Бьюла Астор - Мир волшебства

— Позвольте извлечь вашего героя. Он выглядит так, будто до смерти замерз.

И, правда — руки незнакомца горели, жар исходил от тела, он весь дрожал.

— Лихорадка, — прошептала Виктория. — Возможно, шок.

— А потому давай-ка я его вытащу.

Виктория с благодарностью посмотрела на своего кузена. И что бы она без него делала? Он почти всегда готовил для нее еду, остроумно рассказывал бесконечные истории, не давая увянуть писательской фантазии. И хотя часто сопровождал ее поступки язвительными замечаниями, всецело был на ее стороне.

— Когда сознаешь, что делаешь глупость, это уже хорошо, — сказал кузен, подхватывая едва не рухнувшего незнакомца. — Это всегда было моим принципом в жизни, дорогая.

Норман, с двух сторон поддерживаемый Питом и Викторией, засмеялся. Смех был таким заразительным, что вызвал улыбку у женщины, а Пит, одарил его многозначительным взглядом.

— Он достаточно умен для сумасшедшего, если понимает юмор.

— У него просто жар, — сказала Виктория. Мужчину удалось довести до входной двери, и пока Виктория искала ключи, Пит поддерживал незнакомца. В тот момент, когда Виктория открыла дверь, самозваный Норман неожиданно сказал:

— Спасибо, друг.

— Не за что, — едва сдерживая усмешку, ответил Пит.

— Нет, действительно спасибо. Я не часто говорю такое, но ты замечательный парень. Мне давно хотелось тебе это сказать.

— Да, ты знаешь, как озадачить человека. Не так ли, большое дитя? — пробормотал, Пит, но его подопечный молчал.

Ощущая тяжесть мужской руки на своем плече, Виктория подумала, что Пит не совсем прав. Этот человек сделал больше, чем озадачил ее. Значительно больше.

Они положили мужчину на диван.

— Ты изменила обстановку, — осматриваясь, сказал он и помрачнел, бросив внимательный взгляд на открытый роман известного автора боевиков, конкурента и друга Виктории.

— Д-да, — заикаясь, проговорила она, — хотя это было неправдой. Ей не хотелось спорить.

— На каком месте ты остановилась? — просто спросил незнакомец. — Очень хорошая книга, почти как наша.

— Я вызову Джека, — сказал Пит Виктории на ухо, но в его словах звучало предупреждение.

Она кивнула и, вздохнув, села на диван возле неизвестного агента Департамента Казначейства, укрыв его до подбородка покрывалом с красивой ручной вышивкой. Она хотела снять с раны на голове носовой платок, но побоялась сделать больно, а главное — увидеть то, что было под повязкой.

Мужчина закрыл глаза и откинул голову на диванную подушку.

— Я устал, — пробормотал он.

— Боже мой, нет. Вам не следует сейчас спать, — сказала Виктория, похлопав его по руке. — Я думаю, у вас сотрясение мозга. Спать нельзя.

— Ну, пожалуйста, леди… Я очень устал. — И прежде, чем Виктория смогла его остановить, мужчина повернулся на левый бок и уткнулся носом в вышитые подушки.

Лишь через несколько секунд, до Виктории дошел смысл сказанного. Он не назвал ее «Виктория». Он произнес «леди», как если бы никогда раньше ее не видел. Возможно, его недуг уже прошел, и сейчас она узнает, кто этот человек.

— Как ваше имя? — мягко спросила Виктория.

Он нахмурился и мгновенно открыл глаза.

— Прекрати, Виктория, глупая шутка.

— Пожалуйста, назови свое имя, — настаивала она. — Послушай, во-первых, тебя ранили. Во-вторых, ты сам признался, что никак не мог вспомнить, где находится наш дом. Поэтому скажи, как тебя зовут.

— О'кей, о'кей. Я сыграю в эту игру, мой доктор, — невнятно произнес он. — Я Норман Генри. А ты Виктория. Мы женаты десять лет, и все это время я тебя люблю. Довольна?

Нет. Скорее изумлена. Незнакомец опять изображал ее вымышленного мужа — то, что они с Питом когда-то выдумали, стало реальностью. Она покачала головой, хотя этот мужчина с его странными галлюцинациями, несомненно, привлекал ее.

Звук у двери, ведущей в кабинет, заставил незнакомца насторожиться. Но Виктория знала, что это Макс. Она встала и приоткрыла дверь, поморщившись от неприятного скрипа.

— На днях я непременно смажу ее, — пообещал Норман, вызвав у Виктории легкое головокружение случайным, почти супружеским замечанием.

В это время в комнату стремительно ворвался Макс. Он был хорошо воспитан, а потому не позволял себе прыгать на Викторию и только возбужденно вилял хвостом, обмахивая пыль с торшера и кофейного столика.

К изумлению хозяйки, пес почти сразу же оставил ее и направился к незнакомцу. Сначала Макс грозно ощетинился, но затем принюхался и заскулил. Когда же к нему не проявили должного внимания, он легонько ткнул лежавшего человека холодным носом.

Норман открыл глаза, и его взгляд встретился с любопытными карими глазами сеттера. Собака была ласковой, он знал это и в то же время чувствовал беспокойство. Как же ее зовут? Раз это собака Виктории, то, значит, и его тоже. Ему наверняка известно, какими консервами ее кормят. И как только он подумал об этом, сразу вспомнил кличку красавца-животного.

Норман заулыбался, рука потянулась к мягкой собачьей морде. Он сосредоточенно ласкал пса, называл его по имени, лишь бы не встретиться взглядом с Викторией. С ним было что-то не так, и она знала об этом. Он читал в ее глазах настороженность, слышал сдержанность в голосе. Если бы он мог признаться, как мало на самом деле помнит… Пожалуй, только главное: он любит ее, а она — его.

Но куда исчезли остальные воспоминания? Например, о Пите? И почему Виктория казалась такой отчужденной, даже боялась его?

Он постарался успокоить себя, что со временем все наладится. Однако тайный голос шептал ему, что отныне жизнь Нормана Генри не стоит и ломаного гроша.

Виктория внимательно наблюдала, как незнакомец треплет за уши Макса.

— Как дела, парень? Уже забыл меня?

В тот момент, когда он узнал Макса, Виктории казалось, что она теряет сознание. Хвост Макса заходил ходуном — Макса, который ненавидел или боялся большинства мужчин.

Может быть, все это мираж или она просто спит? Виктория вонзила ногти в ладонь и почувствовала острую боль. Нет, все, правда. Глядя на самозванца, ласкающего Макса, она пыталась, но не могла привести в порядок свои мысли.

Она нашла Макса около двух лет назад. Пес был сильно изранен. Ветеринар сказал, что собаке грозит голодная смерть, но сделал все, что в его силах. Выходив погибавшее животное, Виктория получила в награду верного и преданного друга. Но за исключением Пита, Макс не любил мужчин. Он прыгал и злобно лаял, пока любой из назойливых посетителей не исчезал.

А сейчас он непринужденно зевнул и вытянулся возле дивана, положив, свою большую голову на лапы, будто охранял от всех на свете этого потерявшего рассудок человека.