Марион Леннокс - Поцелуй на краю света

— Почему вы прятались за шезлонгами?

— Я нашел один в заднем ряду. Очень удобный.

— Могли бы перенести его вперед.

— Не хотел пугать других полуночников своим зловещим дыханием.

— И как много их здесь было?

— Ни одного.

— Но вы кого-то ожидали здесь увидеть.

— И оказался прав. Сюда пришли вы и, похоже, не прочь немного поболтать.

— Ладно, — сухо ответила она. — Возвращайтесь к своей медитации. Я не буду вам мешать.

— Я закончил медитировать. Мои чакры открылись, и я вряд ли смогу уснуть. Вижу, вам тоже не спится.

— Это лучшее время суток, — сказал Финн и, засунув руки в карманы, подошел к ограждению. — В детстве я часто убегал из дома по ночам. К девяти вечера мои бабушка с дедушкой уже крепко спали, и я вылезал в окно, спускался вниз по дереву, которое росло под ним, и отправлялся на поиски приключений.

— Вы тоже жили с бабушкой и дедушкой?

— Моя мать умерла, когда мне было пять лет, — ответил он. — У нее был бронхоэктаз. Я ее почти не помню.

— Наши родители оставили нас с Эми на попечение бабушки, когда мы были еще совсем маленькими. Им надоело играть в дочки-матери. К счастью, у нас была бабушка.

— Я тоже могу про себя такое сказать. Бабушки и дедушки никогда не подводят. Так же, как и собаки. Когда мне было шесть, у меня появилась моя первая собака. Вульф даже лазил вместе со мной по деревьям.

— Вульф[2]?

Финн улыбнулся:

— Он был дворнягой и, несмотря на свою грозную кличку, мог скорее зализать, нежели загрызть до смерти. Все же его присутствие придавало мне смелости во время моих ночных вылазок. Гулять по темным улицам с собакой по кличке Вульф было круто. Вряд ли я бы чувствовал себя так же уверенно, если бы мою собаку звали Флаффи[3].

— Своего пса я назвала Бастер[4], — с улыбкой ответила Рейчел, и Финн почувствовал, что ее напряжение полностью прошло. — Возможно, было бы лучше, если бы я назвала его Вульфом, но подозреваю, что люди смеялись бы над нами.

— У вас была всего одна собака?

— Да, и она до сих пор жива. Пока я в круизе, за Бастером присматривает Эми.

— Сколько ему лет?

— Он очень старый. Я завела его, когда была подростком, и с тех самых пор он со мной. Он единственная собака, которая у меня когда-либо была. В доме, где мы жили с бабушкой, было запрещено держать животных. Бастера я нашла уже после бабушкиной смерти. Нам с Эми с трудом удалось уговорить наших приемных родителей его оставить.

Приемные родители.

Эти слова заставили Финна мысленно сделать шаг назад. Эта женщина еще более уязвима, чем он думал.

— У нас не было собаки по кличке Вульф, поэтому нам пришлось изучать боевые искусства, — продолжила она. — У нас обеих черный пояс. Это помогало нам не хуже, чем вам ваш Вульф.

— Теперь понятно, чем можно объяснить тот мощный удар.

Рейчел задумчиво посмотрела на него:

— Если бы мне действительно было нужно освободиться… Мы с Эми можем дать отпор парням в два раза крупнее нас. Хотите докажу?

— Нет!

— Струсили?

— Я крутой, только когда рядом Вульф, — пошутил он, все больше и больше очаровываясь Рейчел.

Позволить ей выбраться из бассейна и повалить ее на палубу было заманчиво, но он не поддался искушению. Привлекательная женщина в купальнике, темнота, физический контакт… Кто знает, к чему это могло бы привести?

Рейчел пристально на него смотрела. Он должен что-то сказать. Что-то, что поможет ему отвлечься от возмутительных мыслей.

— Вульф умер, когда мне было пятнадцать, — произнес он, развивая тему их разговора. — После Вульфа был Фэнг, лабрадор, который за сосиску мог перепрыгнуть через любой барьер. Сейчас у нас дома живет кот Фли.

— Фли[5]? — удивилась Рейчел. — Какая ужасная кличка.

— И блохи у него тоже были ужасные. Конни выкупила его за несколько баксов у мальчишек, которые его мучили. Блохи нам достались в качестве бесплатного приложения, но мы их у него вывели.

— Я рада.

Решительно кивнув, она опустила подбородок на руки, лежащие на бортике бассейна, и продолжила смотреть на Финна. От ее взгляда ему было не по себе. У него было такое чувство, что она видит его насквозь, и он не может ничего от нее скрыть.

Чему еще ее научила бабушка-аборигенка? Проникать через внутренние защитные барьеры людей? Отличать ложь от правды?

Может, она уже поняла, что у него нет никаких детей?

«Пожалуйста, не спрашивай меня о них», — мысленно взмолился он, жалея о том, что упомянул о своей сестре.

— Ваши дети… Не хотите поговорить со мной о них?

— Не хочу.

К его большому удивлению, она кивнула и задала ему лишь еще один вопрос, касающийся его «детей».

— Когда закончится круиз, вы вернетесь к ним домой?

— Да. — По крайней мере тут он не солгал.

— Так и должно быть. — Рейчел подняла взгляд на небо и сменила тему разговора: — Вы знаете южное небо?

Ее вопрос удивил Финна. Она геолог, но разбирается в видах медитации. Неужели еще и в астрономии?

— Вы собираетесь мне о нем рассказать? — осторожно спросил он.

Рейчел рассмеялась.

— Это не свидание, — ответила она, — поэтому никаких лекций не будет. По правде говоря, я не очень хорошо разбираюсь в созвездиях. Хотя Южный Крест красив, правда?

— Да.

Финн снова сказал правду. Последние несколько часов он только и делал, что смотрел на звезды. Они были ослепительны, но меркли рядом с улыбкой этой женщины. Желание прыгнуть к ней в бассейн было непреодолимым.

Человек благоразумный повернулся бы и ушел. Он не мог этого сделать физически Возможно, ему удастся пойти на небольшой компромисс.

Сняв ботинки, он закатал брючины до колен, сел на край бассейна и опустил ноги в воду.

Рейчел посмотрела на него, подняв бровь:

— Не желаете присоединиться ко мне?

— Вашей Мод следовало бы лучше о вас заботиться, — пробурчал он. — Я вас предупреждал. Вам не следует плескаться в бассейне с…

— С честным мерзавцем…

— Прошу прощения?

— Мы с Мод так вас охарактеризовали, — весело ответила она. — Мы не знаем, верим мы вам или нет, но презумпцию невиновности никто не отменял.

Финн пришел в замешательство. Солгать насчет детей, чтобы расстроить матримониальные планы Мод, было спонтанным решением. Ему не нужен был роман с Рейчел, но в то же время большая его часть не хотела, чтобы она думала о нем плохо. Что ж, он сам виноват.

— Вы играете в скрэббл? — спросила она, снова сбив его с толку.

— Скрэббл?

Она уставилась на него так, словно он прилетел с другой планеты.