Лето запахом тебя (СИ) - Мэй Инна

— Готово, — проговорила я, и посмотрела на него.

— Можно посмотреть?

— Конечно. Уверяю тебя, это самый точный портрет, который может только нарисовать художник.

Отойдя от мольберта, я уступила ему место, чтобы он смог подойти и своими глазами увидеть картину. Встав с кровати он подошёл к моему произведению и окинув взглядом свою карикатуру, не удержался и рассмеялся.

— Ну как? Нету сомнений, что я талант в искусстве? — спросила я, теперь уже не скрывая своего смеха. Это был смех облегчения. Потому что на протяжении всего времени, я то и дело пыталась сдержать свой смех, чтобы не рассмеяться. Теперь уже, он мог лицезреть со стороны то, как я видела его своими глазами. Серьезное лицо со злым прищуром, где голова имела больший размер, чем туловище, недовольно взирало из картины, сложа руки позади себя.

— Нет, миледи. Теперь я уверен в ваших высоких способностях в живописи, — спустя нескольких секунд скрыв свой смех проговорил Лэн. Я снова рассмеялась. Теперь уже с того, что наконец-то этого сухаря хоть что-то пробрало.

Спустя некоторого времени он извинился и вернулся на свой пост.

Лэндон

После своего признания, она заметно погрустнела и пошла в сад, я направился следом. Обдумывая её слова, я кое-что решил, и попросил отлучится на некоторое время, попросив в период моей отлучки остаться в своих покоях. Удивленно посмотрев на меня, она согласилась и отправилась к себе, а я взял лошадь и направился к селению. Мне захотелось сделать ей приятное, поэтому я решил съездить и купить ей нужные принадлежности.

Через час я добрался до места и соскочив на землю, попросил мальчишку посмотреть за лошадью, после чего направился на поиски.

Нужные мне вещи никак не находились, и я уже начал терять надежду на то, что они здесь есть. Но потом моему взору попалась стоящая на холсте картина, и подойдя к ней, я спросил не продается ли здесь вещи для живописи. Мужчина оказался тем самым торговцем нужных мне принадлежностей, и выбрав всё необходимое, я отправился в обратный путь.

Вернувшись в имение и проходя по холлу в направлении ее покоев, меня одолевало некое волнение. А ещё было непреодолимое желание увидеть её реакцию.

Постучав в её дверь и услышав позволение войти, я открыл дверь и вошёл внутрь. Когда я увидел смотревшую на меня девушку, я проговорил, что у меня есть для нее подарок, и поднял одной рукой свёрток, оставив в другой второй.

Девушка сначала непонимающе на меня посмотрела, а потом сделав несмелый шаг, подошла ко мне. Когда она приняла его из моих рук, её голова опустилась вниз и она раскрыла ткань. Затем на меня посмотрели изумленные, но радостные серые глаза. Увидев её счастливый взгляд, моё сердце невольно сжалось, а потом по нему растеклась нежная теплота. Ради такого взгляда я бы ещё раз сделал то же самое.

Потом девушка направилась в окну, и разложив принадлежности на туалетном столике, а мольберт поставив напротив кровати, обратилась ко мне:

— Садись. Будешь мне позировать.

— Но я… Это нарушает этикет, миледи, — растерявшись, и с изумлением проговорил я, не ожидая такой просьбы.

— Считай, что это новое правило этикета — рисовать своих охранников. Давай. Проходи, проходи. Смелее, — проговорила она и тут же отвернулась, начав что-то раскладывать и переставлять. Решая, что делать, спустя минуту я всё-таки несмело двинулся в её сторону и встал возле нее. Обернувшись ко мне, она произнесла:

— Садись.

— Может я лучше постою? — не насмелившись сесть на её постель спросил я.

— Нет. Посидишь. Давай, художник в состоянии творить.

