Джесси Эверет - Ожидаю тебя

— Буэнос диас, — поздоровалась с женщиной Джин.

Она бы с удовольствием добавила несколько слов о том, что сегодня прекрасный день для того, чтобы произвести на свет младенца, но ее знаний языка было недостаточно для того, чтобы составить такую цветистую фразу.

— Нам надо знать, где локализуется боль при схватках, и когда они начнут учащаться, — раздался приглушенный голос позади Джин.

Она резко обернулась и увидела стоящего в дверях Майка. По крайней мере, ему хватило здравого смысла не показываться на глаза пациентке.

Однако женщина, очевидно встревоженная звуками мужского голоса, вскрикнула и сжалась в комочек. Ее движение удивило Джин. Лежать в такой позе было явно неудобно.

У дверей Клер вполголоса объясняла Майку, что латиноамериканки, как правило, стоически переносят родовые муки.

Джин присела на кровать и взяла женщину за руку. Мобилизовав все свои знания, она обратилась к роженице по-испански и услышала слабый ответ. Джин сказала несколько успокаивающих слов, и скрюченная фигурка юной женщины немного расслабилась. Когда схватки начались снова, пациентка сжала руку Джин, но не закричала.

— Попробуй расспросить ее сейчас, — предложила Клер.

Джин задала несколько вопросов. Женщина отвечала довольно спокойно, и девушка перевела ее ответы Майку. Но когда Клер приблизилась к постели с прибором для прослушивания сердцебиения плода, снова раздался испуганный пронзительный вопль.

Женщина в страхе повторяла одно и то же слово, но Джин не могла понять его. Она махнула Клер, чтобы та отошла в сторону, и снова заговорила по-испански, повторяя ничего не значащие фразы насчет того, что надо расслабиться и успокоиться, иначе может пострадать ребенок.

Какая-то неясная мысль вертелась в голове у Джин. Она довольно много прочла об иммигрантах из латиноамериканских стран. Кажется, где-то описывались подобные случаи…

Она продолжала негромко успокаивать женщину, поглаживая ей руки. Такое поведение было явно связано с прошлым…

В перерыве между схватками Джин сделала знак медсестре, чтобы та заняла ее место, подошла к Клер и Майку и вывела их в коридор.

— Я читала статью насчет подсознательной памяти у женщин из воюющих стран, — сказала она. — Многие из иммигрантов попали сюда из лагерей беженцев, где они долгое время жили в ужасных условиях. Некоторые подвергались преследованиям у себя на родине, иногда пыткам, или видели, как пытают их родителей…

— Ты хочешь сказать, что те инструменты, которые мы используем, — даже такие безобидные, как прибор для прослушивания сердцебиения плода, — могут вызывать у них тяжелые воспоминания и усиливать боль?

— Да, именно так, — кивнула Джин, благодарная Майку за то, что он сразу ухватил ее неясную мысль.

— Давайте вынесем из палаты те приборы, которые могут внушать пациентке страх, — предложил он, поворачиваясь к Клер. Акушерка поспешно бросилась выполнять его распоряжение. Джин хотела последовать за ней, но Майк удержал ее. — Что еще? — спросил он.

Джин мысленно вспоминала, что из ее записей могло иметь отношение к этому случаю.

— В Никарагуа мужчины не присутствуют при родах, — сказала она. — Это исключительно женское дело.

— Тогда пусть ею занимаются акушерки, — согласился Майк. — Я скажу Стэну Роджерсу, чтобы он не вмешивался, если не возникнет осложнений. Ты сможешь остаться при ней, пока мы не отыщем переводчицу?

Он разговаривал с ней как с коллегой по работе, и Джин реагировала соответственно. Хотя ее сердце все еще тосковало по прошлому, но голова уже была полностью занята тем, что происходило в родильной палате.

— По крайней мере, доктор Брэдли сразу увидел наши проблемы, — заметила Клер, когда Джин вернулась к пациентке. — Возможно, это поможет нам протолкнуть идею насчет специального родильного блока.

Пока Джин объясняла испуганной женщине, что им нужно посмотреть, как расположен внутри ребенок, Клер измерила ей пульс и принялась осторожно ощупывать живот.

— После следующих схваток мне нужно прослушать сердцебиение плода, — тихо сказала Клер. — Можешь объяснить ей, что такое стетоскоп? Если она наблюдалась где-нибудь во время беременности, эта штука должна быть ей знакома.

Джин, запинаясь, начала переводить, помогая себе жестами. К ее облегчению, женщина дотронулась до инструмента и кивнула. Пока Клер передвигала его по животу роженицы, Джин ободряюще улыбалась.

— Скажи ей, что нам надо снова измерить кровяное давление, чтобы проверить работу сердца.

Джин снова перевела, показывая на манометр, который достала из шкафчика Клер. На лице женщины появилось отрешенное выражение, и она сжалась, пережидая очередную схватку. Когда боль отступила, Джин изобразила, как на руку надевают манжету и накачивают ее воздухом, и никарагуанка впервые заговорила сама.

— Она говорит, что ее доктор использовал такой же прибор, когда она приходила на консультации, — перевела Джин.

Она спросила, как зовут доктора, но его имя ничего не говорило ей.

— Это наш доктор, он лечит всех, кто недавно приехал в вашу страну, — пояснила женщина.

— Вы хотите, чтобы я пригласила его сюда? — спросила Джин.

Женщина смущенно хихикнула и отрицательно покачала головой.

— Он мужчина, — сказала она.

Дверь в палату открылась, и на пороге появилась Мерседес. Она кивнула своим коллегам, потом поздоровалась с пациенткой. Несколько минут они оживленно разговаривали, но Джин не могла уследить за беглой речью.

— Ты можешь остаться с ней, Джин? — спросила Мерседес. — Мне надо идти с новым заведующим на прием амбулаторных больных.

— Хорошо, я останусь, — пообещала та, стараясь не думать о горе бумаг, которая скопится за это время на ее столе.

Ребенок появился три часа спустя. Клер приняла его и поднесла к матери, так, чтобы та могла видеть, как вытирают от слизи нос и рот малыша. Акушерка из Венесуэлы, которая работала в отделении в прошлом году, объяснила им, что так делают во многих странах Латинской Америки для предотвращения астмы или эмфиземы.

Джин подождала, пока молодую мать не обтерли теплой водой, потом помогла ей одеться. Та натянула на себя несколько слоев одежды, обернула голову шарфом и надела теплые носки. Джин становилось не по себе при мысли о том, как жарко будет женщине во всем этом облачении, но она знала, что обычай требует прогреть тело после родов.

Крошечного мальчика взвесили, обмерили, запеленали и поднесли к матери. Женщина втянула носом запах, исходивший от кожи ребенка, и улыбнулась. Клер подмигнула Джин и подняла вверх большой палец. В родильном отделении уже давно ввели в практику добавление перуанского бальзама в ванну для купания младенцев. Это была коричневатая маслянистая жидкость с невыразимо тонким и нежным ароматом. Легенда гласила, что она затягивает свежие раны, избавляет кожу от нарывов и экземы, облегчает хронические заболевания желудка, а при простудах и удушье освобождает дыхательные пути.