Джоанна Рид - Если ты полюбишь…

— Мне, пожалуйста, пирожок с банановым кремом.

Энн обиженно поджала губы. Гейбриел явно издевался над ней. Бессовестный он человек! С полминуты она старалась сдержать эмоции, но наконец, не выдержав, воскликнула:

— Более эгоистично и бесчеловечно со мной никто и никогда не шутил!

Ухмыльнувшись, Гейбриел повернулся к официантке:

— Будьте добры, принесите два пирожка с банановым кремом. А творога не надо!

Официантка кивнула и исчезла. Энн снова перевела глаза на холодильную камеру и хихикнула.

— Вы разве не заметили, мистер Хантер, что в холодильнике остался всего один пирожок с банановым кремом?

— Ха! Мы же в ресторане, а не дома. У них такого добра всегда вдоволь!

И Гейбриел, зачерпнув из сахарницы полную с верхом чайную ложку, высыпал сахар в свой кофе.

— А вы уверены, что это все-таки не последний пирожок? — продолжала допытываться Энн. — Ведь они пользуются большим спросом. Многие их очень любят.

— Не переживайте заранее. Лучше скажите, Энн Розетта, откуда у вас такое странное сочетание ирландского имени и итальянской фамилии?

— Не вижу ничего странного, как, впрочем, и мои родственники.

— Разумеется, это дело вкуса. Некоторые даже намазывают сандвичи с ветчиной майонезом, да еще считают такое сочетание обычным.

— Между прочим, я делаю то же самое. Ветчина с майонезом — это очень даже вкусно!

Гейбриел отпил глоток кофе, поставил чашку на стол и добавил в нее еще ложку сахара.

— Ирландское имя в сочетании с итальянской фамилией, — продолжал он рассуждать вслух, — встречаются крайне редко. Готов держать пари, что у вас пылкий темперамент и, может быть, даже необузданный!

— И почему же вы так считаете? — вспылила Энн, невольно подтверждая правоту Гейбриела. — Кстати, не слишком ли много сахара на одну маленькую чашечку кофе? Удивляюсь, как у вас еще не выпали все зубы!

Она выхватила сахарницу из его рук и поставила около себя. Гейбриел с некоторым сожалением посмотрел вслед стеклянной вазочке и принялся развивать свою мысль:

— Рыжие ирландки, как правило, обладают избытком темперамента. Я уж не говорю об итальянках. Ваш же случай… Ого! Страшно себе представить! — Он протянул руку через стол и вновь завладел сахарницей. — Отдайте мне сахар! И что это вы так беспокоитесь о чужих зубах? Они в полном порядке! Вот, полюбуйтесь!

Гейбриел широко улыбнулся, показав два ряда ровных жемчужно-белых зубов. Удовлетворенный произведенным эффектом, он щелкнул челюстями и вновь принялся за кофе. Но сделав большой глоток, поморщился:

— Тьфу! Какая гадость! Вы что, нарочно позволили мне испортить кофе?

— Я?!

От такого нахальства Энн лишилась дара речи.

— Да-да, вы! Кто ж еще? Признаюсь, просто не понимаю, как можно доверить кота человеку, который не способен уследить даже за микроскопической чашечкой кофе!

Нет, на него невозможно было сердиться! И Энн от души расхохоталась. Сидевшие за соседними столиками, как по команде, обернулись к ним. Но Энн смеялась настолько заразительно, что вскоре на лицах едва ли не всех посетителей ресторанчика расплылись добродушные улыбки. И лишь лицо Гейбриела оставалось серьезным и даже мрачным.

— Ну и почему вы хохочете? — спросил он. — Разве я сказал что-нибудь очень смешное?

— Мистер Хантер, — стараясь успокоиться, ответила Энн, — наверное, вы просто не можете быть серьезным!

— Ошибаетесь! — тут же возразил Гейбриел. — Жизнь — штука очень серьезная. И я слишком хорошо это знаю. — Легкая тень на мгновение омрачила его лицо.

Но в это время снова подошла официантка и, извинившись за задержку, принялась расставлять приборы.

— Сейчас принесу ваши пирожки. Может быть, их немного подогреть?

Гейбриел легким кивком выразил согласие за обоих и продолжал серьезным тоном:

— Я убежден, что каждый из нас сам творит свою судьбу. Вначале мы определяем обстоятельства, при которых можем стать счастливыми. Потом всячески пытаемся их создать. И в случае успеха, приложив немало сил, получаем то, что хотели иметь.

Он вдруг замолчал, как будто сам испугался своего красноречия. Затем пытливо посмотрел на Энн и неожиданно не без ехидства спросил:

— Хотите знать, что меня особенно раздражает? — Что?

— Когда хорошенькие женщины называют меня «мистер Хантер». Я привык к имени Гейб.

— Ладно. Буду называть вас Гейбом.

Энн вдруг с удивлением поняла, что ей приятно произносить это редко встречающееся имя. Почему? Но не успела она задуматься об этом, как у стола вновь возникла официантка.

— У меня для вас два сообщения: плохое и хорошее.

— Сначала давайте хорошее! — одновременно воскликнули Энн и Гейбриел.

— Ах, дуэт? Очень мило! — рассмеялась официантка. — Значит, так. Хорошее это то, что у нас остался всего один пирожок с банановым кремом.

Гейбриел и Энн растерянно уставились друг на друга. Выражение лица Энн не оставляло сомнения, что она думает: «А я что говорила?»

Гейбриел удивленно поднял бровь.

— Что же в этом хорошего? Мы ведь заказывали два пирожка!

— Дело в том, извините, что я ненароком подслушала ваш спор о калориях. Теперь по крайней мере одному из вас не о чем больше беспокоиться!

— Ах, вот оно что! Признаться, вам трудно отказать в логике. Ну, а что же это за плохое сообщение?

— То, что теперь у вас есть серьезный шанс поссориться, кому этот единственный пирожок достанется.

Официантка поставила на стол тарелку с пирожком, вазочку с банановым кремом и, подарив обоим очаровательную улыбку, удалилась. Гейб по-джентльменски пододвинул вазочку к Энн. Она засмеялась и вернула ее на прежнее место.

— Спасибо. Но мне действительно не стоит это есть.

— Ну что вы! Я же пошутил! Честное слово, кусочек пирожка не может сказаться на стройности вашей талии!

И он оценивающе оглядел ее фигуру. Энн почти физически почувствовав этот проникающий, подобно рентгеновскому лучу, взгляд.

— Кроме того, — продолжал Гейб, — вы первая его заметили. Так что ешьте и получайте удовольствие.

И он снова придвинул к Энн вазочку вместе с тарелочкой, на которой лежал обильно политый банановым кремом пирожок. Она тут же отразила эту новую атаку, вернув то и другое на половину стола Гейба. Но она не рассчитала своих сил. Пирожок соскользнул с тарелки и упал бы на брюки Гейбриела, не подхвати он его на лету в последнюю долю секунды. Энн покраснела от стыда за свою неловкость.

— Простите, Гейб! Я нечаянно!

— Надеюсь, — усмехнулся Гейбриел, облизывая перепачканные кремом пальцы. Другой рукой он потянулся к салфеткам, намереваясь вытереть стол.