалось изумленное и испуганное из толпы, отпрянувшей от помоста.
— Это Тень — дар нашего вожака, — объявил Карим.
— Согласитесь, таким даром не каждый оборотень награждался, а только
