Ноа (ЛП) - Кин Карли
Брови Рейч поднимаются вверх.
— Значит, вы все-таки переспали.
— Несколько раз. И если она не симулянтка мирового класса, то ей это нравилось.
— Теперь ты хвастаешься.
Я вздыхаю. Мне просто хочется вернуть Калинду. Вернуть нас.
— Если ты хочешь вернуть девушку, тебе, возможно, придется добиваться ее. Не отказывайся от нее, — говорит мне Рейчел, а затем садится рядом со мной со своим кофе.
— К черту. Я собираюсь сводить Джеймса в музей науки сегодня утром. Может, вздремну немного после обеда. Вечером на работу.
Я встаю и выхожу из кухни, точно так же, как Калинда вышла из комнаты, в которой мы отдали свои тела друг другу прошлой ночью.
Мое настроение не становится лучше, когда я иду на работу, поэтому я твердо решил держаться подальше от радиологии. Это средняя по загруженности ночь в отделении неотложной помощи, полная обычных случаев подозрения на аппендицит и переломов костей, плюс пара сердечных приступов, преждевременные роды, легкий инсульт и лихорадящий малыш с матерью, панически боящейся повреждения мозга. (У ребенка небольшая вирусная инфекция, и с ним все будет в порядке).
Перед самым концом нашей смены врачи скорой помощи приносят нам два случая подозрения на передозировку, пара найдена без сознания в квартире. Я беру парня, а мой приятель Мэддокс Грей — женщину. Налоксон возвращает их обоих к жизни, и после этого мы с Мэддоксом, потягивая чашки кофе промышленной крепости из кофейников в кафетерии, обсуждаем их.
— Я никогда их не пойму. — говорит Мэддокс. — Женщин, которые садятся на наркотики прямо на глазах у своих детей. Бедняжки. За детьми приедет CPS, но сейчас они сидят в комнате ожидания. — Он качает головой. — Копы сказали, что у этой дамы судимость длиной с твою руку. Они, вероятно, собираются лишить ее родительских прав, и я не могу сказать, что это плохая идея. Забавно, но оказалось, что она мать одного из наших рентгеновских техников.
Одного из наших рентгеновских техников. Я был слеп или глуп. Меня озарило мыслью все пошло наперекосяк.
— Калинда Уайт.
— Ага. Это странно, она хорошая девушка. — Мэддокс встает из-за стола. — Возвращаемся к работе. Смена закончилась, но я еще не закончил: мне нужно обновить восемь гребаных миллионов графиков.
Мне тоже. Но мне все равно. Я выбегаю в приемную, а там — дети Уайта, сгорбившиеся под одеялом. Если посмотреть на них вблизи, легко понять, что ни у одного из них нет общего отца.
— Привет, — говорю я подростку. — Коллин, верно? Хочешь, я схожу за Калиндой?
Он зевает.
— Она разговаривает с копами.
— Вчера вечером у вас дома было сильно плохо? — спрашиваю я.
Маленькая девочка отвечает.
— Они были просто пьяны прошлой ночью. Но потом они занимались другими плохими вещами. Наркотики — это плохо. Коллин заставил нас выйти и пойти в парк.
В такую холодную погоду? Хотя, наверное, это было лучше, чем их квартира. Восьмилетний ребенок никак не должен знать, что его родитель пьяницы. Может быть, я слишком опекал Джеймса, но это мое мнение.
— Я думаю, они отвезут маму в тюрьму, — говорит десятилетний ребенок и похлопывает свою младшую сестру по спине. — Все в порядке. У нас есть Калинда. С нами все будет в порядке.
— И у вас есть я, — говорю я вполне серьезно. — Я помогу.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Лучшее, что могло случиться
Калинда
Я ожидала этого уже давно. Это случалось и раньше, мама не могла бороться со своей зависимостью. Но этот случай, я подозреваю, станет последней каплей для службы защиты детей и суда. Они заберут ее и сделают так, чтобы она больше никогда не отвечала за Коллина, Кори и Кэндис. Она сядет в тюрьму за хранение и угрозу для детей.
И это, честно говоря, может быть лучшим вариантом для нее. Я люблю свою мать, но у нее есть проблемы, которые глубже, чем кто-либо из нас может решить. Это определенно будет лучшим для нее и детей.
