Кэтрин Полански - Хозяин моего дома

– Позволит ли милая леди сопроводить ее к столу?

– Милая леди позволит. – Энди улыбнулась, на щеках у нее появились ямочки.

Эвард застыл, очарованный. Определенно, в сложившейся ситуации не все так ужасно…

За завтраком Миранда завороженно наблюдала за графом. Он вел себя так, как будто был на светском рауте самого высокого уровня. И делал это исключительно красиво.

– Благодарю, юная леди! – Он с вежливым кивком принял тарелку у нее из рук, поставил перед собой и взялся за приборы. Впервые она видела, чтобы мужчина ел настолько… как джентльмен. Да уж, измельчали представители сильного пола за последние полтора века.

– Прошу вас, не называйте меня юной леди. Мне уже тридцать один. Будьте так любезны… – Тьфу! Она и не заметила, что начала изъясняться высоким штилем.

Эвард удивленно вскинул брови.

– Но почему? Вы выглядите обворожительно, и это обращение подходит вам как нельзя лучше!

– У нас так не принято. Мисс – еще куда ни шло. Но лучше называйте меня Мирандой. Или Энди. Так меня называют друзья.

– Я уже попал в список ваших друзей? О, благодарю за оказанную честь, моя леди! – Эвард отвесил ей полупоклон. Энди заподозрила, что он подшучивает над ней: его лицо было серьезным, но в глазах прыгали чертики. – В таком случае, и я дарую вам возможность называть меня по имени.

– Ах, не передать, как я вам благодарна! – поддразнивая его, пропела Энди.

Эвард улыбнулся. Кажется, его настроение улучшилось.

– А где ваши родители, мисс Деверил? Или ваша компаньонка? – спросил он после того, как Пемброк подал десерт – мороженое с фруктами и взбитыми сливками.

– Мои родители умерли. – Миранда решила не вдаваться в детали. – А компаньонки у меня нет. Только компаньон. Был. – Она нахмурилась, вспомнив о Тиме.

– Компаньон? – нахмурился Эвард. – Но мужчина не может быть компаньоном молодой незамужней дамы! Это скомпрометирует ее.

– Ох, разумеется нет! Не в это время, граф! Сейчас не зазорно жить в обществе самой себя. Свою нравственность тоже вполне можно блюсти самим.

– Человек слишком подвержен страстям, чтобы самому следить за собственной нравственностью, – сурово заявил Эвард. – Я опасаюсь, что, несмотря на ваши слова, мог испортить вашу репутацию. Развейте мои опасения: это не так?

– Нет, не так, – успокоила его Миранда. Какой же он все-таки смешной… – Моя репутация не пострадала. Вы даже можете на мне не жениться.

Эвард просветлел и откинулся на спинку кресла.

– Отлично.

Отлично потому, что не запятнал ее честь? Или потому, что не надо жениться? Интересный вопрос. Энди знала себе цену – многие мужчины делали ей предложение руки и сердца, пытаясь таким образом войти в семью и со временем подчинить себе DR. Все они уверяли, что она обворожительна, самая прекрасная женщина на свете… Она всем им отказывала из-за помолвки с Тимом. Обидно теперь, когда помолвка расторгнута, получить вот такой замаскированный удар…

Ерунда, Энди. Это граф а-ля натюрель. Он никогда не оскорбит женщину. Он имел в виду мифическую поруганную честь.

– Что мы будем делать дальше, мисс Деверил… Миранда? Я ищу выход и не могу найти его. Судя по всему, мне нужно вернуться в лабиринт при тех же условиях, при каких я вступил туда этой ночью. Следовательно, у нас есть время до темноты. Но я не уверен в правильности решения; может, есть и другие способы? Я бы хотел проверить, что говорят на этот счет семейные рукописи. Они сохранились?

– О да. Хранятся в библиотеке.

– Если можно, я хочу просмотреть их сейчас.

– Ну что ж… – Миранда позвонила в колокольчик, чтобы убрали со стола, и встала. – Вперед.

4

Лежа на ковре в библиотеке и перелистывая страницы старинной рукописи, Энди украдкой поглядывала на Эварда. Граф, стоя у стола, листал неподъемный фолиант. Темные волосы Эварда серебрились пробивающейся сединой под лучами солнца, падавшими из высокого окна. Миранда подумала, что одежда ее покойного отца смотрится на графе немного неуместно; вчера в своем промокшем костюме он выглядел гораздо лучше. Но костюм пришлось отдать в стирку, да еще и объяснять слугам, откуда взялась одежда и ее обладатель… Слугам она сообщила, что этот человек – ее старинный друг, который приехал вчера поздно ночью. Полное отсутствие личных вещей у «друга» Энди объяснять не стала. Однако слуги поглядывали на графа с подозрением. Энди запоздало подумала, а не видели ли они тот портрет с чердака?

Эвард с тихим шелестом перевернул очередную страницу и, нахмурившись, закусил губу. Миранда незаметно наблюдала за ним. Он оказался гораздо красивее, чем на портрете; или ему сейчас просто не было так невыносимо скучно, как тогда, когда он позировал художнику. А возможно, и художник был не слишком хорошим… В любом случае, граф Мередит мог с успехом участвовать в конкурсе «Мечта любой девушки» и если не выиграть его, то уж точно войти в первую тройку.

Энди хихикнула, представив этот мифический конкурс и графа, в нем участвующего. Эвард поднял голову.

– Вы что-нибудь обнаружили, леди?

– Нет-нет. – Пожалуй, рассказывать о конкурсе Эварду не стоило: он и так временами смотрит на Миранду, будто она немного не в себе.

– К сожалению, я тоже. – Он захлопнул фолиант, подняв облако пыли, и водрузил книгу обратно на полку. – Проклятие упоминается только в самых ранних рукописях, а их осталось мало. Я просмотрел все. Кроме этой строки на латыни, ничего нет.

– Не стоит отчаиваться. Возможно, ответ совсем рядом. Самое простое решение – пойти ночью в лабиринт.

Эвард подошел к окну, лишив Миранду возможности лицезреть графский профиль, и, прищурившись, посмотрел на полуденное солнце.

– Что-то мне подсказывает: ночью не будет грозы… – пробормотал он.

Энди наморщила нос.

– Я читала кучу фантастической литературы. Может быть, нужно провести обряд?

Эвард обернулся; солнце немедленно сотворило нимб из его волос.

– Обряд? Вы имеете в виду – какое-нибудь богомерзкое действо? Увольте, юная леди. Этим я заниматься не буду.

Припечет – еще и не таким займешься, – мрачно подумала Миранда, а вслух сказала:

– Почему же сразу «богомерзкое»? Или вы считаете, что ваше попадание сюда – это наказание Господне?

Эвард некоторое время странно смотрел на нее. Потом ответил:

– Нет. Уже нет.

Эвард стоял у окна и наслаждался дивным зрелищем – девушкой в джинсах, непринужденно раскинувшейся на полу. Определенно, джинсы – изобретение дьявольское, но очень влекущее. Во времена Эварда сексуальная привлекательность строилась на том, что женщина может себе позволить, чтобы, не пренебрегая строгими правилами, вызвать у мужчины максимум желания. Углубленное декольте обычно способствовало пробуждению интереса, а длинная юбка оставляла место для фантазии. Джентльмены с интересом наблюдали, как дамы перебираются через лужи, приподняв подолы… Увидеть часть восхитительной женской ножки – какое блаженство! А здесь… гм… Эвард еще раз посмотрел на ноги мисс Деверил. Если бы это не было так неприлично…