Гвендолин Кэссиди - Опыт любви
Самоуверенность холеного типа прогнала прочь последние сомнения совестливой Стефани. Любой ценой она должна одержать над ним верх.
— Минеральной воды… если она у тебя есть, — сказала Стефани и поразилась тому, как спокойно прозвучал ее голос.
— Может быть, лимонада со льдом?
— Прекрасно…
Сидя в мягком кресле, она следила за Честером, помимо воли любуясь его стройной фигурой, четкими, размеренными движениями… Каким бы ни был Честер Сэквилл в душе, внешне это — великолепный образчик мужской красоты. Мускулистый и поджарый, словно племенной жеребец, — так сказала бы ее мать. Да уж, жеребец в полном смысле слова…
Взгляд Стефани остановился где-то на уровне безукоризненно завязанного узла галстука. Не поднимая глаз выше, она взяла стакан, еле заметно вздрогнув, когда пальцы их соприкоснулись.
— Спасибо…
Он тоже налил себе лимонаду, с удивлением отметила Стефани.
— Никогда не пью спиртного, когда я за рулем, — произнес Честер, словно читая ее мысли.
— Весьма разумно.
— В прошлом году погиб один мой близкий друг — его сбил пьяный водитель, — просто, без всякой позы, пояснил Честер и тотчас сменил тему: — Насколько я понимаю, работа застопорилась?
— Это временное явление. — Стефани искренне надеялась, что так оно и есть на самом деле. — Даже у настоящих писателей бывают плохие дни.
— Не думаешь, что она просто выдохлась?
— Как мне показалось, не в привычках твоей матери бросать начатое.
— Верно. Но ведь она никогда прежде ничего не сочиняла. Кстати, как долго ты собираешься с нею работать?
— Столько, сколько понадобится. А ты что-то имеешь против?
— С какой стати? У нее своя жизнь, у меня — своя…
— Но, насколько я понимаю, ты — неотъемлемая часть ее существования.
— Главным для мамы всегда оставался театр… пока она не повстречала Эдварда. Предупреждая твои вопросы, скажу сразу: я ничего против него не имел. Это был очень достойный человек.
— Миссис Фицпатрик многим ради него пожертвовала, — серьезно произнесла Стефани.
— Согласен. На такое способна не всякая женщина.
— И уж тем более немногие мужчины! — вспылила она, на мгновение выходя из образа.
Честер с изумлением уставился на нее.
— Да ты, похоже, мужененавистница!
— Не совсем, — возразила Стефани. — По законам природы даже среди мужчин должны попадаться недурственные экземпляры.
— Такой цинизм в столь нежном возрасте!
— Мне двадцать четыре — возраст не такой уж нежный.
— Да не в годах дело! Судя по тому, как ты окрысилась на меня с самого начала, могу с уверенностью сказать, что в недалеком прошлом ты пережила сильное разочарование, причиной которого был мужчина, и с той поры видишь всех нас словно в кривом зеркале.
— Только тех, кто того заслуживает, — глухо уронила Стефани.
Честер театральным жестом всплеснул руками.
— Подумать только, а я было вообразил, что отношения наши налаживаются! — Он посмотрел на Стефани с ласковой улыбкой. — Кто бы ни был тот тип, он круглый идиот. Поверь, ты можешь заполучить любого, стоит тебе лишь пожелать.
— И тебя в том числе? — ехидно осведомилась Стефани.
— А почему бы и нет? Я же не каменный…
— И это с твоим-то «послужным» списком?
— Мой «послужной» список, как ты изволила выразиться, на самом деле не таков, каким его представляет пресса. Если бы я спал хотя бы с половиной тех баб, которых мне приписывают, то либо заразился черт-те чем, либо просто умер от истощения!
— Но ведь не станешь же ты отрицать, что все твои романы мимолетны?
— Смотря что понимать под мимолетностью. Один продлился несколько месяцев…
— О, эта женщина наверняка была неземным существом!
— Именно так, — сухо ответствовал Честер.
— Но даже ей не удалось тебя удержать…
Честер пожал плечами.
— Видишь ли, ей все время слышались свадебные колокола. Мне — нет.
Вполне вероятно, он имел в виду Айрин, подумала Стефани. Что ж, надо выведать у него все, что можно, и при этом не возбудить подозрений. Воодушевленная, она ринулась в бой:
— Неужели ты намерен умереть холостяком?
— Я не женюсь до тех пор, покуда не встречу женщину, без которой не смогу жить.
— Да существует ли такая?
— Живу надеждой… — Похоже было, что Честер боялся быть серьезным. — Но уж если встречу, своего не упущу!
— Кто бы сомневался! — снова вскипела Стефани. — С твоими-то денежками! — И тотчас пожалела о своей несдержанности, заметив румянец на его щеках. — Прости, погорячилась…
В воздухе повисло напряженное молчание. Первым его нарушил Честер.
— Кстати, о денежках. Ты могла бы зарабатывать много больше, используя свои внешние данные.
— Такого рода карьера меня не привлекает, ответила Стефани. — Бог наградил меня еще и мозгами.
— Спорить не стану. Однако фотомодели и манекенщицы далеко не все сплошь безмозглые куклы. Одна или две из тех, с кем я был знаком, соображали недурно.
А вот это уж точно об Айрин… И что из этого вышло!
— Видимо, им все же недоставало ума, чтобы удержать тебя.
— Именно так. Может быть, они были чересчур… ммм… предсказуемы, что ли… — Честер взглянул на изящные золотые часы. — Нам надо поторапливаться.
Стефани как загипнотизированная уставилась на его руку — смуглую, с длинными сильными пальцами. Если такая рука станет ласкать ее…
Да, в постели он великий искусник, вдруг поняла Стефани. Но если верить его словам, до сих пор он никогда не испытывал к женщине подлинных чувств. Как и она к мужчине…
3
Обедали они в роскошном ресторане. И дело тут было не в том, что Сэквилл хотел произвести на спутницу впечатление, — просто он обычно обедал именно здесь. Ввязавшись в опасную игру, Стефани догадывалась, что время от времени будет бывать в подобных заведениях — впрочем, это было слабым утешением…
На них откровенно пялились — особенно один мужчина, сидевший за соседним столиком. Он так и пожирал их глазами.
— Этот, — ответил Честер на вопросительный взгляд Стефани, — собирает материал для колонки светских сплетен в одной бульварной газетке. Завтра же, как пить дать, появится заметка обо мне и очаровательной, но таинственной незнакомке.
— Тогда, может, объяснишь ему, кто я такая на самом деле? — предложила Стефани.
— Даже если он мне и поверит, все равно состряпает небылицу — это его хлеб, — пожал плечами Честер и, немного помолчав, добавил: — Зря я, наверное, притащил тебя сюда. Мне-то плевать на желтую прессу, но я не подумал о тебе.
