Мэхелия Айзекс - Дар исцеления

Более чем. Впрочем, она не была уверена, что хотела слышать именно это. Шестое чувство подсказывало, что Говард Хольгерсон может причинить ей куда более сильную боль, чем его сын.

Отношения с Алфредом длились четыре месяца. Когда все кончилось, Филиппа испытала потрясение и страшную горечь, но больше страдала не из-за себя, а из-за Ребекки. Именно из гордости она не стала переубеждать друзей в том, что отец Алфреда не виноват в разрыве. К тому же она была уверена, что этот мужчина никогда не появится в ее жизни.

– Но когда вы переступили порог моего мотеля, я, естественно, сразу же продумала, что Алфред…

– Понимаю. – Похоже, Говард не любил упоминаний о сыне. – Случилось так, что у меня оказалось некоторое количество свободного времени. И мне стало любопытно взглянуть на женщину, которая на несколько месяцев привязала к себе этого ветреного молодого человека.

Филиппа с сомнением покачала головой. Видя ее недоверие, он продолжил:

– Это правда. Алфред очень быстро забывает о своих подружках, но вы запали ему в душу надолго.

– Вы хотите сказать, Ребекка, – жестко сказала она. – Я не ожидала, что он будет о ней рассказывать, ни тем более хвастаться.

– Разве я говорил, что он хвастался? – Говард вздохнул. – Ничего подобного не было.

– И он просто, ни с того ни с сего, сообщил вам сей прелюбопытнейший факт? – Филиппа откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди.

– Нет, я упомянул при нем, что еду в Кингстон. Если вам интересно, то в тот момент Алфред был совершенно пьян. Иначе вряд ли бы произнес хоть слово.

– То есть вы заехали в мотель, чтобы проверить, правда ли это.

– Нет, – настойчиво произнес Говард. – Хорошо, я сказал, что мне было любопытно взглянуть на вас. Но поверьте мне, я испытал только отвращение, когда Алфред рассказывал о своем отношении к Ребекке. До того времени я и предположить не мог, что мой сын окажется таким… таким ублюдком.

Чувствуя, что разговор принял нежелательный оборот, Говард отставил стакан и пристально посмотрел в глаза собеседнице.

– Я могу только извиниться за поведение моего сына и надеяться, что вы простите его. Мне бы не хотелось, чтобы прошлое стало между нами.

– Между нами? – Филиппа почувствовала легкое беспокойство. – Никаких «нас» не существует, мистер Хольгерсон.

– Пока не существует.

– И не будет существовать! – Неожиданно ей захотелось выбраться отсюда, оказаться дома и ничего не знать о человеке, сидящем напротив. – Мне пора идти, – добавила она, поднимаясь. – Спасибо за…

– Филиппа! – Прежде чем молодая женщина встала, сильные пальцы обхватили ее запястье. – Пожалуйста, выслушайте меня.

– Я не могу. Меня ждут и будут волноваться, если я задержусь еще хоть немного.

– Я вас подвезу. Не спрашивайте откуда, но я знаю, что сейчас ваша машина находится в ремонте и вам придется ехать домой на автобусе.

Филиппа уставилась на него.

– Вы следите за мной?!

– Нет, не я, не волнуйтесь, – неохотно признался Говард, выпуская ее руку и будто в изнеможении откидываясь на спинку стула. – Теперь вы, наверное, будете подозревать, что я шпионю за вами.

Филиппа не знала, что ответить. Паника, охватившая ее столь неожиданно, теперь уступила место куда более необъяснимому чувству. Ей бы злиться на этого человека, но почему-то он вызывал куда больше приязни, чем недовольства.

– Зачем вам все это надо? – беспомощно спросила молодая женщина.

– Будь я проклят, если сам знаю! – воскликнул Говард, криво усмехаясь. – Поверьте, в мои привычки не входит преследовать бывших подружек моего сына. И хотя вы заинтересовали меня, я не собираюсь выставлять себя на посмешище.

– Вы отнюдь не смешны, – выдохнула Филиппа и тут же пожалела об этом. – И вообще, я не понимаю, что вам от меня нужно.

– Неужели мое желание просто находиться в вашем обществе настолько неправдоподобно? – спросил он, прищурившись.

– Откровенно говоря, да. – Молодая женщина привыкла быть честной.

– Вы считаете меня слишком старым для сексуальных отношений?

Сексуальных отношений!

Филиппа нервно сглотнула: она была слишком потрясена, чтобы до конца уяснить смысл произнесенной фразы. Наконец она пробормотала:

– Вы не старый.

– Хотелось бы верить, что вы искренне так считаете. – Говард помолчал немного, а затем спросил: – Сколько вам лет, Филиппа? Двадцать четыре? Двадцать пять? Вы выглядите на двадцать.

– Мне двадцать восемь, – коротко ответила она. – Алфред меня моложе на три года.

– А я на семнадцать лет старше. Семнадцать лет! Чертовски большая разница – вам не кажется?

– Кому вы это говорите? – Он просто вынуждал ее не соглашаться! Филиппа вспыхнула, уловив в своем голосе фамильярные нотки. – Простите. Но вы сами спросили.

– Никаких извинений! – Говарда, казалось, совсем не задел ее тон. – Я рад, что, находясь в моем обществе, вы наконец-то расслабились. – Он поднес стакан с пивом к губам и отпил глоток, не сводя с собеседницы пристального взгляда. – Мне это нравится.

На самом деле Филиппа давно уже не чувствовала себя такой растерянной и обескураженной.

– Понимаете, мне действительно пора идти, – прошептала она, смотря на часы. – Автобус будет через семь минут…

– Я же сказал, что подвезу вас, – напомнил Говард. – Пожалуйста, позвольте мне. Я хочу этого.

Ей казалось, что она тает, как мороженое на солнце. Те же самые слова он мог произнести совсем в другой обстановке – настолько интимной, что было страшно подумать об этом. Филиппа словно бросалась в глубокий черный колодец, и уже ничто не могло ее остановить.

– Право, не стоит… – начала было она, а Говард уже стоял рядом, протягивая руку, чтобы помочь подняться.

– Позвольте мне решить, что стоит, а чего не стоит делать, – мягко произнес он и слегка прищурил один глаз, словно знал, почему Филиппа притворилась, будто не замечает его жеста. – Не пойти ли нам?

4

На следующее утро в мотель был доставлен невероятный букет из роз, ирисов, орхидей и еще каких-то совершенно фантастических цветов. Дороти даже вытащила справочник, чтобы узнать их названия. Филиппа, впрочем, была и так достаточно потрясена красотой и размерами букета.

Сверху была прикреплена визитная карточка с инициалами Г.Х. Очевидно, этот кусочек картона должен был объяснить появление столь неожиданного и роскошного подарка. Молодая женщина смущенно рассказала сестре, где и как провела вечер накануне.

– Почему же вчера ты не произнесла ни слова? – недоуменно спросила Дороти, слегка обиженная подобным недоверием.

– Мне это показалось неважным. – Но Филиппа слегка покривила душой: ей просто было неловко. – Мы всего-навсего выпили по бокалу пива, когда кончилась моя смена. Вот, собственно, и все.