Патрисия Тэйер - Два кольца и брызги шампанского

— Да брось, малышка Лина, мы давние знакомые, чтобы обращаться так официально.

Она повернулась к Джону:

— Я, пожалуй, пойду, мистер Росси. Сообщите нам о своем решении.

— Значит, и твои братья решились поучаствовать. — Гэс прищурился. — Я и вправду рад, что вам удалось расхлебать кашу из-за случившегося с вашим папулей. Ведь его и впрямь долго считали сильно виноватым.

Анджелина метнула бешеный взгляд в Гэса.

— Не смей говорить так о моем отце…

Джон прервал ее, встав между ней и подрядчиком, устремив на него неподвижный взгляд и сохраняя ровный тон, хотя Анджелина заметила, что у него сжались кулаки:

— Спасибо, что задержались, мистер Нортон, но мне ваши услуги не понадобятся.

Гэс пришел в замешательство.

— Но я не отдал вам свой план реконструкции.

— Повторяю, в этом нет необходимости, — сказал Джон все так же непреклонно и сухо.

Гэс перевел взгляд с Джона на Анджелину.

— А, понятно. — Он гадко усмехнулся. — Что ж, куда уж мне соперничать с тем, что может предложить она.

Все произошло в доли секунды. Джон схватил Гэса за рубашку и прижал к стене.

— Слушай, кусок дерьма, — прошипел Джон. — Тому, кто оскорбляет даму в моем присутствии, не видать работы. А если ты считаешь, что тебе отказывают потому, что она может предложить нечто особенное, то тут ты прав: у нее отличные идеи по реконструкции отеля, а от тебя я еще ничего не дождался. — Джон отпустил его. — Гарри, проводи этого типа.

— С удовольствием, мистер Росси, — сказал охранник, беря Гэса под руку и выпроваживая за дверь.

Джон повернулся к Анджелине:

— Жаль, что все произошло у вас на глазах. — Увидев, что девушка готова заплакать, он добавил: — Стоит ли обращать на таких, как он, внимание?

Анджелина покачала головой.

— Дело не во мне, а в отце, — объяснила она. — Его оправдали. Но от слухов не избавиться.

Джон протянул руку и погладил ее по щеке:

— Шш, Анджелина. Неважно, что сказал этот подонок. Мне известно, что старший Ковелли ни в чем не виноват.

Джон склонился к ней, и Анджелина почувствовала, что он слишком близко. Так близко, что мог бы поцеловать ее…

Вернулся Гарри.

— Мистер Росси, Нортон ушел, и я пообещал вызвать полицию, если он вернется.

Джон поблагодарил, не отрывая глаз от Анджелины.

— Давайте выйдем подышать, — предложил Джон. Он заметил страх в глазах девушки и улыбнулся. — Не волнуйтесь, мисс Ковелли, просто хочется поговорить.

В этом нет ничего плохого, рассудила Анджелина и кивнула:

— Я знаю подходящее местечко.

Анджелина повела Джона в городской парк. Они молча прошли по рощице с большими кленами, с которых уже облетели листья. Хотя было солнечно, осень быстро уступала место зиме.

Они неспешно дошли до фонтана, и Анджелина присела на бетонный край.

— Отец, бывало, приводил меня сюда в детстве. — Она вздохнула. — Его не стало два с половиной года назад.

Джон кивнул и засунул руки в карманы куртки.

— Знаю. У «Росси интернэшнл» правило проверять все фирмы, подавшие заявки на участие в тендере по любому проекту. Я знаю, каких трудов вам стоило оправдать его после несчастного случая на стройке. — Он присел рядом. — Как же трудно пришлось вашим родным.

— В невиновности отца никто и не сомневался, по крайней мере в семье. Мы знали, что он никогда не использовал некачественные материалы. Но чтобы оправдать его, пришлось найти настоящего виновника. И благодаря частному следователю удалось разобраться во всем.

— И кто же это был?

— Сын владельца пиломатериалов. Он наркоман, и ему нужны были деньги, поэтому он продал некачественный материал, выдав за первосортный. Он теперь в тюрьме, отбывает десятилетний срок за непредумышленное убийство. Вероятно, выйдет досрочно через несколько лет.

Джону захотелось утешить ее. Странно, ведь он даже не знал старшего Ковелли. Но он все ближе знакомился с его дочерью… даже слишком близко.

— Все наладится.

Она пожала плечами.

— Наверное. Отца не вернешь. И ему бы не понравилось, что мы отравляем себе жизнь.

— Разумный подход, хотя не всегда легко придерживаться его, — сказал Джон.

— Ну, мы привыкли жить с проклятием.

— Проклятием?

Она кивнула.

— Почти полвека назад семья была проклята. Все началось в годы Второй мировой войны, когда бабушку обещали в жены одному, а она влюбилась в другого… моего деда, Энрико Ковелли. Семья человека, которого бросили у алтаря, наложила проклятие на моих деда с бабушкой. Бабушка непрестанно молится. Что бы ни случилось, она считает себя виновной.

Джон внутренне напрягся:

— Вы верите в проклятие?

Анджелина неподвижно глядела на фонтан, а ветер развевал ей волосы.

— Когда что-то случается, легко видеть в этом оправдание. Но не думаю, что в гибели отца следует винить проклятие. Или в смерти Джастина… — Она осеклась, но лицо ее неожиданно озарилось улыбкой. — С родными приключалось и немало замечательного. Взять хотя бы Рика, разбогатевшего на нефтяном месторождении в Техасе и вернувшегося домой после многих лет отлучки. Встречу Рика и Рафа с настоящей любовью. Процветание маминого ресторана. Вновь оживившийся спрос на плотников в наших краях.

Джон находил очарование в том, как сияют ее глаза, вздергиваются в улыбке уголки губ, как она покусывает нижнюю губу, когда нервничает.

— Похоже, семья Ковелли преуспевает. Значит, у вас есть все, что вам нужно?

— Всегда найдется, о чем пожелать.

«Уж я-то точно знаю, чего мне хочется», — подумал Джон, роясь в кармане и протягивая ей монету.

— Тогда загадайте!

Она посмотрела на него, потом на монету в двадцать пять пенсов.

— Уф, желания дороговаты в наше время.

— Инфляция. Ну же, загадывайте желание!

— Я же не ребенок, Джон. Не верю, что все сбывается, как по мановению волшебной палочки. Да и воды в фонтане нет.

— Это мелочи, — отмахнулся он. — Может, все и просто, да мы сами все усложняем. Попытка — не пытка!

Она помедлила в нерешительности и наконец улыбнулась:

— Ладно, загадаю желание, но только вместе с вами.

В этот момент она бы ни в чем не встретила отказа. Он опустил руку в карман за второй монетой.

— На счет три: один, два, три…

Монеты со звоном шлепнулись в пустой бассейн.

— Что вы загадали?

— Нельзя рассказывать.

— Можно, — настаивал он.

— Тогда не сбудется, — возразила она.

— Ладно, тогда я буду первым. — Он крепко взял ее за плечи и повернул к себе. — Это вот что.

Джон склонился и прижался к ней губами. Жар пробежал по телу, когда он ощутил губы, преследовавшие его в мечтах последние три ночи, превращая сон в забытье.