Мэри Смит - Дорога к любви

— Да, конечно, я просто подумал о новых планах.

После разговора с Леоном Долли огляделась по сторонам. Часть мебели ей придется продать.

Новый дом будет только мой. При этой мысли чувство вины вновь нахлынуло на нее. Элфи дал ей дом, любовь, ощущение стабильности и прочности жизни. Все то, чего не хватало юной, испуганной девчонке. Все то, чего хотела для нее мать. Впрочем, нет, все было иначе.

Ее мать не верила в любовь.

Любовь была опасным чувством, она существовала лишь в фантазиях людей. Любовь являлась причиной страданий и разочарований. Любовь не давала еды и крыши над головой.

Мать была разочарованной женщиной.

В эту ночь Долли приснилась мать. Она предстала в сновидении очень старой и седой. Ее болезненно-желтая кожа странно контрастировала с белизной больничной постели. Мать плакала. В жизни такого с ней не случалось.

— А как же я? — вновь и вновь повторяла она.

— Я не ухожу, мама, я здесь.

Долли искала руку матери, но ее не было. Тело Долли покрылось холодным потом. Руки нигде не было.

— Мама, пожалуйста, дай мне руку. Дай мне свою руку.

— Если ты уедешь в Африку, я останусь совсем одна, — причитала ее мать.

— Я никуда не собираюсь, мама! Я останусь с тобой. Только дай мне руку. Пожалуйста, дай мне руку…

Лола лежала в коляске на террасе, пока Долли расставляла цветы в гостиной. В комнате витал сладкий аромат роз, только что срезанных в саду. Требовалось совсем немного ухода, чтобы все время наслаждаться роскошными цветами. Долли нравилось заботиться о растениях, о людях, о детях.

Неожиданно к дому подъехал блестящий серо-голубой «мерседес». Каждый нерв женщины напрягся, когда она увидела Идена. Он был одет в потертые джинсы и черную футболку. Его волосы были слегка растрепаны. Небрежный вид гостя не сочетался с роскошной машиной, которая, скорее всего, была взята у родителей. Долли удивилась: легче было представить этого сильного, уверенного в себе мужчину в джипе в дебрях Малайзии или Колумбии. Иден уверенно шел к двери.

Почему он здесь? Что ему надо?

Прозвенел дверной звонок.

Я больше не хочу его видеть, в отчаянии подумала Долли. Лучше бы он держался подальше от меня.

Иден перевернул весь ее мир, созданный с таким трудом, поколебал уверенность в себе и силу духа. Долли с трудом перевела дыхание. В груди все сжалось.

Она подошла к двери и открыла ее.

— Доброе утро, — сказал Иден, слегка пригладив рукой волосы. Ему явно не мешало бы принять душ и побриться.

— Доброе утро, — ответила Долли как можно вежливее и спокойнее.

Казалось, для него это утро было не таким уж добрым. Иден выглядел неважно, а в глазах читалось утомление, словно он всю ночь не спал. Может, поссорился с женой и ушел из дома? А может быть, спал в машине? Нет, это было неправдоподобным объяснением. Иден Эймос — уверенный в себе мужчина.

— Зачем ты пришел? — напряженно спросила Долли.

— Я хочу поговорить с тобой.

Это было похоже на требование, а не на пожелание.

Женщина скрестила руки на груди.

— Зачем? Ты опять хочешь оскорбить меня?

— Оскорбить? — Иден напрягся, словно пытаясь вспомнить, когда же он допустил бестактность. — Ах, да. В сексуальном красном платье ты выглядела очень счастливой именинницей. Констатация этого факта не должна быть сочтена за оскорбление.

Долли стиснула зубы.

— Да, я была счастлива и не собираюсь перед тобой оправдываться.

— Конечно, конечно. — Он был настроен миролюбиво и без дальнейших церемоний положил ей руку на талию, оттеснил хозяйку в сторону и вошел в просторный холл. Долли ошеломленно наблюдала за визитером.

Бесцеремонность мужчины на мгновение лишила Долли дара речи. Это был не тот Иден, которого она помнила. Где его безупречное воспитание, утонченные манеры? Сжав руки, она проследовала за ним, раздраженная столь грубым вторжением.

— Чего ты хочешь? — холодно спросила она.

Иден прошел на каменную террасу, где была Лола. Он проигнорировал вопрос и поинтересовался:

— Почему ты не желаешь, чтобы я познакомился с девочкой?

— Ее зовут Лола. Я хочу, чтобы ты ушел.

Иден улыбнулся ребенку.

— Привет, Лола.

Малышка посмотрела на него любопытными карими глазищами, которые казались слишком большими на ее маленьком личике.

Иден обратился к Долли:

— Сделай мне чашечку кофе. Покрепче, пожалуйста.

Еще одно требование. Да что он о себе возомнил?

Женщина стиснула зубы.

— Здесь не ресторан.

— Я понимаю, — произнес он со спокойствием, приводящим ее в бешенство, и вновь посмотрел на девочку: — Она что, болела?

— Нет, не болела, — натянуто ответила Долли.

Ее нервы были на пределе. Она хотела, чтобы гость немедленно ушел.

— Тебе не следует здесь быть. Город маленький. Люди будут болтать черт знает что.

— С каких это пор ты строишь свою жизнь, руководствуясь досужими пересудами? — спросил он после многозначительной паузы.

Когда-то давно мнение Идена было для Долли главным. Волна ярости нахлынула на нее. Она с трудом удержалась от соблазна ударить его. Тут же перед ней всплыло лицо Идена в один роковой день много лет назад и его слова: «Ты не можешь позволить своей матери решать за тебя, что делать и как жить. Тебе не тринадцать лет. Ты должна жить собственной жизнью».

Долли отогнала подальше воспоминания.

— Что тебе надо? — холодно спросила она.

— Я считаю, что нам нужно кое-что обсудить.

— Нам нечего обсуждать.

— О, — мечтательно протянул Иден, — мы могли бы подумать о некоторых вещах. Еще много нерешенных вопросов.

— Все закончилось двенадцать лет назад.

Уголки его губ опустились вниз.

— А что сейчас? — Голос прозвучал хрипло. — Тогда зачем ты приезжала ко мне?

Иден подошел немного ближе и посмотрел в глаза Долли.

Ее сердце снова бешено заколотилось. Она боялась его с этими светлыми глазами на смуглом лице.

— Держись подальше от меня, — дрожащим голосом произнесла Долли. Она вновь почувствовала себя маленькой девочкой, и ей была ненавистна собственная незащищенность.

— Чего ты боишься? — В его тоне слышалась легкая насмешка. Долли поняла, что все ее чувства написаны на лице. В отчаянии она отступила назад. Иден не последовал за ней, не прикоснулся. Просто смотрел непонимающим взглядом. — Так как насчет кофе? Мне необходимо взбодриться.

Иден потер лоб, и Долли опять заметила, какой он был уставший.

— А что потом?

Он пожал плечами.

— Поговорим.

— Чего ты хочешь от меня, Иден? Признаний? Оправданий? Не лучше ли тебе удалиться?