Оливия Гейтс - Танцующая под дождем
— Я поверила бы тебе.
Казалось, она добилась невозможного — поставила Амджада в безвыходное положение. Его красивые брови взлетели вверх, словно он усомнился в том, что услышал. Будто сомневался — она безоговорочно поверит всему, что он скажет.
Марам решила избавить его от страданий, поэтому произнесла:
— Но ты хотел, чтобы я не беспокоилась, поэтому твои намерения были похвальными.
— И мы оба знаем, куда это привело. — С насмешливым видом Амджад огляделся. — Остается радоваться тому, что мы не попали в худшее место.
— Перестань оскорблять это замечательное жилище! Если оно тебе не нравится, я его куплю. Просто назови цену.
Долгое время он изучал ее, потом сказал:
— Ты едва держишься на ногах. Но я не понесу тебя вновь, если ты потеряешь сознание. Так что пока я займусь делами, иди и прими душ.
— И ты еще смеешь порочить это место! Я была бы счастлива, если бы здесь был старый водопровод. А душ — это нирвана!
— Душ не похож на те, к которым ты привыкла, — произнес он. Она открыла рот, чтобы напомнить ему, что она не всегда жила как дочь принца, но Амджад ее опередил: — И не жди деликатесных блюд. Здесь только сухой паек и консервы.
— Здесь еще и кормить будут? Да это настоящий пятизвездный отель!
— Иди!
— Почему у меня такое ощущение, будто ты хочешь от меня избавиться? — Услышав, как Амджад что-то тихо, но угрожающе проворчал, она насмешливо подняла руки, словно сдаваясь. — Я пойду, но только потому, что твое предложение невозможно отвергнуть. Отдых, чистота и еда, — произнесла Марам и подумала: «И возможность побыть наедине с тобой», — для меня все равно что пребывание в раю.
Бросив на него напоследок озорной взгляд, она удалилась, когда он указал ей пальцем на выход из зала.
Роскошная ванная комната была оформлена в футуристическом стиле: черные мраморные стены и пол, ванна и унитаз из белого оникса, раковина и душевая кабина из закаленного стекла, краны и туалетные принадлежности из матовой стали.
Вдруг Марам забеспокоилась и бросилась обратно к Амджаду:
— Где Золотистая?
Амджад стоял на прежнем месте, глядя в потолок. При ее появлении на его лице снова появилась беззаботность, но Марам успела заметить угрюмое выражение, промелькнувшее на его лице.
Он пожал плечами:
— В конюшне, накормлена и напоена. Попозже я ее помою и обработаю ее раны.
Она медленно пошла обратно в ванную комнату. Нервы были на пределе.
Почему у него было такое выражение лица?
«Он устал, — размышляла Марам. — И я только что поймала его врасплох».
А вообще ей следует прекратить придавать особое значение каждому его вздоху и выражению лица.
Марам вышла из-под живительного душа и вытиралась полотенцем, когда почувствовала божественный аромат.
Взяв свою грязную одежду, она скривилась. Она заглянула за угол и увидела: Амджад стоит к ней спиной.
Марам понеслась по коридору в комнату. Она вытащила из его шкафа рубашку, которая доходила ей до колен. Свое нижнее белье она постирала, и теперь ей пришлось натянуть его на тело еще влажным.
Прошлепав босиком по теплому каменному полу, Марам почувствовала головокружение от голода. Божественный запах становился отчетливее по мере ее приближения к кухне.
Амджад одарил Марам равнодушным взглядом.
Она улыбнулась — ее не проведешь! Этот человек совсем не равнодушный. Он наблюдал за ней из-под опущенных век как ястреб — жадно и выжидающе. Она докажет, что ему интересна!
— Я передумала. — Встав рядом с ним, Марам вытянула шею, чтобы вдохнуть запах еды. — Это жилище — стозвездный отель! В нем есть собственный принц шеф-повар.
Он посмотрел на нее свысока:
— Не торопись с раздачей титулов, пока не попробуешь.
— То, что пахнет так вкусно, не может быть неприятным на вкус. Что это?
— Ты хочешь сказать, будто никогда не видела чечевицы? Твоя диета включает исключительно мясные деликатесы и мужчин?
— Ты должен знать — я вегетарианка. — Она положила большие порции чечевицы в миски, которые Амджад поставил на стол. — И чечевица — одно из моих любимых блюд. Я спрашиваю о специях, которые придают блюду столь божественный аромат.
— Ты просишь меня раскрыть мои секреты? Хм. Ты должна знать — это блюдо готовят только носители икс- и игрек-хромосом.
Подув на горячую чечевицу в ложке, Марам ее лизнула и простонала, почувствовав сложный букет вкусных ароматов. Марам начала уплетать чечевицу, вскрикивая, когда обжигала язык.
Понаблюдав какое-то время за проголодавшейся Марам, он сказал:
— Здесь мускатный орех, лук, чеснок, стружка лайма и сумах. Но ты должна понимать — точные пропорции я тебе не скажу.
— И какой толк, если я, зная наименования приправ, не знаю их количество?
Он шутливо пожал плечами и принялся за еду.
Марам посещала банкеты, которые Амджад организовывал прежде, но не получала такой радости от пищи. Может, потому, что сейчас с большим удовольствием наблюдала за Амджадом? Она подозревала: сейчас все его внимание приковано к еде только потому, что он не желает разговаривать.
— Спасибо.
Она почувствовала, как ее шепот подействовал на Амджада — словно удар электрического тока.
Он поднялся на ноги, сумев скрыть дрожь, и поставил свою миску в раковину, бросив Марам через плечо:
— Не за что меня благодарить.
— Да, ты совсем ничего не сделал. Просто спас мне жизнь.
— Я спасал свою жизнь, а заодно спас и твою.
— Кто бы мог подумать, что, взяв меня с собой, ты увеличил свои шансы на выживание!
— Я Чокнутый Принц, а не Малодушный.
— Мы оба знаем: ты сделал бы все, чтобы спасти чью-то жизнь ценой собственной жизни. Ты доказал это во время того случая с взрывным устройством. Ты принц-герой, хотя скорее позволишь бурному потоку унести тебя, чем это признаешь.
Его глаза вспыхнули. Он никогда не давал ей шанса вспомнить историю с бомбой.
Марам знала, почему Амджад так поступает. Инцидент с взрывным устройством был широко известен, но люди отказывались признавать его героизм. Все верили тому, во что им позволял верить Амджад, — будто он и пальцем не пошевелит, чтобы кого-то спасти.
Он хотел забыть то, что произошло между ними во время и после того инцидента. Не желал помнить поворотный момент в их судьбе.
Но Марам никогда этого не забудет!
В конце концов он ухмыльнулся:
— Не слишком увлекайся политкорректными словами, а то навредишь себе.
— О, просто прими мою благодарность, Амджад. Я обещаю, ты себе не навредишь, если ее примешь.
