Глория Даймонд - Хозяйка сердца

— Так ли уж вы нужны вашему спутнику? Сдается мне, он даже не заметит вашего отсутствия.

Одри бросила молящий взгляд на Эрскина, страстно желая, чтобы он поднял глаза. Но, провалиться бы ему, он, кажется, забыл обо всем на свете, кроме кокетки-сенаторши. Что же делать? Придется-таки уступить настойчивости Джона и оказаться в его власти.

Одри уже приподнималась, когда к столику подлетело миниатюрное создание, из-за обилия кружев похожее на причудливое облачко, и проворно вскарабкалось Джону на колени.

— Дядя Джон, помоги! — голосом, полным отчаяния, завопила девочка-облачко. — Папа сказал, что после этой песни мне надо идти спать. Он не хочет танцевать со мной! Но ведь ты потанцуешь, правда?

Пока Джон обдумывал дипломатичный ответ, чтобы и отцовский авторитет Фреда не пострадал и в то же время племянница не огорчилась, малышка переключилась на Одри и, улыбаясь сквозь слезы, поздоровалась:

— Добрый вечер, мисс Клиффорд.

Одри улыбнулась в ответ. С Кэти, пятилетней дочкой Фреда Олтмана, она сегодня подружилась на пляже. Веселая, не по годам развитая девочка в желтом купальничке и такого же цвета соломенной шляпке вдруг решительно заявила, что ей «очень нравится тетя», и долго не отставала от Одри, следуя за ней как привязанная.

— Я хочу танцевать с Джоном. Скажите ему, чтобы он потанцевал со мной, мисс Клиффорд, — с упрямой настойчивостью потребовала Кэти.

— А может быть, папа прав и тебе пора спать?

Девочка погрустнела.

— Тогда отведите меня, пожалуйста, наверх. Папа не может оставить гостей, а мама опять больна — как легла после ланча, так и спит.

Сердце Одри сжалось от сострадания. Видно, не очень радостная жизнь у этой малышки. Приходится в одиночестве строить песочные замки и хвостом бродить по пляжу за незнакомыми людьми. Папа постоянно занят, ублажая своих влиятельных гостей. Болезненной маме не под силу заниматься ребенком…

— Конечно, я провожу тебя в спальню, — решительно сказала Одри. — С удовольствием.

— Вот здорово! — захлопала в ладоши Кэти. — А потом вы с дядей Джоном расскажете мне что-нибудь.

Одри обреченно вздохнула. Очень уж не хотелось огорчать эту симпатичную девчушку, иначе она непременно бы отказалась.

Джон снял с коленей племянницу и встал.

— Ну, подруга, умеешь ты садиться на шею. Ладно, считай, что сегодня тебе крупно повезло.

Счастливая улыбка озарила мордашку девочки, и, схватив взрослых за руки, Кэти потащила их к выходу.

3

К каким только ухищрениям ни прибегла Кэти, чтобы оттянуть момент, когда придется лечь в постель! Первым делом она продемонстрировала Одри обширную коллекцию мягких игрушек, не забыв назвать каждую зверюшку по имени. Затем устроила настоящее представление, примеряя одну за другой ночные рубашки и требуя, чтобы Одри высказала мнение о каждой из них.

Даже оказавшись наконец в кровати, Кэти отчаянно старалась бодрствовать. Джону пришлось изрядно попотеть, пересказывая какую-то сказку и досочиняя на ходу все новые и новые подробности, прежде чем девочку сморил сон.

Одри ничего другого не оставалось, как рассматривать комнату. Судя по некоторым мелочам, Фредерик Олтман с семьей постоянно жил в прекрасном номере из нескольких комнат «Буревестника», а не перебрался сюда на время предвыборной кампании, чтобы находиться поближе к офису. Апартаменты располагались на последнем этаже отеля, и из окон открывался живописный вид на залив.

Когда Джон и Одри на цыпочках покидали номер, из гостиной донесся слабый голос:

— Ох, Джон, это ты.

Одри обернулась и в проеме приоткрывшейся двери увидела бледную темноволосую женщину.

— Привет, Айрис, — по-свойски откликнулся Джон. — Мы только что уложили Кэти.

— Спасибо, — тихо сказала женщина. — Я заснула. — Она поправила кружевные отвороты рукавов и, придерживая у горла ворот халата, вышла к гостям.

Джон представил женщин друг другу, и те обменялись дежурными любезностями.

Так вот она какая, жена Фредерика. Одри попыталась вспомнить, какой была Айрис десять лет назад. Тем летом Фредерик как раз обручился с Айрис Гилмор, дочкой влиятельных и богатых родителей. Сент-Вудбайн гудел этой новостью, а некоторые откровенно завидовали счастливчику. Сейчас перед Одри стояла смертельно уставшая, болезненного вида женщина с покрасневшими глазами, будто она только что плакала.

— Я было подумала, что пришел Фред, — слабо улыбнулась Айрис, — и даже удивилась: ведь он так занят. Столько людей, с которыми надо переговорить, столько дел.

Джон обнял ее за плечи.

— Ну ты же знаешь своего мужа — ему приходится быть и администратором, и шеф-поваром, и дирижером оркестра. Он всюду и везде старается поспеть. Наверное, и сейчас объясняет флейтисту, как брать верхнее си.

Айрис кивнула.

— Мне так неловко… Фред считает, что мне следует находиться рядом с ним. Но, честное слово, я в самом деле плохо себя чувствую. А там так много людей…

— Успокойся, Фред все понимает. — Голос Джона был мягким, сочувствующим. — Уверен, он хочет, чтобы ты как следует отдохнула и пришла в себя.

— Да, — подхватила Айрис, ухватившись за его слова, как утопающий за соломинку. — Думаю, Фред понимает меня. Прошу прощения, но я бы предпочла вернуться в постель.

Со слабой улыбкой, смутно напомнившей Одри былую красоту этой женщины, Айрис ушла к себе.

Джон невидящим взглядом уставился на закрывшуюся дверь, за которой только что скрылась жена брата. Трудно было догадаться, о чем он сейчас думает. Одри отважилась нарушить затянувшееся молчание:

— Я должна идти. Шеф, наверное, уже хватился меня.

— Нет. Подождите. — Джон говорил как человек, привыкший повелевать и имеющий на это право.

Удивившись, Одри, однако, не стала спорить и молча наблюдала, как Джон снял трубку телефона и быстро набрал внутренний номер.

— Пьер, пошли наверх медсестру, — коротко бросил Джон и покосился на дверь в комнату Айрис. — Я хочу, чтобы она оставалась здесь, пока Фредерик не освободится.

Не дожидаясь ответа, Джон положил трубку и повернулся к Одри.

— Итак, — изобразил он некое подобие улыбки, — на чем мы остановились?

Одри не сразу ответила. Она никак не могла отделаться от ощущения, будто видит какой-то странный сон, где все образы и голоса не такие, какими им полагается быть. Девушка понимала, что десять лет — срок немалый, но… как многое изменилось в «Буревестнике»! Увидев, например, Юджина, она удивилась произошедшим с ним метаморфозам. Когда обаятельный добрый парень, может быть, самый нормальный из всех трех Олтманов, успел трансформироваться в опустившегося пьяницу? А некогда яркая беззаботная красавица Айрис Гилмор стала блеклой хворой женщиной? И, что еще более удивительно, каким образом Джон из бедного родственника превратился во властного совладельца шикарного отеля?