Шэрон Кендрик - Нежеланная
– Что ты хотел? – недоверчиво переспросила она, будто плохо расслышала, хотя каждое слово его было таким же ясным, как выражение удовольствия на темном чеканном лице. Он старается произвести на меня впечатление, подумала она.
– Перестань играть хотя бы на время, Алекса, все достаточно просто. Поехали вместе с Карастан, – проворковал он, и глаза его сузились в сардонической усмешке. – Ведь не пресыщена же ты такими событиями? – поинтересовался он. – Я хотел сделать тебе сюрприз – не каждый день женщины получают приглашение на королевскую свадьбу. Неужели это предложение не соблазняет тебя?
Она догадывалась, что многие женщины просто бы вцепились в такую возможность – не важно, какую цену им пришлось бы за это заплатить. Но Алекса не относилась к тем, кого привлекали деньги и украшения. Разве не оставила она все наряды и. драгоценности в Неаполе, когда сбежала от своего мужа?
– Должно быть, ты не в своем уме! – выдохнула она. – На каком основании я должна сопровождать тебя куда бы то ни было?
– Потому что ты – моя жена.
– Только номинально.
– Этого достаточно.
– Для меня – нет.
– Но ведь я говорю о своих потребностях, дорогая, а не о твоих.
Алекса подняла бокал и сумела отпить глоток вина, хотя руки ее тряслись от волнения. Она почувствовала, как вино слегка закружило ей голову, и это прибавило ей смелости.
– Это бессмысленно, Джованни, а даже если в этом и есть смысл, ответ будет один: нет. – Она увидела на его лице жесткое выражение, которое было ей хорошо знакомо. – Ведь найдется множество женщин, которые будут счастливы сопровождать тебя!
Он выдержал паузу, а когда заговорил, голос его был холодным, как лед.
– И тебя это не волнует? Если я возьму другую женщину?
Она добавила бравады в свой голос:
– А почему меня это должно волновать?
Ведь у нее должно быть расчетливое сердце женщины, которая ушла от мужа без всякого сожаления, не бросив прощальный взгляд. Неужели хоть на минуту он мог подумать, что она переживает?
Лицо Джованни потемнело от гнева.
– А не хочешь ли ты представить себе, как я целую ее? Как вхожу глубоко в ее тело, а ноги ее плотно обхватывают мою спину, и это продолжается до тех пор, пока она не закричит от удовольствия!
Не готовая к таким выпадам, Алекса почувствовала приступ тошноты.
– Джованни…
Его рот искривился, и он даже не попытался скрыть свой триумф, победно взмахнув рукой.
– Подействовало! – торжествующе воскликнул он. – Ты была бы сделана из камня, если б это не затронуло тебя.
Нет, она была не из камня. Тело ее было нежным и теплым. Оно трепетало под его прикосновениями, словно он был виртуозом, играющим на музыкальном инструменте. Куда бы он ни вел ее, она послушно следовала за ним – он создал границы для их сексуальных отношений, и она была счастлива подчиняться им. Когда она кивнула, вспыхнув огнем, на его предложение подождать до свадьбы, он испытал трепетную гордость за нее.
Он искал невинности, и Алекса заставила его поверить в то, что он ее нашел. Но в первую брачную ночь Джованни обнаружил, что все это было притворством, однако ничего уже не мог поделать. Ему оставалось лишь презирать ее за то, что она сделала из него дурака. А до того времени Джованни никогда не чувствовал себя дураком.
Что-то в его сердце умерло в их брачную ночь. И все же, превозмогая боль и злость, Джованни решил получать удовольствие от того, что теперь принадлежало ему, – и наслаждался, побуждая Алексу реагировать на его ласки. Она знала, что он презирает ее, и все же была неспособна противостоять ему. Каждый раз, когда она испытывала оргазм, для нее это было поражением, для него – победой.
– Признайся, – сказал он мягко. – Тебе не нравится мысль о том, что я лежу с другой женщиной.
Конечно, ей не нравилось – от этого у нее возникала жуткая тошнота. Она сглотнула горечь, образовавшуюся во рту, и с надеждой подумала, что он ничего не заметил.
– Точно так же мне не понравилась бы мысль о том, что ты лежишь с другим мужчиной, – прошептал он.
Значит, ничего не изменилось, подумала Алекса.
– Это смешно, – сказала она, крепко сжав руки и положив их на стол перед ним, словно закованный в наручники заключенный. – Мы разделены. Мы не видели друг друга почти пять лет – и один из нас должен в конце концов подать на развод. И ты теперь появился здесь и просишь меня поехать вместе с тобой на свадьбу? Я сильно сомневаюсь, что ты действительно искренне этого хочешь.
– Нет, ты не права, – возразил он. – Я очень этого хочу. Я хочу тебя, и только тебя.
На секунду Алекса не поверила своим ушам – не об этих словах Джованни она мечтала когда-то? Мечтала о том, что он приедет к ней и раскается в том, что обращался с ней как с вещью. В том, что жаждал видеть в ней идеал, но не видел реальную женщину. Что судил ее по своим архаическим стандартам. И какая женщина в мире вынесла бы это?
Но он, конечно, не изменился. Мужчины, подобные Джованни, считают, что они всегда правы. Признаться в своих ошибках – это значит потерять свое мужское достоинство.
– Ну, я в твоем распоряжении.
Он осторожно накрыл ладонью ее сжатые руки и почувствовал, как она вздрогнула, и увидел, как потемнели фисташково-зеленые глаза, а губы раскрылись в бессознательном призыве.
– Да? – мягко переспросил он.
На мгновение Алекса поддалась своим чувствам. Ее пальцы расслабились и потеплели, словно кусочки льда под внезапно выглянувшим солнцем. Такое невинное прикосновение – а вызвало давнишние и глубоко запрятанные ощущения. Кожа к коже. Ощущение ласки, поглаживания, нежности. Соединения. Удовольствия.
– Почему ты хочешь взять меня с собой на свадьбу? – прошептала она.
Он поднял ее руку и стал медленно водить большим пальцем по ладони.
– Потому что мне нужна любовница на время, пока я буду там, сексуальная партнерша, – пробормотал он. – Но для нравов Карастана будет лучше, если этой женщиной будет моя жена.
Возникла короткая шокирующая пауза.
– Сексуальная партнерша на время? – выговорила она.
Глаза его радостно поблескивали, и Алекса поняла, что он наслаждается собой.
– Ты в своем уме?
Она даже не заметила, что он продолжал держать ее за руку и придвинулся к ней еще ближе.
– Позволь мне быть откровенным с тобой, Алекса, хотя ты откровенной со мной никогда не была. Нам не следовало жениться, признаю. Но мы ведь так мало занимались сексом, я чувствую это, и ты это чувствуешь тоже. Я ощущаю, как ты дрожишь от моего прикосновения. Так зачем противиться? – Он коротко усмехнулся, взглянув на пальцы, которые послушно лежали в его руке. – Не думаю, что ты когда-нибудь снова получишь подобное приглашение.
