Солнечный день - Lama Lieutenant

Следующий раз, когда они встретились, Вадим дал ему подержать ключи от машины.

— Нажми, — попросил он, и Слава нажал.

В ответ ему мигнула та тачка, что стояла прямиком напротив машины Вадима, в которой они закуковали, вовсю гоняя печку и подогрев сидений.

— Ого! — Слава подпрыгнул и нагнулся, чуть ли не упираясь носом в лобовое стекло.

— Как тебе?

— Вау! Давай там посидим!

Вадим пожал плечами, и они передислоцировались в его вторую тачку.

Вторая тачка пахла новизной и выглядела совсем иначе. Более спортивной, дерзкой, стильной. Она казалась дешевле первой, но Славик чуть не закапал на сидение слюной. Если бы у него было сколько угодно денег, он бы, наверное, взял именно такую.

Пока Слава осматривался, Вадим терпеливо ждал, лениво откинувшись в кресле, и наблюдал за ним такими глазами, что Славик даже слегка смутился.

— Что? — спросил он.

Вадим улыбнулся.

— Нравится?

— Конечно! Ты её видел?

— Я подарю её тебе, но с одним условием.

Славик сглотнул. Стало немного волнительно и много — страшно.

— С каким?..

Вадим оторвал спину от сидения и наклонился к нему. Скрипнула кожа. Прохладная ладонь коснулась щеки, обняла за затылок, не притягивая, а скорее не давая сразу отстраниться.

Славик ощутил, как чужие губы медленно пробуют его, но не вздрогнул и даже не удивился. Оказывается, он давно уже подозревал, просто не хотел себе признаваться.

Поцелуй, хоть и медленный, не длился долго.

Вадим отстранился и погладил резко замолчавшего Славика по щеке.

— Подумай, — он улыбнулся мягко.

Славик посмотрел на него из-под полуприкрытых глаз и закусил губу.

На свежем воздухе оказалось, что у него немного кружится голова.

Самым стрёмным было то, что посоветоваться было не с кем. Мама и бабушка пролетают. Пацаны… ну уж нет, ему как-то не улыбается ходить оставшиеся три месяца учёбы разукрашенным в фиолетовый цвет. Ирка? Была, конечно, ещё Ирка, но Ирка — его девушка, а значит, может очень сильно на него за такое обидеться. А если Ирка обидится… То кто знает, что будет. Вдруг она напиздит пацанам? Вдруг расскажет его маме? Ох.

А ещё Славик понимал, что хочет согласиться. Конечно, он не сможет нормально пользоваться машиной первое время, ведь тут и идиоту ясно, что даже каждодневными съёмками на такое добро не заработать, а Славик снимается далеко не каждый день. Но у него будет эта малышка. Если он разок переспит с Вадимом.

На слове «переспать» у Славика внезапно дёрнулись пальцы. Они ведь не только целоваться будут. А ещё кое-что. И Славе это кое-что уж точно не понравится. Потому что вряд ли ему позволят делать «кое-что». Скорее всего, «кое-что» будут делать именно с ним.

Но, с другой стороны, ведь многие это делают? И ничего.

Возникла мысль глянуть одним глазком гей-порно, но Славик испугался. В обычном порно у мужиков всегда громадные приборы. Таких в жизни не бывает, Славик по себе знал. А если он увидит, как такой прибор засовывают туда, куда его не засовывают приличные люди, он, скорее всего, откажется. А отказываться Славик, что странно, не хотел. Он хотел и боялся попробовать.

Гай Юлий поглядел на него с одобрением. Кажется, в его времена проституция считалась богоугодным ремеслом.

«У меня никогда ничего не было, — написал Славик Вадиму следующим вечером, как пришёл с консультации по русскому языку. — Даже с девушкой».

Вадим ответил через пару минут.

«Ты боишься?»

Славик набычился, глядя на это сообщение. Он? Боится? Ну вообще-то да, но Вадиму об этом знать не обязательно.

«Конечно, нет!»

Ответ пришёл спустя полчаса, и он был исчерпывающе-однозначен.

«Я заеду за тобой в пятницу, хорошо?»

«Хорошо», — подумал Слава, но не ответил. Если действительно заедет, так и быть, если нет — то нет.

В пятницу он едва отсидел положенный срок, а потом отправился сниматься для линейки скучной обуви. К скучной обуви прилагалась совсем не скучная фотограф, которая его вовсю смешила, а потому всё прошло нормально, и даже тремор унялся, а подмышки успели высохнуть.

И всё же Вадим его встретил, хотя откуда бы ему знать, работает ли Слава в этот день.

Всё было настолько как обычно, что Славик даже расслабился. Его накормили, немного напоили, его не стремились поцеловать или облапать, его веселили и убалтывали, но после привезли не к метро и не домой.

Славик не двигался без пальцев на правой лопатке. Вадим направлял его сначала к лифту, потом к квартирной двери, но стоило ему перестать ненавязчиво подталкивать, как Слава замирал напуганным кроликом.

Он понял, что он внутри, когда шеи коснулись чужие губы, немного колючие из-за сухости, и тут же отмер.

Всё.

Он за дверью.

Дороги назад нет.

И стало сразу как-то легче дышать. Славик осознал, что вцепился себе в плечи, и расслабил руки. Посмотрел на Вадима и позволил снять с себя верхнюю одежду.

Вадим не спрашивал, будет ли Славик пить, но на столике у кровати, куда его высадили, нашёлся бокал, который Славик тут же выдул, едва не поперхнувшись.

— Тише, тише, — рассмеялся Вадим, стаскивающий пиджак.

— Что мне надо делать? — спросил Славик, вытирая губы.

— Ничего, — почти шепнул Вадим, голодно его осматривая. — Просто ложись.

Славик просто лёг и уставился в потолок.

— У тебя красиво, — сказал он, когда Вадим подошёл к кровати с его стороны.

— Это из-за тебя, — хрипло оповестил Вадим.

Кровать под его весом прогнулась, а потом Славик ощутил мягкие посасывающие поцелуи на шее и замлел. По телу поползла горячая ладонь. Сначала поверх толстовки, а затем легко забралась внутрь и заскользила по голой коже к груди. Их ноги переплелись.

— Тебе нравится, когда я целую тебе шею? — спросил Вадим.

— Ага… — Славик позволил себе закинуть руки за голову и немного выгнуться, подставляясь под ласки.

— А так? — Пальцы задели сосок и стали навязчиво перетирать.

Поначалу Славик хотел было отбросить его руку — подобная ласка только раздражала — но потом внезапно ощутил, как от этого раздражения мелкими, редкими толчками приливает кровь.

— М-м-м… — улыбнулся он, а Вадим довольно лизнул его под подбородком.

— Чувствительный мальчик, — зашептал он.

«Мальчика» Славик решил пропустить мимо ушей, но только потому, что Вадим его сейчас ублажал, хотя, вроде бы, должно всё было быть наоборот.

— Ты же не сделаешь мне больно? — спросил он, щеночком заглядывая в глаза, когда Вадим стянул с него толстовку через голову. Славик знал, что, скорее всего, сделает. Но он