Ребекка Уинтерз - Две звезды
— Это тетя Сьюзан, да?
Кристал на мгновение зажмурилась. Непростой момент…
— Да.
— Она умерла?
— Правильно.
— Она каталась на лыжах, как папа?
— Нет. Это случилось весной, когда она поднималась на фуникулере.
Сьюзан собиралась в поход с коллегами по работе. Они сели на фуникулер, чтобы начать путь уже высоко в горах. Но поднялась сильная метель, и, не выдержав шквалистого ветра, кабинка сорвалась вниз. Так погибла Сьюзан…
Кристал поежилась от этих воспоминаний.
— Ох… — тихо сказал Филипп. — Ты все еще плачешь?
— Уже нет, но я никогда ее не забуду, — тихо произнес Рауль.
Филипп тяжело вздохнул и приобнял дядю:
— Мама говорит, папа на небесах. Как ты думаешь, Сьюзан тоже там?
— Да.
Арлетт уже чуть было не плакала. На нее и так слишком много навалилось!
— Пойдем, дорогой. — Кристал взяла сына за руку. — Нам надо подняться наверх и немного отдохнуть. А потом мы поедем в больницу к дедушке.
Кристал не пришлось спрашивать Арлетт, где их комната. Рауль уже им сказал. Как только родился Филипп, в бывшей комнате Эрика появилась двуспальная кровать. А сейчас на комод кто-то поставил маленькую рождественскую елку с гирляндами. Снова Рауль? Здесь еще были кое-какие компьютерные игры для Филиппа и множество отцовских сувениров и наград.
Одна стена была полностью увешана фотографиями Эрика в разные годы жизни. На другой висели фотографии с крестин маленького Филиппа в церкви Святого Михаила, а также их совместные снимки.
Кристал думала — она не выдержит это мучительное путешествие по дороге памяти, но ошиблась. Наоборот, прошло время — и ей стало легче смотреть на фотографии улыбающейся пары с ребенком. Рождение Филиппа и несколько недель после, когда Эрик больше времени проводил с ней и малышом, было самым счастливым временем в их браке. Ощутив груз ответственности, Кристал полностью посвятила себя ребенку и испытала такую радость, которую дает только материнство. Но именно это и стало причиной все возрастающего барьера между ней и Эриком. Со временем этот барьер стал непреодолим.
* * *Рауль первым зашел в палату. Он сразу заметил новые цветы. Это была чудесная рождественская красная пуансеттия. Открытка в цветах была от родителей Кристал.
Жюлю будет очень приятно…
Он подумал о Филиппе. Возможно, его испугает вид поседевшего дедушки с кислородной маской и капельницей. За последние несколько недель он скинул десять фунтов. Из-за своей худобы сейчас Жюль выглядел усталым.
Врач сказал — он еще не в том возрасте, чтобы так серьезно болеть, но оба они сошлись во мнении, что двух трагедий в семье для него было достаточно. Несмотря на всю свою занятость, Жюль был хорошим семьянином и жил ради детей. Но смерть Эрика лишила его жизнерадостности. И помочь обрести ее вновь мог только Филипп, унаследовавший и манеры, и черты своего отца.
— Papa…
— Ах, Рауль! Тебя так долго не было. — Старик крепко сжал руку сына и прослезился.
Ему было невыносимо видеть отца таким.
— Я тут кое-кого привел к тебе. Ты не против компании?
Веки больного дрогнули и приоткрылись.
— Буду рад, — пробормотал он почти ровным голосом.
— Я скоро вернусь.
Он поспешил к двери и открыл ее. На него устремились три взволнованных пары глаз.
— Как он? — спросила Арлетт.
— Папа проснулся.
— Можно мне к нему? — шепнул Филипп.
— А сам как думаешь?
Он взял племянника за руку, и они прошли к левому краю кровати. Кристал и Арлетт последовали за ними и встали справа.
— Привет, grand-pere. Это я.
Старческие веки снова приоткрылись на звук нового голоса в комнате.
— Кто — я?
Филипп хихикнул:
— Ты знаешь, кто я.
Чтобы Жюль мог лучше видеть, Рауль поднял Филиппа на руки.
Старик увидел внука, и его серо-голубые глаза наполнились слезами.
— Ох… мой мальчик, мой мальчик. Иди ко мне поближе и поцелуй grand-pere.
Рауль поставил Филиппа на пол.
— Эта кислородная маска тебя пугает?
— Нет! — И Филипп звонко поцеловал деда в обе щеки, прежде чем Рауль снова взял его на руки. — У нас в школе учится одна девочка, ее зовут Талита. Она из Калифорнии, и ей приходится постоянно носить такую маску. Это потому, что горным воздухом тяжело дышать.
Рауль ничего об этом не знал.
— У тебя в руке иголка, дедушка. Тебе больно?
— Нет. Я ее даже не чувствую.
— А зачем она? — не унимался мальчик.
— Чтобы меня подпитывать.
— А почему бы тебе просто не поесть?
Рауль уже очень давно не слышал, как смеется отец.
— Мне не хочется.
— А у нас сегодня наггетсы, — напомнил Филипп. — Дядя Рауль тебе принесет. — Он с мольбой посмотрел на Рауля: — Дедушке понравится.
— Я не сомневаюсь. — Рауль старался сохранять серьезное лицо, а Кристал не выдержала и прыснула.
Это привлекло внимание Жюля:
— Ах, Кристал! Тебя так долго не было.
— Слишком долго, — согласилась она и, склонившись, поцеловала старика в щеки.
— Мы очень волнуемся за тебя.
— Пустяки. Вы приехали на Рождество?
В его голосе была такая надежда, что Рауль затаил дыхание.
— Да. Мы с Филиппом не хотели провести еще одно Рождество вдали от вас с Арлетт.
— Ты это слышала, mon amour? — Теперь Жюль заговорил с оживлением.
Мать Рауля кивнула и нагнулась, чтобы поцеловать мужа в лоб:
— Конечно, слышала. Вот почему тебе надо срочно поправляться.
Филипп неожиданно вытащил что-то из кармана своей парки и вложил деду в ладонь.
— Что это?
— Пер Ноэль. Grand-mere разрешила мне снять его с елки. Я попросил его, чтобы ты поправился. Можешь хранить его у себя, пока не приедешь домой. Потом я его положу в свой тайник.
— У тебя есть тайник? — удивился дед.
— Да.
— Хочу на него посмотреть.
— Там много всякой всячины, тебе понравится.
Произошло новое чудо. Когда Жюль открыл глаза, чтобы поблагодарить Кристал, Рауль заметил, что она еле сдерживает слезы. А первым чудом было ее возвращение во Францию вместе с ним.
Та стена, которую Кристал медленно возводила за месяцы до гибели Эрика, была слишком высока, так что Рауль и не надеялся на волшебные перемены. Хотя если это было только ради Филиппа…
Глава 3
Обратная дорога заняла всего пять минут. Кристал и Филипп залезли на заднее сиденье, Арлетт села вперед к Раулю. После посещения Жюля все находились в приподнятом настроении, но Кристал опасалась, что своим сюрпризом они порядком измучили старика.
— Успокойся, Кристал. Ты и Филипп — это как раз то, что доктор прописал, — сказал Рауль.
