Морин Чайлд - Контракт для двоих
Джина повернула голову и увидела, что на губах Адама играет задумчивая улыбка.
Ну вот, сказала себе девушка, пора. Ее пальцы сжались вокруг тонкой ручки чашки. Сейчас или никогда — стремительной пружиной развернулось у нее в голове.
— Адам, — начала она, прежде чем успела остановить себя, — я знаю, о чем ты разговаривал с моим отцом.
Его улыбка застыла.
— Извини?
Настала ее очередь улыбнуться.
— Можешь не притворяться. Мне все известно.
Опустив глаза, Адам слегка нахмурился и поднес ко рту свою чашку.
— А он не забыл сказать, что я не принял его предложение?
— Не забыл. Кстати, хочу тебя за это поблагодарить.
— Не стоит. — Откинувшись на спинку стула, Адам наблюдал за ней. Ждал.
— Но мне любопытно, почему ты все же попросил меня поужинать с тобой. Если ты не заинтересован в этом, откуда тогда приглашение?
Его губы сжались.
— Одно никак не связано с другим.
— Не знаю, — задумчиво протянула Джина, обводя кончиком пальца вокруг края чашки. — Видишь ли, у меня было время, чтобы подумать над этим. Мне кажется, когда папа... — она запнулась, подыскивая подходящее слово, — вышел к тебе со своим предложением, то твоей первой реакцией было «нет».
— Разумеется.
— А потом... — она улыбнулась, увидев, что он нахмурился, — ты начал думать. Ты вышел из дома, увидел меня и сказал себе, что, возможно, это не такая уж плохая идея.
Адам выпрямился на стуле, наклонился вперед и посмотрел ей в глаза.
— Я пригласил тебя сюда вовсе не затем, чтобы сделать тебе предложение.
Джина рассмеялась:
— Ну, конечно же, нет. Такие вещи сразу не делаются. Ты привез меня сюда на свидание. Здесь очень здорово, правда. Но как бы то ни было, за этим вечером последовали бы и другие. А через пару месяцев ты сделал бы мне предложение.
Он долго, почти целую минуту, молчал, и Джина поняла, что не ошиблась. По той или иной причине Адам изменил свое решение. Что, впрочем, было к лучшему. В определенном роде, конечно. Ей не очень-то нравилось идея, что он собирался жениться на ней, преследуя собственную выгоду. В то же время это делало ее план более осуществимым.
— Ну что ж, — протянул он, давая знак официанту, чтобы он принес их счет. — Сожалею, что заставил тебя думать так. Но раз это случилось, продолжать нет смысла.
— Подожди, — сказала она, откинувшись назад и глядя ему прямо в глаза. — Я понимаю тебя, Адам. Сейчас ты смущен и готов защищаться.
— Джина, я сожалею, что ты неверно меня поняла.
— Разве? Наоборот, по-моему, я прекрасно все поняла.
— Вот как? — его голос звучал нетерпеливо и вызывающе.
— Послушай, мне известно, что значит для тебя собрать в единое целое всю землю, которая раньше принадлежала роду Кингов. — Джина почувствовала легкое удовлетворение, увидев, как блеснули глаза Адама. — Ты готов пойти почти на все, чтобы это наконец случилось.
— Но всему есть предел. Предел, который я не мог бы переступить, — заявил Адам, подписывая счет.
— Значит, остается только пожалеть, если это так.
Он несколько раз моргнул.
— Извини?
— Адам, я знаю, тебе нужна эта земля. Я знаю, ты не хочешь жениться. И я знаю, ты не любишь, когда тобой манипулируют. Как, впрочем, и я.
— Продолжай.
— Видишь ли, мне кажется, я нашла решение, которое устроило бы нас обоих.
Все еще хмурясь, он скрестил на груди руки.
— Я слушаю.
Джина почувствовала, что нервный трепет, который не давал ей покоя весь вечер, внезапно отпустил ее. Потому, что наконец она решилась выложить ему свой план? Или из-за уверенности в своей правоте? А может, из-за вина, которое они выпили за ужином?
В конце концов, это не имело значения. Отступать все равно было уже поздно.
— Итак, — сказала она, — мне хотелось бы обсудить с тобой предложение моего отца.
Адам смотрел на нее, стараясь понять, насколько серьезны ее слова. То, что Джина узнала о предложении Сэла, было уже достаточно плохо. То, что догадалась о намерениях Адама, было еще хуже. И зачем, черт возьми, такой женщине обсуждать с ним это оскорбительное предложение?
В пламени свечи глаза девушки светились теплым оттенком старого золота. Кожа ее была тонкой и нежной, темные локоны, спускавшиеся по спине, так и притягивали к себе его руки. Черное платье мягко подчеркивало каждый изгиб ее тела, и загорелые ноги выглядели невообразимо длинными в легких плетеных босоножках на таких высоченных каблуках, что казалось, просто невозможно было устоять на них.
Как он мог столько лет не замечать Джину? Неужели был настолько слеп лишь потому, что знал ее когда-то маленькой девочкой с тоненькой косичкой? Только подумать, как она выросла, если с таким хладнокровием рассуждает об этой чертовой сделке.
— Почему тебе вдруг захотелось это обсудить?
— У меня есть на то причина, — сказала Джина и снова улыбнулась.
Адам выдохнул. Она была не просто изумительна. В ней было что-то непостижимое. Какого дьявола он сразу не принял предложение Сэла! Все шло совсем не так, как рассчитывал Адам. Что такое с этими Торино, что они все время выводят его из равновесия? Сначала ее отец, теперь она. А ведь он давно уже сам контролировал любую ситуацию, предугадывая каждый шаг своего противника и зная, что должен сделать он, Адам Кинг, чтобы получить то, что ему нужно.
Джина наблюдала за ним с терпеливым вниманием и была чертовски спокойна, в то время как он чувствовал себя выведенным из равновесия.
Следует взять ситуацию в свои руки, показать Джине, что хватит водить его вокруг да около. Пора дать ей знать, что свидание закончено.
— Джина... — он открыл счет и вложил туда кредитную карточку, — я не знаю, к чему ты клонишь, но мне не хотелось бы, чтобы мной манипулировали. Ни ты, ни твой отец.
Джина весело рассмеялась.
— Не вижу ничего смешного, — раздраженно буркнул Адам.
— Конечно, не видишь, — она потянулась через стол и, словно ребенка, похлопала его по руке. — Брось, Адам, мы давно знаем друг друга. Нечего делать из этой истории столько шума и ожидать от меня, что я с видом оскорбленной добродетели удалюсь прочь.
Адам медленно выдохнул сквозь зубы.
— Ладно. Говори, что ты хочешь сказать, а потом я отвезу тебя домой.
— Перейдем к делу. Я выйду за тебя замуж, и ты получишь землю. Но с одним условием.
— Рад буду услышать.
— Мне нужен ребенок.
Эти три слова с такой силой обрушились на Адама, что сердце его на мгновение остановилось.
— Неужели ты это серьезно?