Помявшись некоторое время от противоречивых эмоций, я всё-таки сел. А потом окинув меня внимательным взглядом, где ее серые глаза на мгновение встретились с моими, она устремила свой взгляд на холст и приступила к рисованию. Всё это время я чувствовал неловкость, неуверенность и смятение. Стоило мне соглашаться на её просьбу? Это строгое нарушение в отношениях госпожи и её охранника. "Вот болван. Чем ты думал только!?", — лились потоком мысли в моей голове, понимая, что я только что нарушил кодекс и все имевшиеся приличия. Но чёрт, как же трудно было отвести от неё взгляд, наблюдая за тем, как она рисует. Эти серые глаза, с воодушевлением и радостью периодически взирали на меня, отлаживая каждый раз в дальний угол моё намерение сказать ей, что это нарушение с моей стороны, и выйти к своему положенному месту. За дверью её покоев.

Когда я понял, что не сумею огорчить эти глаза, и испортить такое редкое за всё время явление её хорошего настроения. Я смирившись, молча взирал на нее, наблюдая за каждым её движением. Нежные и женственные руки порхали над холстом, как бабочки. А их обладательница периодами устремляла в меня свои внимательные глаза и продолжала рисовать. Через час, она довольно посмотрела на меня.

— Готово.

— Можно посмотреть? — с любопытством спросил я.

— Конечно. Уверяю тебя, это самый точный портрет, который может только нарисовать художник.

Отойдя от мольберта, она позволила мне подойти и посмотреть на картину. Встав с кровати, я подошёл к холсту, и окинув взглядом свою карикатуру, не удержался и рассмеялся. Рядом со мной раздался и её смех.

— Ну как? Нету сомнений, что я талант в искусстве? — спросила она.

Поняв, каким она видит меня со стороны, я немного смутился, но в то же время мне стало с этого и самому смешно.

— Нет, миледи. Теперь я уверен в ваших высоких способностях в живописи, — оценив картину по достоинству, и скрыв свой смех, проговорил я. Она снова звонко рассмеялась. После её творений, я извинился, и вернулся обратно на свой пост.

Мысли то и дело витали вокруг этой необычной девушки, которую я так сильно невзлюбил вначале.

Изабель

Через два дня пришло письмо от отца, и сразу отправившись в свои покои я сразу раскрыла его.

"Это точно пишет моя родная дочь? Как видишь, я нахожусь в таком изумлённом состоянии, что даже упустил приличествующие в начале письма приветствия. Но когда я продолжил читать, то понял, что с моей дочерью всё в порядке и выдохнул. Но как никак, я все равно продолжаю находится в изумлённом состоянии. Я рад, что у тебя все хорошо и что ты освоилась, это одни из самых приятных слов, которые отец может слышать от дочери. У меня также всё в порядке. Через день появляюсь во дворце, веду расследование, а по вечерам, когда прихожу домой — неизменно тоскую за своей дочерью. Но теперь тоска будет немного меньше, ведь теперь я знаю, что тебе там хорошо.

Прошло пол месяца, и к моему сожалению, мы едва продвинулись в нашем деле. Преступники до сих пор неизвестны, но я делаю всё, чтобы быстрее поймать их. Надеюсь, сдвиг в поисках не заставит себя ждать. А на этом прощаюсь с тобой и целую. В кабинет постучал капитан, у которого есть какие-то новые сведения для меня. Надеюсь полезные. Желаю тебе хорошего дня и жду твоего очередного письма. Твой отец, герцог Адлард".

Я ещё раз прошлась по некоторым строчкам и улыбнулась.

Глава 2. О авантюризме и о том к чему он приводит

Спустя двух недель нашу жизнь коснулись некоторые изменения: Теперь в гостиной уже висели лиловые шторы, Лэн ходил в новой "форме", а я красовалась в новых платьях. (Возьму во внимание, что выбранные цвета тканей и сами вещи очень шли Лэндону, только подчеркнув его мужественность и мускулистое тело).

Несмотря на вышеупомянутое разнообразие, в последнее время меня начала одолевать скука, и решившись на некий авантюризм, я позвала того, кто будет в нем принимать непосредственное участие.

Позвав к себе в покои Лэна, я тут же напоролась на подозрительный взгляд. "Он что чувствует?", — удивилась я насколько хорошо меня уже выучил Лэндон.

— Знаешь, Лэн. Мне тут в голову пришла гениальная идея. Ты и я. Да мы с тобой. Пойдем развлекаться в ближайший трактир.