Айрис Оллби - Не убегай от любви

Как будто почувствовав ее присутствие, молодой человек обернулся, глаза их встретились, и лица осветились улыбками.

– Ага, вот и ты! – произнес Петер, протягивая обе руки. Девушка бросилась в его объятия.

– Я так и знала: когда получишь открытку, ты поймешь, на что я намекаю.

– Конечно. – Он отстранился. Проницательный взгляд миндалевидных глаз остановился на лице Анабель: – Ты выглядишь не так ужасно, как я предполагал. Хорошо спала?

Она утвердительно кивнула, но, должно быть, в глазах ее промелькнула тень при воспоминании о ночном кошмаре, потому что Петер нахмурился.

Какие-то постояльцы вошли в вестибюль, бросая на парочку любопытствующие взгляды. Анабель открыла дверь в сад.

– Давай прогуляемся до озера. Ужасно хочется посмотреть на него поближе. Оно прекрасно, правда?

Девушка быстро спускалась по каменным ступенькам к озеру, Петер едва поспевал за ней.

– Ты расскажешь мне, что произошло?

Она остановилась на пристани, облокотилась на деревянные поручни. Взгляд Анабель был устремлен на городок, раскинувшийся на противоположном берегу.

– А что там? – спросила она, указывая рукой.

– Маленький прелестный городок, – ответил Петер, понимая, что Ан пытается избежать откровенного разговора.

– Туда стоит съездить?

– Там великолепные сады. Мы будем и дальше обсуждать пейзаж или ты мне все-таки наконец расскажешь, почему сбежала?

Девушка продолжала рассеянно смотреть на озеро и не отвечала. Петер вытащил из кармана сложенную газету и молча протянул ей. Нахмурившись, Анабель взглянула на название. Нервы ее напряглись до предела. Газета оказалась английской.

– На пятой странице, – подсказал Петер.

Дрожащими руками она перевернула страницы и увидела свое лицо на нечетком газетном снимке. Девушка не могла вспомнить, когда сделана фотография – они с Беном на театральной премьере. Ан лихорадочно пробежала глазами по строчкам. Заметка была короткой – автор выражал сочувствие Бену, брошенному невестой у алтаря.

Непонятно почему, но журналист описал ее как секс-бомбу, охотницу за большим кошельком, сбежавшую скорее всего потому, что подвернулся кто-то еще богаче, хотя прямо это не утверждалось. В заметке также говорилось, что обманщица и не подумала вернуть жениху обручальное кольцо, стоившее сотни тысяч фунтов, и другие драгоценности, подаренные им.

Девушка скомкала газету и взглянула на друга глазами загнанного зверька.

– Ты купил ее здесь?

Он утвердительно кивнул.

– Здесь есть киоск, где продаются иностранные газеты. Это единственная английская. Продавец сказал, что у него осталось еще шесть экземпляров. Посмотри на число – вчерашнее.

Побледнев, Анабель коротко спросила:

– Значит, кто-нибудь уже мог ее прочесть?

Петер мрачно кивнул и взял у нее из рук смятые листы, разгладил страницы и принялся внимательно изучать лицо Бена на фотографии.

– Он здесь похож на себя?

Девушка взглянула на жесткое лицо с выступающими вперед скулами, с холодными серыми глазами, упрямым подбородком. Легкая дрожь пробежала по ее телу.

– Да.

Петер скомкал газету и швырнул ее в ближайшую урну.

– Что он тебе сделал?

Беглянка судорожно вздохнула.

– Ничего, абсолютно ничего. Бедняга, он, должно быть, ужасно удивился и обиделся. Но поверь, я не могла себя заставить встретиться с ним перед отъездом.

– Значит, не могла себя заставить… – произнес Петер без всякого выражения. Девушка вздрогнула – он что, осуждает ее? Она слегка смутилась.

– Я знаю, знаю, что должна была встретиться, но, повторяю, не смогла. Как бы я с ним разговаривала? Он все равно ничего бы не понял, если бы я умолчала… а я не могу говорить об этом, Петер! Я до сих пор не могу говорить!

– Да, да, – сказал он, подавляя вздох. – Понятно.

Девушка повернулась и посмотрела на друга; глаза ее блестели он непролитых слез.

– Ох, ты всегда так быстро все понимаешь! Поэтому я и приехала сюда. Тебе ничего не надо объяснять и разжевывать все по двадцать раз.

Петер дотронулся до ее щеки кончиком пальца.

– Я подозревал, что именно та история за всем этим и кроется, но прошло ведь уже много лет… Тебе следовало пройти курс психотерапии, посоветоваться со специалистами, выговориться, в конце концов.

– Я не могла. В любом случае ничего не произошло. Я ведь не стала жертвой ужасного преступления. – Розовые губы девушки были упрямо сжаты, скорбь залегла в уголках рта. Ветер бросил прядь волос ей на щеку, и Ан сердито откинула волосы назад.

– События, оставляющие такие шрамы на сердце, могут иметь роковые последствия.

Девушка тяжело вздохнула.

Тень пробежала по лицу Петера.

– Хорошо. Расскажи, как ты познакомилась с этим парнем – Беном Блаттом. И вообще – расскажи мне о нем. По телефону, как я успел тебе сказать, он не произвел на меня приятного впечатления.

Анабель отвернулась и пошла вдоль берега озера по аллее цветущих магнолий. Белые цветы казались большими птицами, присевшими на зеленый глянец листьев.

– Бен возглавляет большую компанию, занимающуюся недвижимостью. «Блатт компани»… вряд ли ты слышал о такой.

– Представь себе, слышал. – Петер бросил на приятельницу короткий взгляд. – Только я думал, что это международный консорциум.

– На самом деле так оно и есть, но Бен держит контрольный пакет акций.

– Тогда твой жених должен быть очень богатым. Его компания – одна из немногих удержавшихся на плаву несколько лет назад, когда цены на недвижимость резко пошли вниз. Другие лопнули. Мой приятель купил квартиру в доме, который они построили, – проект, скажу тебе, просто потрясающий… Думаю, что в такой квартирке неплохо жить. Там восхитительный ландшафт – прекрасно разбитые сады, удачно вписан бассейн… – Петер остановился, не закончив фразу, и усмехнулся. – Прости, ты знаешь, что я помешан на дизайне.

– Я помню, – улыбнулась Ан в ответ. – А знаешь, я тоже люблю свое дело. Мне жаль тех людей, которые не получают удовольствия от работы.

– А Бен Блатт получает удовольствие от своей?

Петер не позволил ей уйти в сторону от интересующей его темы. Девушка криво улыбнулась.

– Бен просто живет работой, у него редко когда бывает время для чего-то другого.

– И для тебя тоже, я так понимаю.

Анабель отвернулась и снова взглянула на озеро.

– Для меня он находил время. Когда вспоминал о моем существовании.

– И ты злилась из-за того, что не всегда вспоминал…

– Злилась? – Она опешила от такой неожиданной постановки вопроса. – Почему я должна злиться?

Но разве ее не обижало, что у Бена почти не было свободного времени и они виделись так редко? Хотя в то же время Анабель это устраивало, потому что она боялась, что Бен станет слишком близким для нее человеком. Слишком необходимым. Боялась и его, и себя.