София Герн - Потерянная навсегда

— Вы великолепны, Оленька!

— И все благодаря нашему таланту, который я открыла. Артем, позволь тебе представить Влада Бурцева. Влад!

Щуплый брюнетистый юнец в бархатном костюме цвета старого вина и розовой рубашке с золотыми запонками в манжетах, бритый наголо, но зато с густой растительностью на бледных впалых щеках сдержанно поклонился.

— А Артем — моя правая рука! Я ему обязана всеми мыслимыми и немыслимыми хлопотами. Все знают, что я ужасно безалаберная и никогда не могу уследить за всякими дурацкими договорами, а в юридических делах вообще ничего не смыслю! Кстати, это его подруга, Маргарита… Ой, прости, деточка, я забыла твою фамилию. Впрочем, это не имеет значения. Прекрасно выглядишь! Это у тебя «Lanvin»? Отлично! Великолепно!

Маргарита знала пренебрежительную манеру Ольги общаться с женщинами и превозносить мужчин, но все равно ее от «это не имеет значения» слегка передернуло. Ну какова стерва! И еще вздумала позолотить пилюлю, между прочим, точно угадав, что на ней за платье. Гранина сильно преувеличивала свою беспомощность. У нее был наметанный глаз, она прекрасно разбиралась в людях, не хуже, чем в шмотках, и никогда не подписала бы ни единой бумажки, предварительно не изучив ее досконально. А если уж что-то вызывало сомнение — берегитесь, господа! У нас есть Артем! Он свою шефиню в обиду не даст. Тем более что ему за это очень даже немало платят. Марго подумала, что Ольга будет совсем недовольна тем, что он занялся пристраиванием чужой рукописи. Он ведь был куплен Граниной и должен был заниматься ею, и только ею. Интересно, она уже знает, что Маргаритой заинтересовалось «Альтера-пресс»? Ольга развеяла ее сомнения:

— Маргарита, это правда, что вы написали какой-то роман, которым заинтересовалось издательство Романа Бродского? Ох, теперь уже Бродского! А ведь еще недавно там заправлял Сенечка Шепилов! Но он предпочел покинуть нашу холодную родину… А вот господин Бродский, наоборот, вернулся, как говорится, к истокам. Вы еще не познакомились?

— Да, я кое-что написала. А с издателем еще не познакомилась. Он сегодня здесь присутствует?

— Да, я его видела! Потрясающий мужчина. У меня был договор с Шепиловым, но теперь даже не знаю, что делать. — Ольга остановила официанта с подносом, уставленным бокалами с «мартини», в каждом бултыхалось по оливке. Артем присоединился к ней, Марго отказалась, поискав глазами что-нибудь другое, и тут же, как по волшебству, около нее возник другой мальчик, разносивший красное вино. Новоявленный гений Влад нырнул куда-то в гущу народа и через секунду вынырнул конечно же с шампанским, чего и следовало ожидать. Маргарита смерила его взглядом, прикидывая, какой же он все-таки ориентации? Пришла к выводу, что нетрадиционной. Хотя, кто знает, может быть, она ошибается? Нет. Вряд ли. Вон как он оглядывает Артема! Маргарита тихонько засмеялась. Странно, что Темка этого не замечает. Все-таки у женщин наблюдательности гораздо больше, чем у мужчин.

Между тем Ольгу отвлекли. К ней направились поклонники с новой книгой, и она, ослепительно улыбаясь, принялась подписывать яркие, оформленные в стиле «арт-нуво» книжки. На обложке можно было разобрать название. Марго хмыкнула, прочитав: «Топ… лески!» И куда ее занесло?

Артем куда-то испарился, и она поискала его глазами, заметив, что стоящий рядом с ней Влад тоже шарит воспаленным взором по лицам и затылкам присутствующих.

— Ваш друг сказал, что поищет Романа Бродского. Наверное, это нелегкая задача, — сказал он, отставляя пустой фужер и хватая с подноса новый, пенящийся и пузырящийся жидкостью, от которой у Марго голова начала бы болеть менее чем через минуту. Она покосилась на Бурцева. Он глотал шампанское с наслаждением, закатывая очи, как хорошенькая женщина, и все ему было нипочем.

— А вы знаете Романа? — спросила Марго.

— О! Нас познакомили, но только сегодня. Он производит впечатление. Ольга права, потрясающий мужчина! Красив, богат, мужествен. Просто мечта!

— Неужели? Мечта?

— О да! Но что-то в нем есть такое… Недоступное. Мне кажется, он очень холодный человек. У него такие глаза! Как кусочки льда. Насквозь пронизывают! Но и привлекают. Если бы я был женщиной, в него бы влюбился.

«И если бы ты был мужчиной, тоже», — подумала Маргарита.

— А ваш друг, Артем, тоже впечатляет. Мы с ним пару раз сталкивались в SPA.

Маргарита содрогнулась. Вот еще новости! Хотя подозревать Артема, несмотря на всю его сумасшедшую заботу о собственном теле, в увлечении мужчинами она никак не смогла бы. Он все-таки натурал. И на том спасибо.

«Натурал» вернулся и, не обращая никакого внимания на красноречивые взоры Влада, подхватил ее под руку и потащил в сторону маленького зимнего сада, где было меньше народу и не так громко слышалась музыка. Если это вообще можно было назвать музыкой. На возвышении манерничала девчачья группа «Флэшки», разодетая в пух и перья пунцового цвета, вспыхивающие в мерцании стробоскопического света, как языки пламени. Ольга выбрала для своей презентации, надо сказать, самый претенциозный клуб. Здесь было многоуровневое помещение с преобладающими красным и черным цветом. Здесь стояли громадные аквариумы, в которых стайками носились настоящие пираньи. Обстановку дополняли вальяжные, обитые пурпурной кожей диваны, прекрасно гармонирующие с антрацитовыми поверхностями столиков, с хищными растениями во всех углах. Все здесь было первоклассным, включая великолепный зимний сад, за которым наверняка следил специально нанятый человек. И не один, скорее всего. Мало ли безработных ботаников? Маргарита не удивилась бы, если бы среди лиан, усеянных мясистыми цветами, носились экзотические бабочки и даже порхали бы настоящие колибри. Ей хотелось сесть, потому что ноги от длительного стояния на каблуках у нее начали уставать. К счастью, она заметила, что Артем ведет ее к уединенному столику, за которым сидит одинокий человек, а перед ним, вопреки всем правилам подобных презентаций, возвышается бутылка «Хеннесси».

— Роман! — Помахал человеку рукой Артем и потащил Маргариту за руку к столику. — Мы к тебе!

— Присоединяйтесь, — кивнул человек, поднимаясь им навстречу.

И тут Маргарита замерла, как громом пораженная. Перед ней стоял ее давно потерянный возлюбленный, тот, из-за которого она так страдала, тот, о ком писала в своей грустной книге, тот, которого она считала безвозвратно потерянным. Денис! Нет. Этого просто не может быть! Немного другое лицо, чуть более тонкий нос, слегка измененный разрез глаз, ставших более узкими. И все-таки это был он… И к тому же голос! Этот голос нельзя было перепутать ни с чьим другим, он был его визитной карточкой. Денис всегда шутил, что ему ни за что не удается никого разыграть по телефону, как ни старайся изменить свой глубокий, бархатный, необыкновенный баритон.