Подкидыш для хулигана - Юлия Гауф
— Удочерение, конечно, – кивнул Леша.
— А вы знаете, через что вам придется пройти? – инспектор, кажется, подумал, что мажор дурью от скуки мается. — Вам нужно будет собрать множество документов, пройти медкомиссию и курсы подготовки. Вас будут проверять – условия проживания, характеристики с работы и учебы. Проверки будут доскональными и изматывающими. Вы готовы к этому?
Тут даже я бы задумалась. Помедлила бы хоть пол минуты. Удочерение – это не на пару месяцев или лет, это даже не до совершеннолетия. Это навсегда! Ответственность за другого человека и перед людьми, и перед законом. И перед самим собой. Но мажор ответил, не раздумывая, чем немало меня удивил:
— Я готов. Читал обо всем, что меня ждет. Даже с адвокатом советовался, так что не стоит меня пугать – пуганный уже.
— Хорошо, – кивнул инспектор, и я огляделась – остальные из опеки тихо беседовали с женщиной-полицейским, и что-то записывали. — Вот только приоритет дается либо родственникам, либо полным семьям, скажу вам без утайки.
— Но я – друг отца Марьяны, – возмутился Горин. — Приоритет у меня!
— Друг, названный брат, хоть кто – это не имеет значения. Нам важны родственные связи. Либо полные семьи, где есть мать, которая будет заниматься воспитанием, и отец, который будет обеспечивать ребенка. Сомневаюсь, что вы сможете сами воспитать девочку. Не прокормить, обуть и одеть, а именно воспитать, – терпеливо пояснил инспектор, и я не смогла с ним не согласиться.
Так и представила Марьяну через пару лет – ругающуюся, как сапожник, одевающуюся как мальчишка, и играющую в рпг двоечницу. Это если Диана ее раньше не угробит. Рыжая будто из сказки явилась, и она в этой сказке – мачеха, которая может отправить ребенка зимой за подснежниками.
— Вообще-то, у Марьяны будет мать. Я жениться собрался, – сказал мажор, и замолчал.
Перевел взгляд на Диану, принявшую ангельский вид, и глядящую на него, как кот из Шрека. А потом посмотрел на надутую меня. А я и правда надулась, ведь сейчас меня банально пошлют куда подальше, будто мне мало проблем было от Горина. А теперь вдобавок еще унизит.
— Да, – вступила в беседу полицейская, — Молодой человек утверждает, что эта девушка, – она указала на меня, — его будущая жена.
— Это так? Вы подали заявление?
— Еще нет, – тихо произнесла я, ожидая, что Горин меня поправит.
Что не я его невеста, а Диана. А я так, развлечение. Наврет, что наши объяснения не так поняли, и я мимокрокодил. Или университетская фанатка этой мажористой звезды.
Но Горин не сказал вообще ничего.
Зато Диана вскочила со стула:
— Вообще-то, невеста Алекса – я, а не эта дура! Вы посмотрите на нее, и на меня, и вопросы отпадут! Ну очевидно же!
— Так, – нахмурился инспектор, – у вас две невесты? Вы в курсе, что многоженство у нас запрещено? Мы отдаем детей только в традиционные семьи, и разврат не приветствуем.
— Диана, – мажор покачал головой, и отвернулся от возмущенной рыжей, а затем обратился к инспектору: — Это моя… бывшая.
— Мы же договорились! Невеста – я, а не она, – Диана от злости махнула рукой, и сбила гору документов, лежащих на углу стола. — Ты же ясно дал понять…
— Заткнись уже, – прошипел Леша.
Хм, кажется, мне пора вступить в беседу. Горин, конечно, сейчас не объявил во всеуслышанье, что его невеста – я. Но и про Диану сказал, что она – бывшая. И эта бывшая, кажется, намеревается выцарапать глаза тому, кого она бывшим считать отказывается.
— Послушайте, я его невеста, – улыбнулась я инспектору. — Мы поженимся очень скоро, на днях заявление подадим. Обещаю, девочку мы воспитаем хорошо. Мы позаботимся о Марьяне. Кстати, одно время я подрабатывала няней, и прекрасно обращаюсь с детьми. Вы не смотрите на наш возраст: Леша на работу устроился, я занимаюсь репетиторством, языки преподаю. Профессия денежная, Марьяна не будет ни в чем нуждаться. Просто позвольте нам пока оставить ее у себя, и постепенно мы оформим все нужные…
— Ах ты тварь! Ты! – визгливо выкрикнула Диана. — Ты что о себе возомнила? Да, мы с Лешей поссорились, вот он и хочет меня позлить. А тут ты нарисовалась. Невеста, пфф, ну смешно же. Еще вчера у Леши не было никакой невесты, а сегодня вдруг появилась? Фиг тебе, ясно? Не отдам!
Детский сад какой-то. Вот ведь избалованная дура!
Я покачала головой, не решаясь вступать в скандал при полиции и инспекторе, который, кажется, готов позволить нам оставить Марьяну у себя. Что бы там Горин не думал о Диане, но я сама для себя решила – я этим мажорам мучить девочку не позволю!
— Значит, так, – рявкнул инспектор, вдруг разозлившись, хотя еще минуту назад был благосклонно настроен, — это цирк какой-то! Вы, Горин, разберитесь в своих невестах сначала, а потом уже детей заводите. Ребенку в такой обстановке оставаться небезопасно, и девочку мы забираем.
Он встал и, не обращая внимание на наши с Гориным уговоры, вышел из кабинета, поманив за собой своих коллег.
— Твою мать! – Горин со злостью врезал кулаком по двери участка.
Лучше бы головой побился.
— Даже попрощаться с Марьяной не дали! Они вообще в курсе, блин, кто я?
— Им плевать, что ты мажорчик. Уймись, Горин, – закатила я глаза. — Что будешь делать дальше?
Наверное, мне стоило бы уйти. Или, памятуя о нашем славном прошлом, хоть насладиться отчаянием мажора. А я, если быть честной, раньше грезила о том, чтобы «бумеранг добра» прилетел, и стукнул Лешу по башке.
И вот, прилетел и стукнул, мажору фигово. А я не наслаждаюсь. Его мне не жаль ни капли – заслужил. А вот Марьяна… она ведь домашний ребенок, сразу видно. Для нее это все стресс: про отца ничего не знает, пару дней пожила с Гориным, а теперь какие-то чужие люди ее забрали. Несчастная малышка.
— Что я буду делать? – переспросил Горин, и вдруг нахально улыбнулся. — Что МЫ будем делать, Пчелка моя! Так правильнее.
— И что мы будем делать?
— Жениться, – пожал плечами парень. — У Яна мать в ЗАГСе работает, договорюсь, и распишет нас по-быстрому. Сегодня… нет, уже завтра.
— Так, – растерялась я. — А дальше?
— Соберу все эти дебильные бумажки,
