Кэт Шилд - Порочная связь
– Могу тебя заверить, что мое желание намного сильнее, – несмотря на бушевавший внутри пожар, спокойно ответил Ник.
– Значит, ты позволишь мне остаться на острове еще пару дней?
Брук знала его лучше других, и стоило ей обнаружить его слабые стороны, она тут же бросалась в атаку при первом удобном случае.
– Я уехал не попрощавшись, потому что уезжать от тебя было чертовски нелегко. – Нику повезло, что тогда, месяц назад, он успел сбежать прежде, чем она пришла в себя от потрясения. Этот разрыв дался ему слишком тяжело. Если бы Брук бросилась к нему и начала умолять остаться, Ник сомневался, что поступил бы правильно в отношении Шерданы.
– Было понятно, что между нами все кончено, но я не могла взять в толк, как ты мог улететь не объяснившись. Тебе следовало рассказать о сложившейся ситуации. В конце концов я бы смирилась и отпустила тебя. Все, что мне сейчас нужно, – это несколько дней, чтобы попрощаться с тобой должным образом.
– Что ты имеешь в виду?
Серьезное выражение ее лица тут же озарила озорная улыбка.
– Нас ждут несколько дней невероятного наслаждения и необузданной страсти. Я понимаю, что вряд ли мы когда-нибудь сможем быть вместе и просто хочу насладиться каждой минутой, проведенной с тобой, прежде чем мы расстанемся навсегда. И чтобы ты больше не сомневался, я тебя поцелую.
Ник жадно впитывал ванильно-медовый аромат ее кожи, зная, что она на вкус такая же сладкая. Пухлые губы Брук, розовые и соблазнительные безо всякого мейкапа, приоткрылись в предвкушении обещанного поцелуя. Трепетная дрожь девушки передалась Нику. Горя от возбуждения, он посмотрел на Брук, а она не сводила глаз с его губ. Момент в ожидании поцелуя растянулся, казалось, на целую вечность.
– Проклятье, Брук, – процедил Ник, глядя на ее зардевшиеся щеки.
– В чем дело? – провела пальчиками по его ресницам Брук.
– Менее чем через неделю, мы расстанемся навсегда.
– Знаю, – снова перевела взгляд на его губы Брук.
Ник почувствовал, как кровь бросилась в лицо. Жар распространялся по всему телу, огнем полыхая в чреслах, и сидящая у него на коленях Брук не могла не заметить этого.
– Мы только оттягивали бы неизбежное, – из последних сил сопротивлялся Ник, хотя ему очень хотелось уступить и согласиться с ее безумным планом.
– Я хочу этого. Хочу тебя, – провела пальчиком по его нижней губе Брук. – Час. День. Неделю. Я возьму все, что только смогу.
Ник принялся считать удары сердца, чтобы отвлечься от переполнявших его эмоций. Желание заключить Брук в свои объятия могло овладеть им в любую секунду. Но то, что она предлагала себя, несмотря на то что знала, что ему придется вернуться в Шердану, не давало ему права забыть о порядочности.
– Брук, прекрати.
– Тебе не понравилось? – со смехом спросила девушка.
– Ты прекрасно знаешь, что это не так, – осипшим голосом пробормотал Ник. – Сейчас подадут еду. Наверное, тебе следует вернуться на свое место.
– Я здесь для того, чтобы получить поцелуй, и я его получу.
Брук наслаждалась этой игрой слишком долго. И он тоже, черт подери.
Ник обреченно вздохнул. Он позволил увлечь себя, и теперь поздно спасаться бегством. Ему до смерти хотелось посмотреть ей в лицо, но он перевел взгляд на рыбацкие лодки, лениво качающиеся у причала. С готовностью ожидая малейшего движения Брук, Ник почувствовал покалывание кожи раньше, чем губы девушки мягко коснулись его щеки.
– Давай закончим эти игры, – наконец обратился он к Брук.
– Какой же ты зануда. Мне было так приятно держать тебя в своей власти. Но если ты настаиваешь.
В ее глазах плясали озорные искорки. Брук обхватила его лицо руками и поцеловала.
– Еще, – наполовину требовательно, наполовину с мольбой сказал Ник. – Только на этот раз приложи чуть больше усилий.
– Как скажешь.
Ник прикрыл глаза, когда Брук прильнула к его губам более настойчиво. Сам по себе поцелуй был вполне невинным, но она сопровождала его тихим постаныванием, и это доводило Ника до безумия. А когда она потерлась о его губы, бормоча что-то на итальянском, его сопротивление исчезло без следа.
«Benedette le voci tante ch’io chiamando il nome de mia donna sparte, e i sospiri, et le lagrime, e ‘l desio».
Разве мог Ник сопротивляться женщине с докторской степенью в области итальянского языка? Несмотря на то что он понимал, что сказала Брук, Нику захотелось еще раз услышать эти слова из ее уст.
– Перевод?
«Благословенны жалобы и стоны, какими оглашал я сон дубрав, будя отзвучья именем Мадонны».
– Итальянская любовная лирика?
– Она показалась мне уместной, – ответила Брук.
Прежде чем пересесть на свое место, она наклонилась к Нику и еще раз поцеловала его.
– Думаю, теперь все понятно, – улыбнулась она.
– Что понятно?
– Мы могли бы воспользоваться этой точкой, которую собираемся поставить в наших отношениях.
Весь последний месяц Ник пытался свыкнуться с мыслью, что придется навсегда забыть Брук и научиться жить без нее. Теперь он боялся вновь сблизиться с ней только для того, чтобы снова потерять.
– Точку в отношениях я поставил еще месяц назад, – соврал Ник. – Но я понимаю твое состояние. Ты получила слишком много информации, чтобы так сразу переварить. Можешь остаться на несколько дней.
– В качестве друга? – расстроилась Брук.
– Так будет лучше всего.
Глава 4
Разговор, состоявшийся между ними перед обедом, оставил Брук в подавленном состоянии. Она задумчиво поглощала мусаку, за которой последовал десерт в виде йогурта с медом. Ее собеседника, относившегося без энтузиазма к легким светским беседам за столом, казалось, устраивала воцарившаяся тишина. Но Брук могла видеть, что он не спускает с нее глаз.
Откровения Ника только усложнили ситуацию. Брук не знала, что теперь делать с преподавательством в Беркли. За месяц до того, как Ник огорошил ее известием, что им придется расстаться, Брук верила в их совместное будущее и готова была отказаться от работы своей мечты в пользу любимого мужчины. Потом он уехал, и у нее не оставалось другого выхода, как снова вернуться к мыслям о карьере преподавателя. Вдобавок ко всему этому Брук узнала о своей беременности.
Она мечтала, что скажет Нику о том, что ему вскоре предстоит стать отцом, и он с радостью согласится вернуться в Калифорнию, где они счастливо заживут одной семьей. Поскольку ее грезы развеялись как дым, придется снова подумать о работе в Беркли. Только теперь она почему-то не ощущала былого энтузиазма.
Потом не нужно забывать о трудностях, которые неизбежно возникнут у матери-одиночки. Хотя всегда можно вернуться домой в Лос-Анджелес и быть ближе к родителям, которые с удовольствием помогут ей.
