Элизабет Кейли - Сувенир любви

Но вот уже она переступила через юбку и нарочито медленно расстегнула пряжку на ремне его брюк. Мартин прижал ее к своему горячему, мускулистому телу, и Мелани поняла, что больше она не может ждать.

Его руки быстро справились с застежкой, и вот уже губы исследовали мягкие окружности ее груди, заставляя Мелани выгибаться дугой и протяжно стонать, кусая губу до боли.

Они двигались в темной комнате, чувствуя только тела друг друга. Что-то падало в темноте, но Мелани ни до чего не было дела. Она хотела только одного – почувствовать его, знать, что хотя бы несколько секунд он принадлежит только ей. Любить его до умопомрачения, отдаться ему до последней капли.

– Я наверх не смогу подняться, – прошептала Мелани.

Она протянула руку и в темноте нащупала висящий на стене огромный восточный ковер. Одним рывком Мелани сорвала его. Она медленно опустилась на ковер, ощущая его мягкий ворс каждой клеточкой обнаженного тела, и протянула руку Мартину.

Он опустился рядом с ней и вновь припал к ее губам в жадном поцелуе. Мелани казалось, что ее сердце сейчас разорвется от чувств. Где-то внизу ее живота набухал огромный шар, полный огня. Она ждала только той минуты, когда этот огонь потечет по ее венам, заставляя забыть обо всем на свете и оказаться в бесконечности Вселенной.

– Я больше не могу, – пробормотал Мартин.

Он опрокинул Мелани на спину и медленно, словно это был первый раз, вошел в нее. Мелани пролепетала что-то невнятное и подалась ему навстречу. Мартин все опускался и опускался, и, казалось, не будет конца этому погружению в сказку.

Наконец их тела стали так близки, как только это возможно. Мелани нашла его губы и впилась в них страстным поцелуем. Она осторожно начала двигать бедрами, и вскоре их тела начали исполнять мелодию страсти в унисон.

Мелани чувствовала, как огненный шар ее желания разрастается, грозя разорвать ее. Она сильнее вцепилась в плечи Мартина и взяла губами мочку его уха. Осторожное прикосновение языка вызвало глухой стон. Мартин двигался все быстрее и быстрее, и Мелани чувствовала, что они придут к вершине вместе.

И вот, когда ей уже казалось, что сил больше не осталось, огненный шар страсти взорвался тысячей осколков. Вселенная была перед нею…

– Интересно, много мы ценностей разбили? – через несколько минут, когда их дыхание выровнялось, а тела перестали дрожать, лениво спросил Мартин.

Мелани рассмеялась и спрятала лицо на его груди. У нее не было сил дышать, не то что подсчитывать убытки!

– Какая разница, – сонно отозвалась она. – Не хочу сейчас об этом думать.

– А о чем ты хочешь думать?

– О том, как хорошо мне было с тобой!

– Тогда у нас есть общая тема для обсуждения. Мне тоже было очень, очень хорошо с тобой. Ты самая потрясающая женщина в моей жизни, Мелани. Хотя, кажется, я это уже говорил.

– Можешь повторять иногда. Мне приятно это слышать.

– Ты самая восхитительная! – повторил Мартин и осторожно поцеловал ее в нос.

Мелани хихикнула, немного поворочалась и затихла. Через несколько минут ее дыхание стало ровным и спокойным.

Мартин осторожно прижал ее к себе, набросил на их обнаженные тела свободный край ковра и закрыл глаза, надеясь, что они не замерзнут. Сил подниматься в спальню просто не было. И ему так не хотелось будить Мелани!

Мартин осторожно убрал с лица ее волосы и обнял Мелани второй рукой. Ему было хорошо рядом с ней. Ни одна женщина не сводила его с ума, так, как эта маленькая рыжая скромная бестия.

Кто бы мог подумать, что ты окажешься страстной любовницей, мысленно обратился он к Мелани. Я начинаю понимать, что был не прав по отношению к тебе. Ты заслуживаешь лучшего: любви порядочного человека, который на тебе женится и никогда в жизни не будет тебе лгать. Да, тебе, моя дорогая, нужен обычный биржевой маклер, для которого ты станешь смыслом жизни. Почему судьба ко мне так несправедлива? Разве я всю жизнь не занимаюсь тем, что помогаю людям? Все, что мне нужно, любовь этой женщины. Только ее любовь. Может быть, я негодяй и эгоист, но я хочу наслаждаться этим волшебным чувством, пока могу. Не знаю, что будет, когда Мелани узнает правду, и не хочу знать, но пока я могу, я буду любить ее.

Мартин осторожно повернулся и в призрачном свете фонаря всмотрелся в дорогие его сердцу черты. Дрожащими пальцами он провел по высоким скулам, разлетающимся бровям, открытому чистому лбу, по аккуратному маленькому носику, припухшим от бесконечных поцелуев губам, красиво очерченному подбородку…

– Я люблю тебя, Мелани, – пробормотал он и тут же погрузился в сон.

Мартин не видел, как она открыла глаза и внимательно прислушалась к его дыханию.

Я как всегда выдаю свои мечты за действительность, подумала Мелани. Я и так получила много, почему бы не остановиться на этом? Теперь я буду жить одним днем, в котором будет ОН. Мой бог. Я буду любить его столько, сколько позволит нам судьба. А когда – боже, как же хочется думать «если»! – мы расстанемся, я буду вспоминать об этой ночи, ночи, когда мне приснилось, будто Мартин сказал «Я тебя люблю».

4

Мартин первым проснулся и настороженно прислушался к спокойному дыханию Мелани. Тепло ее тела дарило покой и уют, которого он был лишен уже много-много лет. Ему хотелось навсегда остаться в объятиях этой женщины, провести рядом с ней всю жизнь, беречь ее, любить ее.

Боже мой, Мелани, если бы ты знала, как дорога ты стала мне за каких-то два дня! – подумал Мартин и осторожно прикоснулся губами к ее виску.

В сером предрассветном сумраке он заметил, как Мелани улыбнулась, и ее длинные ресницы чуть заметно дрогнули. Словно котенок, она чуть слышно что-то промурчала и свернулась клубочком, стараясь быть как можно ближе к Мартину.

Огненная прядь упала на щеку Мелани. Нежно он убрал мягкие, пахнущие розой и жасмином волосы.

Если бы только я мог сказать тебе, что ты теперь для меня. Если бы я только мог все изменить…

Мартин почувствовал, как ледяная дрожь прошла по его телу. Он вспомнил о том, почему познакомился с Мелани, вспомнил, что когда-то правда все равно раскроется. Что тогда он будет делать?

Может быть, мне просто послать Бакстера к черту? – вдруг подумал Мартин. Скажу, что я ухожу, мне надоело! Если он мне скажет еще хоть слово о служении Британии, людям и тому подобное, я его просто убью! Этот его патриотический конек меня порядком достал за последние десять лет. Почему интересы общества должны разрушать мою личную жизнь?

Он нервно сжал пальцы в кулак и уже хотел по старой привычке обрушить свою ярость на мебель, но вовремя вспомнил, что рядом с ним спит Мелани. Пальцы сами разжались и злость на весь мир и, особенно, на начальство, куда-то исчезла.