Отпуск с последствиями - Анфиса Ширшова
Спустя полчаса мы с дедулей уже прогуливались в парке, вышли на пляж и устроились на скамейке. К дедушке подсели знакомые, они о чем-то негромко переговаривались, а мне на телефон внезапно посыпались сообщения. Их было много, я почувствовала тревогу, торопливо принялась читать послания от друзей и даже малознакомых людей, но никак не могла понять, о чем речь. Зашла в соцсеть, открыла новости и остолбенела. Кто-то выложил в сеть фотографию, на которой Лео открывал передо мной дверь своей крутой спортивной тачки. Узнать меня на фото в принципе было возможно, хоть я и немного наклонила голову. В целом все выглядело так, будто я, человек, который постоянно обличает мажоров и их аморальные поступки, не брезгую кататься на спорткаре в компании сына олигарха – любителя скандалов. Короче говоря, выглядело это паршиво.
– Твою же мать, – выругалась я, но тихо, чтобы дедушка не услышал.
Почитав комментарии к фото, я совсем опечалилась. Собственно, все, как я думала. Меня, борца за добро и справедливость, называли лицемеркой, обманщицей, шлюхой мажора и так далее, и тому подобное. А фото выложила Верочка. Сучка.
Не прошло и пяти минут, как мне стали названивать друзья. Сначала я честно объясняла, как это получилось, но на пятом звонке мне все осточертело, и я перестала отвечать на звонки. Меня до самой макушки затопила ярость. Кое-как нацепив на лицо улыбку, я сообщила дедушке, что мне нужно принять обезболивающее, и понеслась в сторону нашего корпуса. На третий этаж я бежала по лестнице, не в силах ждать лифт. Быстро протопала по коридору и со всей дури забарабанила в дверь мажора, сжав кулак.
Он открыл довольно быстро и сразу выставил вперед руки, словно защищаясь.
– Я тут ни при чем! Сам только что узнал.
Я кое-как подавила порыв залепить ему пощечину. Немного помолчала, сверля его взглядом, а потом тихо сказала:
– Сволочь ты, Нестеров.
Для пущего драматизма еще следовало бы плюнуть ему в морду, но я сцепила зубы и пошла по коридору к лестнице. Как же я его ненавидела! До слез. Сидеть в номере не было никакой возможности, злость требовала какого-то действия, и я вышла в парк. Нарезая круги вокруг здания, я лихорадочно думала, что же делать. Оправдываться? Отвечать на многочисленные комментарии к дурацкому фото, давить на жалость, объясняя, что мне требовалось в больницу, а Нестеров просто вызвался мне помочь? Нет, так будет еще хуже. Решение пришло случайно. Я села на скамейку, снова окунулась в чтение комментариев, как в болото Один привлек внимание. Большими буквами незнакомая мне девушка писала: «ЯНА, КАК ЖЕ ТАК? КОМУ ТЕПЕРЬ ВЕРИТЬ?» Я почесала нос, посмотрела на свой раненый палец и решила ответить. Ну что ж, Лео, получай.
Когда я возвращалась к номеру, Лео уже поджидал меня в коридоре.
– Значит, я за тобой бегаю? – сверкнув карамельными глазами, сурово спросил он. Странно, но, кажется, ситуация его забавляла, хоть он и пытался это скрыть, сурово хмуря густые темные брови. А вот глаза явно смеялись.
– Представляешь? Не повезло же мне. Просто маньяк прицепился.
Там, на скамейке в парке, неожиданно пришло в голову решение написать следующее: «Любовь зла… Лео умолял дать ему шанс…».
– Ты не против, если я тебя быстренько брошу?
– Да на здоровье, – ухмыльнулась я. – Все снова вернуться на мою сторону и начнут меня жалеть. А ты читал комментарии? Вот, что люди пишут: «Бросай этого алкаша!» Или вот: «Яна, зачем тебе этот папенькин сынок, обрати внимание на меня. Футболист, не пью, не курю…». Так, вот это сообщение тоже порадовало: «Яночка, ты такая красивая, Леон должен тебя на коленях благодарить за то, что согласилась с ним встречаться».
Лео смотрел на меня, слегка поджав губы. То ли сдерживал улыбку, то ли обиделся из-за алкаша. Я открыла дверь в свой номер, быстро повернула ключ в замке, чтобы мажор не зашел, и легла на кровать. Было много приятных сообщений, но, что греха таить, сыпались и злобные. Дамочки негодовали, как же такой красавчик мог выбрать меня. Ни титек-то у меня нет, ни рожи, ни кожи. В общем, многие сомневались, что наш роман реален. Стало немного обидно. Не такая уж я уродина.
Позвонил и Глеб. Сдержанно возмущался, десять раз уточнил, правда это или нет, хотя сам отлично знал, что я и Лео – это нечто несовместимое. Почуяв по моему раздраженному тону, что скоро я начну повышать голос, быстро простился, пообещав на днях приехать в санаторий. Я приняла душ, выключила звук на телефоне, писк которого уже изрядно истрепал нервы, и собиралась лечь спать, как вдруг в дверь постучали. Было одиннадцать часов вечера. Подумав, что это дедушка, я вылезла из-под одеяла и открыла дверь. Привалившись к дверному косяку, на меня поглядывал Леон, чуть склонив голову набок. На нем была белая футболка и серые шорты, на ногах шлепки. Я спохватилась, что на мне лишь тонкий топик и короткие черные шортики, но потом вспомнила, что он видел меня на пляже в купальнике, и мысленно махнула рукой.
– Чего надо? – не очень любезно спросила я, поежившись под его внимательным взглядом.
– Хотел узнать, как твой палец, – спокойно ответил он, собираясь войти в номер. – Пустишь?
– Вот еще, – пробурчала я, невольно сделав пару шагов назад, машинально отодвигаясь от него.
– Мы же с тобой пара, как никак. Так что имею право проводить время со своей девушкой в одном номере, – ухмыльнулся Леон, нахально внедряясь в комнату.
– Палец терпимо. Все, теперь можешь идти, на твой вопрос я ответила.
– Болит? – спросил он, глядя в окно. Я не удержалась и показала язык его спине.
– Слушай, тебе же все равно не интересно, иди уже, а? Я неблагодарный зритель в твоем спектакле.
– Вообще-то я тебе помог, – повернулся он ко мне. – И я правда тут ни при чем. Веру занесло. Я с ней поговорил.
– Да ты что, правда? И она тебя послушает? Мне больше ничего не угрожает?
Лео привалился спиной к стене и рассматривал мою фигуру, при этом как будто витал в своих мыслях. Я воспользовалась случаем и стала разглядывать татуировки на его руках. Да что ж это такое? Может, у меня такой фетиш? Никогда не замечала у себя тягу к рисункам на коже, а вот ведь не могу перестать глазеть на руки Леона. К моему ужасу, мой взгляд он заметил.
– Любишь татуировки? – улыбнулся он. –
