Луанн Райс - Судьбе вопреки

В воздухе витал запах болезни. Вероятно, именно этот запах более всего остального вызвал внезапные горячие слезы у Лили. Ее бабушка никогда не пахла болезнью. Ее всегда окружали ароматы роз, морской воды, лимонада, чая с апельсинами, имбирного печенья и духов.

— Бабуля, — прошептала Лили, все еще касаясь губами бабушкиного лба. — Я вернулась. Я должна была тебя увидеть. Пожалуйста, проснись.

— Я думала, — тихо сказала Клара, — что, услышав твой голос, она очнется. О боже, она должна узнать, что ты жива! Я этого не выдержу — она в таком состоянии и не знает, что ты здесь.

Лили погладила бабушкину руку и опустилась на колени, приблизив свое лицо к лицу Мэйв. Она внимательно смотрела на знакомый профиль. После смерти родителей-Лили боялась закрыть глаза и заснуть. Ей была непереносима сама мысль, что она проснется на следующий день, а их рядом уже не будет.

Последние девять лет оказались похожими. Ей так тяжело было встречать каждое новое утро, зная, что она покинула такого же близкого, такого же дорогого человека, как ее родители. Растить Роуз, зная, что дочь может никогда не увидеть Мэйв, лишать ее всей той любви, которую бабуля могла подарить им обеим, было самым тяжелым решением, которое когда-либо приходилось принимать Лили.

— Неужели это из-за меня? — прошептала Лили, гладя бабушку по волосам. — Неужели ты просто устала ждать, когда мы вернемся?

— Здравствуйте, доктор, — услышала она голос Клары.

— Здравствуйте, миссис Литтлфилд. Медсестры передали мне, что вы здесь с каким-то…

— Это ее родственница, — проговорила Клара. — Ближайшая родственница Мэйв.

— Я доктор Керкленд, — представился он.

— Я Лили Мэлоун, ее внучка, — сказала Лили, поворачиваясь и поднимаясь с коленей.

Она увидела доктора, стоящего в дверях. Он был высок и молод, с зачесанными назад русыми волосами и в очках в тонкой оправе. Позади него стояла медсестра, которая, услышав слова Лили, открыла рот от удивления.

— Это вы! Но это не то имя… — начала сестра и запнулась на полуслове. В ее глазах появился испуг, будто она только что увидела привидение. С каждой новой минутой, проведенной в родном городке, с каждой новой встречей Лили шаг за шагом возвращалась из страны мертвых.

— Это не то имя, которое ей дали при рождении, — вмешалась Клара, всегда такая вежливая и готовая прийти на помощь. — Но теперь ее зовут именно так.

— Мне нужно знать, что с моей бабушкой, — твердо произнесла Лили, подходя к двери, затем выходя с доктором в коридор. — Что с ней случилось?

— Если коротко, то мы не знаем, — ответил доктор.

— Какие анализы вы уже сделали?

— Срез КТ, электроэнцефалограмму, электрокардиограмму, анализ крови…

— Клара сказала, что вы называете это неврологическим осложнением. У нее был удар? — спросила Лили.

Она уже собиралась звонить кардиологу из Бостона, лечившему Роуз, который был известным в своей области специалистом. Они бы тогда немедленно перевели Мэйв к нему, чтобы она получила самое лучшее кардиологическое лечение в мире, способное вернуть ее в сознание, компенсировать тот вред, что нанесло ей заболевание.

— Это первое, о чем мы подумали, — сказал доктор Керкленд. — Ее привезли сюда в коматозном состоянии. Но ее ЭКГ была в норме. И почти сразу же у нее начались судороги.

Лили с трудом сохраняла спокойствие. Она не могла вынести мысль о том, что у ее бабули были припадки.

— Мы подумали, что у нее опухоль головного мозга, поэтому я вызвал невропатолога, доктора Мид. Уверен, вы еще с ней встретитесь.

— Вы сказали, «вы подумали». Так это не опухоль головного мозга?

Он покачал головой:

— Нет. Вероятно, нет.

— Тогда что?

— Мы сделали анализы крови, показавшие, ну…

— Показавшие что?

— Это странно. Уровень карбоксигемоглобина в ее крови был очень высок. Подобное мы обычно наблюдаем во время очень холодных зим у людей, в чьих домах печи не в порядке. Или у людей, находившихся в автомобилях с двигателем на холостом ходу и включенными обогревателями…

— Отравление угарным газом? — спросила Лили. Прожив столько времени в холодном климате, она знала, что нужно регулярно проверять обогреватели, устанавливать детекторы, приоткрывать окна, когда машина стоит с включенным мотором, и вообще быть особенно осторожным с этим газом без запаха. Но сейчас же лето ?

— Да, но, мисс Джеймсон… то есть мисс Мэлоун, мы в этом совсем не уверены. Никакого явного объяснения этому нет, но анализ ее крови действительно показывает…

— Я знаю, что случилось, — прервала она его

Доктор молча смотрел на нее — в его взгляде было любопытство, вызванное теперь не только ее личностью и внезапным появлением, но и ее теорией по поводу болезни ее бабушки. Медсестра, приходившая с доктором, по всей видимости, уже все рассказала остальным, потому что в другом конце коридора собралась небольшая кучка людей, глядевших на них с интересом.

— Это сделал Эдвард, — уверенно произнесла Лили.

— Что вы имеете в виду?

— Мой муж, — ответила Лили. — Он хотел ее убить.

— Убить? — спросил доктор удивленно, наморщив лоб и пытаясь понять, что говорит Лили.

— Он хотел убить мою бабушку, — повторила Лили, и ее глаза наполнились слезами. Она подумала, что тогда, девять лет назад, надо было сбежать им обеим и вместе отправиться в Кейп-Хок, чтобы быть как можно дальше от Эдварда Хантера.

Глава 3

Летом в Кейп-Хок в Новой Шотландии дни тянутся долго. Яркий северный свет начинает меркнуть лишь после девяти вечера, когда в соснах появляются светлячки, а совы выбираются из своих гнезд на долгую ночную охоту. В тот месяц во всем районе установилась жаркая погода и каждое утро было ясным и золотым, а бухта тихой и спокойной — ее поверхность только изредка нарушали киты, всплывающие подышать воздухом.

Флотилия катеров, вывозивших в море туристов любоваться этими морскими животными, начинала свои ежедневные вылазки в половине девятого утра. Эти катера принадлежали семье Нил, как и гостиница «Кейп-Хок», в которой останавливались многие из этих туристов. Джуд Нил руководил катерами, его жена Энн управляла гостиницей, а его двоюродный брат Лайам являлся местным океанографом.

Пчелы жужжали в розах, но это жужжание перекрывал шум, доносившийся из гостиницы, — там шли приготовления к Фестивалю ирландской музыки, который длится целый месяц.

Мариса Тейлор шла по тропе вдоль залива, прислушиваясь к мелодиям, которые наигрывали репетирующие ирландские ансамбли. Звуки скрипок, оловянных дудок, гитар и аккордеонов буквально заполнили все пространство над бухтой. Она внимательно смотрела на паром, идущий через пролив. На нем стояло несколько микроавтобусов, до отказа заполненных музыкантами и их инструментами.