Мэхелия Айзекс - В разные стороны?

Два года назад она обо всем передумала, выплакала все слезы – и решительно перевернула эту страницу своей жизни, усилием воли выбросила из головы мучительный эпизод. А теперь оказывается, что Паоло Ланци не так уж и виноват перед ней, как рисовалось в воображении обманутой в лучших чувствах Бенедикты. И все же... все же он повел себя крайне жестоко. Жестоко и непростительно.

– Бенни?

Фредерик глядел на сестру выжидательно-умоляюще и, конечно же, думал не о ней, а о себе, любимом. Неужели ему даже в голову не приходит, что у нее может быть своя жизнь... и свои чувства? Честно говоря, Фредди всегда беззастенчиво ею пользовался, как если бы она, Бенедикта, жила на свете только ради его блага.

– Я устала, – сказала молодая женщина, с надеждой глядя на широкую, застеленную шелковым покрывалом кровать на четырех резных столбиках с пологом. Судя по кислому выражению на лице брата, ответа он ждал отнюдь не такого. – Я очень устала, – с тоской повторила Бенедикта. – И я понятия не имею, чего ты от меня хочешь. Здесь я пробуду лишь пару дней, не больше. Если ты задумал приставить меня к своей жене в качестве дуэньи или частного детектива...

– Еще чего не хватало! – нетерпеливо отмахнулся Фредерик. – Кроме того, частный детектив из тебя никакой. Уж слишком ты приметная! Мимо такой не пройдешь не оглянувшись!

– Знаешь, – процедила Бенедикта сквозь зубы, – у меня большое желание позвонить в аэропорт прямо сейчас, не откладывая, и забронировать место на ближайший рейс. Я отлично понимаю, что ты огорчен из-за Джованны, но у тебя нет ни малейшего права оскорблять меня.

– Я и не думал тебя оскорбить, – негодующе запротестовал Фредерик. – В мыслях такого не было. Возможно, я просто подобрал не те слова. Ну, извини, в университетах не обучался в отличие от некоторых! – огрызнулся он. – Я всего лишь хочу сказать, что на тебя обращают внимание. Черт подери, пышные голубоглазые блондинки в Италии не на каждом шагу встречаются!

– Допустим, – сдержанно кивнула Бенедикта, проигнорировав сомнительный эпитет «пышная».

– Вот именно. – Фредерик похлопал ее по руке. – Ну же, Бенни, хватит злиться. Хоть бы сказала, что рада меня видеть!

Бенедикта покачала головой. Все трюки и уловки несносного брата были ей хорошо известны.

– Я хочу знать, зачем ты вызвал меня сюда, – твердо сказала она. – Безусловно, я рада тебя видеть. Но если тебе нужен мой совет, и не более, ты мог бы ограничиться телефонным звонком.

Фредерик оскорбленно насупился.

– Ну что ж, по крайней мере, начистоту!

– Фредди!

– Ну ладно, ладно. – Он поднялся с кресла и, опираясь на костыли, доковылял до балкона. – Мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – Бенедикта вышла на свежий воздух вслед за братом. – А какого рода, позволь спросить? Хочешь вернуться в Австралию? Я угадала? Хочешь, чтобы я поддержала тебя на первых порах?

– Скажешь тоже! – Брат изумленно заморгал, такая мысль ему, похоже, и в голову не приходила. – Бенни, запомни раз и навсегда: в Австралию я не вернусь ни за что и никогда. Мне нравится Италия. Здесь мой дом. Ну, не этот особняк, конечно, хотя, если повезет, в один прекрасный день, и он мне достанется. – Фредерик лукаво улыбнулся, но, видя, как хмурится сестра, разом посерьезнел. – Нет, я имею в виду другое: у меня здесь хорошая работа, клиенты меня ценят. Только полный идиот бросил бы Неаполь, турфирму и красавицу жену и отправился бы искать счастья на новом месте.

– Тогда чего же ты хочешь?

– Не торопись, пожалуйста, – запротестовал Фредерик. – Я как раз к тому веду. Понимаешь, Бенни, для меня это очень непросто. Я обдумал проблему со всех сторон, и...

– И к чему же ты пришел? – не сдавалась Бенедикта, которая увиливаниями и умалчиваниями брата уже была сыта по горло. – Фредди, если ты рассчитываешь, что я поговорю с Джованной и попытаюсь ее урезонить...

– С Джованной? – Фредерик отошел от перил и шагнул к сестре. – Джованна тебя и слушать не станет. – Он состроил гримасу. – Моя ненаглядная женушка слепа и глуха ко всему, что свидетельствует против Ланци. Для нее этот мерзавец – идеал и совершенство!

– Вот и славно, что так, потому что я как раз хотела сказать, что ничего подобного делать не стану, – отрезала Бенедикта. – Ну же, Фредди, к делу. Что у тебя на уме?

Фредерик, понурившись, созерцал свою загипсованную ногу, словно надеясь прочитать нужные слова на шероховатой белой поверхности. И когда Бенедикта уже собиралась демонстративно повернуться и заняться своими делами, выпалил:

– По правде сказать, я не хочу, чтобы ты вообще говорила об этом с кем-либо! – Он помолчал. – Я хочу, чтобы ты воспользовалась всеми доступными тебе способами и обезопасила меня от Ланци!

Бенедикта открыла глаза: утро только занималось. Организм ее пока еще жил по сиднейскому времени, и, хотя накануне вечером она заснула с превеликим трудом, спать ей уже не хотелось.

Мозг ее напряженно работал. С тех пор как Фредди огорошил ее своим заявлением, прошло двенадцать часов, но Бенедикта до сих пор не могла опомниться от потрясения. Ей казалось, что брат обманул ее, предал. Больше она никогда в жизни не сможет доверять ему!

Неужели у него, в самом деле, хватило наглости просить ее воспользоваться своим влиянием на Паоло? Неужели Фредди действительно считает, что Паоло Ланци прислушается к ее увещеваниям? Бенедикта вот уже два года не виделась с этим человеком. Нестерпимая сердечная боль осталась в прошлом, и воскрешать ее в памяти и наяву ей отнюдь не хотелось.

Кроме того, Фредди имел в виду отнюдь не методы словесного убеждения. Как недвусмысленно дал понять брат, никакие уговоры тут не помогут. На самом деле он хотел, чтобы Бенедикта попыталась пробудить в Паоло былое пламя. Сделала все, чтобы тот оставил в покое его, Фредерика, жену. То есть переключила внимание этого донжуана и сердцееда на себя. Иными словами, соблазнила его по возможности.

Ну, какой любящий брат потребует от сестры такой жертвы?

Отбросив простыню, Бенедикта спустила ноги на пол. Ее не оставляло ощущение, что все происходящее с ней ночной кошмар, не более. Но, наступив босой ступней на сережку, оброненную накануне вечером, она убедилась: никакой это не сон.

Все равно кошмар, пусть и не ночной, подумала молодая женщина, подбирая «золотой «гвоздик» и вдевая его в ухо. Хозяева дома явно считали, что Бенедикта сама напросилась в гости, и притом на неопределенный срок.

– Как долго вы у нас побудете? – учтиво осведомилась Эмилия за ужином, передавая Бенедикте блюдо спагетти, обильно приправленных базиликом и чесноком. – Фредерик так и не сказал нам, какие у вас планы.