Дочь севера. Гвардеец по распределению - Ли Мезина
Так быстро я не бегал, мне кажется, даже на экзаменах. А она стояла и щебетала о чем-то с командиром. Строила умилительное лицо и складывала руки в умоляющем жесте. Подпрыгнула и просияла лицом. Активно кивала. После чего заливисто смеялась и долго всовывала мужчине какой-то пакет. Я подошёл к окончанию сцены, когда Базматти все-таки взял из рук девчонки небольшой мешок.
– Балуешь ты меня, Лиа. Я бы и так разрешил. Правда потом опять слушать плач караула, которому ты не досталась.
– Не преувеличивайте господин диль Базматти, – надо же, залилась краской. Прямо до самых волос.
– Лиа, ты чего? – насупился командир. И увидел едва заметный кивок девушки в мою сторону, после чего расхохотался – Перестань. Это для него есть субординация, а тебе я много раз повторял, перед подчиненными не обязательно называть меня иначе.
– Ой Баригор, ну вот сам тогда разбирайся, – махнула рукой она – и с субординацией, и с новенькими. Ещё раз спасибо. Третьего дня буду на рассвете. И не усердствуй с отваром.
Старательно избегая возможности столкнуться со мной взглядом, рыжая подняла ящик с пола, сдула непослушную прядь со лба и уже на ходу бросила.
– Привет Мираше и малышам. Передай, что про сушеные ягоды я помню, как раз в лесу и наберу.
– А ну-ка стой Лиа! – все-таки командный голос, шикарное дело. Даже эта бестия замерла как вкопанная и удивлённо обернулась на Базматти – У меня тут новенький как раз проснуться никак не мог. Вот думаю десять кругов его взбодрили, но на всякий случай пусть и твой ящик до рынка донесёт. Так сказать, закрепит эффект.
– Баригор, не надо, – смотри-ка аж заикается – я сама. И рынок тут в двух шагах. Что я не дотащу, что ли.
– Вот именно, что сама, что дотащишь! Лиабэл, ты девушка, может вспомнишь об этом наконец в перерыве между работой.
– А я не прерываюсь, – насупилась рыжая. Да что же она на все так реагирует то?
– Это то я вижу, – хохотнул командир – все, не обсуждается. Отдавай ящик. Гвардеец Примонд, поможешь и вернёшься в корпус за распределением.
Никогда я ещё с таким предвкушением не говорил, так точно.
Глава 5
Лиабэл Северная
Я, кажется, не дышала. Точно не дышала. Вот почему? Боги, почему? За что? Я трудолюбивая и послушная девочка. Ну ладно, может не послушная, но такого не заслужила. Вот бы провалиться под землю. Демоны, да не в прямом же смысле!
Поскользнувшись на грязи, я стала заваливаться назад. Пока меня не придержали за талию, и я не уперлась в грудь новенького. Из стали она что ли у него сделана? Огромная рука снова не спешила меня отпускать, и в этот раз я не стала ждать.
– Извините, спасибо и отпустите, – выпалила на одном дыхание.
– Ты быстро учишься, – проникновенный голос мужчины раздался у самого моего виска.
Сделав быстрый шаг вперёд, я обернулась. Гвардеец держал ящик одной рукой, будто бы тот ничего не весил. Пристально смотрел на меня, казалось, чёрные глаза сейчас прожгут меня насквозь. Так, это наш будущий защитник, нам ещё переживать зиму вместе. А на севере – это считай пройти через всю бездну. Прятаться от него все равно не получится, так что лучше решить все раз и навсегда. Набрала побольше воздуха в легкие.
– Господин Примонд, – он изогнул одну бровь и усмехнулся – я не собираюсь извиняться за вчерашнее. Вообще то это вам должно быть стыдно. Приличным девушкам такого не предлагают. Тем более вы гвардеец, образец доблести и чести. Надеюсь, вы не посрамите свой мундир недостойным поведением. И между нами не возникнет более недопонимания. Тем более подобных ситуаций.
– Гастиль.
– Чего? – опешила я, с какой-то заторможенностью отмечая как приближается ко мне мужское лицо.
– Меня зовут Гастиль, Лиабэл.
И это все? Все что он мне ответит? Этот наглый, самодовольный, красивый индюк! Некрасивый! Никакой некрасивый. Вон черты лица какие мужественные, острые, и шрам этот у виска. Да что со мной твориться? С трудом выдохнула и пошла вперёд. Некогда мне в гляделки играть.
Рынок и правда был совсем рядом. Пять рядов по четыре прилавка в каждом. Сколоченные столы, с полками внутри и навес сверху. Ничего особенного. Кто был поуспешнее держали лавки в домах, ну а мы торговали прямо так, на улице. Тяжело было только зимой, но ничего, в этом году я улучшила состав, так что согревающий отвар должен решить последнюю проблему. Мое место было свободно, да и здесь никто не стремился занять чужое. Людей мало и идут все равно не к первому попавшемуся прилавку, а скорее к конкретному человеку.
В четвёртом ряду, третье место. Здесь ещё моя ба торговала. У нас вообще получился чисто женский ряд. Калоти, шла первой и предлагала вышивку. Дейва, шла следом и торговала резными игрушками и тряпичными куклами. А после меня четвёртой замыкала Салли, занимающаяся овощами. Все женщины были хорошо старше, и относились ко мне как к дочери. И пусть необходимость бойко продавать товар, привлекать внимание покупателей, навсегда оставила отпечаток на характере женщин. Сделав их громкими, говорливыми и совершенно бесстыдными. Я все равно их любила. Потому что за беспардонностью скрывалась только доброта и искренняя забота.
– Лиса, ты сегодня поэтому припоздала? Новенького решила прибрать? – Дейва вытянула свою массивную фигуру над прилавком и с жадностью рассматривала гвардейца.
– Давно пора! Может теперь и на мое кружево взглянет наконец! – вторила ей со смехом Калоти, тряхнув чёрной гривой.
– Зато у меня огурцы и кабачки брать перестанет. Вон у неё теперь какой фрукт! – добила Салли и дамы зажрали так, что наш конюх, наверное, побежал искать сбежавших лошадей.
– Да что вы девочки! – ещё я не оставалась в долгу! И пусть новенький посмотрит. Здесь ему в рот никто заглядывать не будет – Ничего не себе. Это я вам привела, свеженького, непользованного, брать будете?
Повисла тишина. Я упёрла руки в боки и с удовольствием смотрела, как мои дамы взглядом пожирают гвардейца. А тот опасливо оценивает противника. Точнее противниц.
– Не, я светленьких люблю. – причмокнула Калоти.
– А чего одного
