Джин Маклеод - Кольцо с бриллиантом

— Под нами Оудсхоорн, не меньше сорока градусов в тени. У меня там есть знакомый, который разводит страусов. Дождя здесь почти не бывает, особенно в это время года. Облака собираются в горах, гремит гром, но ни капли воды не падает там, где в ней больше всего нуждаются. Суровые места.

— Не такие, как Наталь? Вы тоже выращиваете сахарный тростник, мистер Преториус?

— Что же еще? Сахаром живут все люди к северу и западу от гор Скоттберг, как говорит пословица.

— Не могу дождаться, когда увижу «Салем». Мама много рассказывала мне о нем. — Кэролайн поколебалась. — А вы были знакомы с мамиными братьями?

— Нет, я знал только вашу бабушку. Я очень уважал ее.

Кэролайн почувствовала симпатию к Преториусу.

— Мне так жаль, что мы с ней никогда не увидимся!

— Она тоже очень хотела с вами встретиться.

Они действительно были хорошими знакомыми, если бабушка рассказывала ему даже о ней!

— Я бы хотела, чтобы она написала мне раньше. Или маме…

— Ее нужно было принимать такой, какая она есть, со всеми ее недостатками. Во многих отношениях Мириам Вермеер была самым упрямым человеком из всех, кого я знаю, но это не мешало мне уважать ее и ее принципы. Она пошла бы на все ради семьи и земли, которую ее предки смогли освоить, преодолевая невыносимые трудности. Порой им приходилось быть безжалостными.

— Вы говорите так, будто восхищаетесь безжалостностью.

— Когда это оправданно.

Кэролайн потупилась под его пронзительным взглядом.

— Я не предполагала, что здесь так много гор, — сказала она, уводя разговор на нейтральную тему. — Земля внизу похожа на карту, на удивительный живой атлас!

— Вам надо как-нибудь доехать до Кейптауна на машине.

— Из «Салема»? Значит, вы думаете, я останусь в «Салеме»?

Дарвэл Преториус безразлично пожал плечами:

— Я думал о Роберте Клэйтоне. Он явно был бы не прочь оставить вас в долине Хекс-Ривер. Это идеальное место для городской английской девушки.

— Вы ошибаетесь, — решительно заявила Кэролайн. — И кроме того, я познакомилась с Робертом Клэйтоном только вчера. Я его знаю всего один день.

— Но его мать уже вас одобрила, — саркастически хмыкнул Дарвэл.

Кэролайн вспыхнула от злости.

— Вы невозможны!

— Нет, я просто наблюдателен. И мне небезразлична судьба «Салема».

Глядя на точеный профиль Дарвэла, Кэролайн подумала, что он и ее бабушка могли быть родственными душами — Мириам Вермеер, положившая всю свою жизнь на то, чтобы «Салем» процветал, и этот суровый человек, преданный своей земле.

— Если вы посмотрите вниз, увидите исток реки Кай, — сказал Дарвэл. — Дальше находится Транскай.

Скоро среди холмов появятся поселения банту. Банту, или, как их еще называют, народ красного одеяла, — удивительные люди. Жаль, что многие их племенные обычаи уходят в небытие. Женщины их еще как-то придерживаются — к сожалению, в основном для туристов, — а мужчины уже живут по-западному стилю. Они месяцами пропадают в Йоханнесбурге, на золотых приисках, ненадолго возвращаются к родным краалям и снова уходят.

Кэролайн молча смотрела, как под самолетом разворачивается величественный пейзаж: красная земля сменялась зелеными лугами, расчерченными синими реками, лесами, скалами, с которых каскадами катились водопады. Маленькие деревушки стояли среди полей маиса. Города плыли внизу по этой просторной, многообразной земле, лежащей под огромной полусферой неба.

— Мы сядем в Дурбане? — спросила Кэролайн. — Может быть, Гейни ждет меня там?

— Я сказал ему, чтобы он не утруждал себя.

Кэролайн повернулась на сиденье, чтобы посмотреть на Дарвэла.

— Вы с ним говорили?

— Прошлым вечером я ему позвонил. Не вижу особого смысла в том, чтобы лететь в Дурбан, когда я могу высадить вас в своем поместье. Гейни сможет доехать до меня от «Салема» и тем самым успокоить свою совесть.

Кэролайн решила не спорить. Дарвэл критиковал Гейни с такой нетерпимостью, что от спора не было бы никакого толку.

Страх ее наконец улетучился, и теперь она наслаждалась полетом. Что бы там ни знала о Дарвэле Джулия, этот человек совсем не пугал Кэролайн здесь, на высоте. Их удивительный полет подходил к концу, и она испытывала что-то вроде сожаления по этому поводу.

Земля под ними изменилась. Теперь внизу расстилалось ровное, колышущееся под ветром золотое море. Оно тянулось во все стороны на многие мили, и лишь на горизонте высилась длинная горная цепь.

— Сахарный тростник! — воскликнула Кэролайн.

Преториус кивнул.

— Мы почти на месте, — сказал он. Его голос выражал искреннюю радость. — Вон там, вдали, — горы Дракенсберг. Я снижаюсь.

Маленький самолет летел все ниже и ниже над золотым морем. Кэролайн уже могла различать разбросанные по нему усадьбы; на небольших участках земли, не занятых тростником, стояли деревушки. Длинные просеки в тростниковых полях вели к дорогам, некоторые поселения соединялись между собой одноколейками. С запада эту землю огораживали горы, самые удивительные горы из всех, что видела Кэролайн. Они тянулись по линии горизонта из бесконечности в бесконечность, угрюмые, неприступные вершины, охраняющие глубокие извилистые ущелья. До них было очень далеко, но они, казалось, нависали над всей доступной обзору местностью. Среди гор прокладывали свой путь реки, катились вниз, набирая скорость и мощь, временами превращаясь в водопады. Они резали плодородную прибрежную равнину на огромные куски, текли сквозь леса и заповедники, через тихие долины и шумные городки, спеша на неизбежную встречу с морем.

— Пожалуйста, пристегнитесь.

Они вот-вот должны были сесть. Пристегиваясь, Кэролайн чувствовала, как стучит ее сердце: они добрались до «Салема» раньше, чем она ожидала. Усадьба стояла на большом холме, и вдруг девушка поняла, что это совсем не «Салем». Дарвэл Преториус вел самолет к этому холму, собираясь приземлиться. Это был его дом.

Посадочная полоса казалась очень короткой с воздуха, но ее хватило с лихвой. Преториус, аккуратно и непринужденно посадив «команч», помог Кэролайн выбраться из самолета. Из дома им навстречу выбежала смуглая девочка в клетчатом платье. Увидев, что Преториус не один, она остановилась в нерешительности, затем повернулась и медленно пошла обратно в дом. Кэролайн посмотрела на Дарвэла. Он хмурился.

— Я совсем забыл про Джил. Бедняжка думала, что я буду дома, когда она приедет.

Снова Кэролайн напомнили о том, что из-за нее, из-за того, что она уехала с Робертом, ему пришлось задержаться в Кейптауне. Ее укололо чувство вины.