Я так устала, когда закончила разговор с CPS и полицией, но я должна успокоить своих братьев и сестру и сказать, что все будет хорошо. У них буду я. CPS ожидает, что меня назовут опекуном, и будет хорошо, если это будет официально.
Я устала, и я тяжело. Я снова теряю маму, и на этот раз это кажется окончательно, потому что, хотя я не хочу вычеркивать ее из своей жизни, я перестала на нее полагаться. Каждый раз, когда она говорила, что переходит на новый уровень жизни, я ожидала, что она действительно это сделает, но в этот раз я перестала ждать. Мы будем двигаться вперед без нее.
Я уже мысленно попрощалась с Ноа, хотя, наверное, мне стоит сказать ему об этом лично. Ни один парень не хочет брать на себя всю семью женщины сразу, поэтому я не жду этого от него. Но это больно, потому что на одну потрясающую ночь я почувствовала себя частью целого, частью нас.
Я сглатываю комок в горле и следую за женщиной из CPS в приемную неотложной помощи.
Там сидит Ноа с моей младшей сестрой Кэндис на коленях. Она положила голову ему на грудь, а Кори прислонился к его плечу. Ноа серьезно разговаривает с Коллином, который кивает. Я замираю. Комок снова встает у меня в горле, потому что для меня это выглядит как маленький островок рая. Я так хочу, чтобы это стало частью моей жизни.
Кори видит меня и бросается обнимать.
— Это правда? — требует объяснить он. — Маму посадят в тюрьму, а мы останемся с тобой?
— Да, малыш. — Я наклоняюсь над головой Кори, пытаясь удержать слезы, но они все равно падают. Коллин и Кэндис присоединяются к групповому объятию. — С нами все будет хорошо, — обещаю я. — Никто не отнимет нас друг у друга.
Я не могу не искать глазами Ноа. Не могу заставить его справиться с этим огромным бременем, но и не могу не скучать по нему. Он смотрит прямо на меня, его лицо побагровело от усталости, но в глазах столько тепла.
— Я здесь ради тебя, — говорит он. — Всех вас.
Социальный работник CPS поворачивается к нему, удивленный.
— Это будет нелегко, — говорит она.
— Я и не ожидаю, что это будет так. — Улыбка начинает расти на его усталом, красивом лице. — Но я люблю Калинду, и это ее семья. Я согласен на все 100 %.
Мой рот открывается. Он не может иметь это ввиду.
— 200 %. Если она примет меня, — добавляет он.
Я качаю головой в шоке.
— Это… Я не могу поверить… Ты не можешь так говорить.
— О, да, это так. — Он подходит ближе, и дети размыкают объятия, чтобы впустить его. — Ребята, я люблю вашу сестру. Я имею в виду то, что говорю: Я с вами. Мы станем семьей. — С того места, где он стоит напротив меня, он улыбается. — Я сделаю это лучше, но чуть позже, а пока, Калинда, выйдешь ли ты за меня замуж? Станем ли мы семьей, вместе с Джеймсом и моей сестрой Рейчел?
— Ты должен быть уверен, — говорю я, слезы ослепляют меня. "Я не хотела уходить той ночью…
— Я знаю.
— Но я была им нужна…
— Я знаю.
— И мне нужно было быть рядом с ними.
— Я знаю. — Он вздыхает. — Я думал, что ты бросила меня. Но теперь я понял. Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю, — признаюсь я. — Я люблю тебя, Ноа. Да.
Вот оно. Мы сделали себя семьей.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Эпилог
Калинда
На мне простое, но красивое длинное платье из белого хлопкового кружева, в котором я только что вышла замуж. Церемония прошла на пляже в Нагс Хед несколько часов назад, там была вся наша семья. Мы с Ноа пообещали любить, беречь друг друга и всегда быть семьей. Это значит намного больше, чем я когда-либо могла бы выразить. Мы смеялись и обнимались на пляже, а потом пошли в ресторан, ели праздничную еду и свадебный торт, а теперь…
Сейчас мы с Ноа наедине в нашем гостиничном номере. Женаты.
Три месяца назад я была в восторге, когда он пригласил меня на свидание. Вскоре после этого мы с братьями и сестрами переехали в его большой дом, чтобы делить его с сыном и сестрой Ноа. И теперь у нас есть остаток жизни, чтоб провести её вместе.
