Больше, чем любовь (СИ) - Эстерович Ася Александровна
— Тебя домой? — уточнил, выезжая на дорогу.
Нехотя кивнула, избегая его всепоглощающего взора. Один раз посмотришь и уже не сможешь оторваться.
Максим-Максим... запретная мечта. А сочетание-то какое: девушка, обработавшая полнаселения, и парень, лишившийся девственности два дня назад.
Его свободная рука вдруг нащупала мою и крепко сжала.
— Не хочу тебя отпускать.
— А я — домой... — негромко ответила, все же подняв глаза.
Переглянувшись, мы прекрасно друг друга поняли.
Если это ошибка, то откуда эта жажда ее допустить?
***
— М-м-м... пища богов! — воскликнула я, уминая внушительный гамбургер, а после запивая колой. Диетическая же кола, ну!
Максим сидел напротив, следя за каждым моим движением. Со своим бургером он за два укуса расправился. И как у него с таким образом жизни сохранился тот внушительный набор кубиков и стальных мышц? Может, спортсмен?
— Он тебя ударил?
— Кто?! — едва не подавившись, переспросила.
— Клиент, — уточнение далось ему с трудом, — он тебя ударил, Рита?
Нахмурилась так, что со стороны наверняка была похожа на скукожившийся помидор.
Максим дождался, пока я закончу с едой, а после осторожно коснулся чуть ниже локтя, указывая на несколько темных пятнешек, оставшихся от борьбы с Олегом. Кожа у меня всегда была слишком нежной, чем уже во второй раз меня подвела.
— Секс бывает разным, — невозмутимо пожала плечами.
— Маргош...
— Что за допрос? Моя работа тебя не касается! С кем и как, — понизила голос, — я сплю, должно тебя волновать в последнюю очередь! Это понятно?
— Понятно, — процедил он.
— Быстро учишься.
Обнаружив, что картошка фри так некстати закончилась, с жалостью покрутила пустую картонку, а Макс придвинул свою, полную. Даже пакетик с кетчупом рядышком положил. Не мужчина, а мечта!
— Нет, спасибо, — гордо сказала, отвернувшись. — Он звучно цокнул. — Поцокай-поцокай, жеребец.
Макс рассмеялся, я почему-то — тоже. Так мы и ознаменовали наше примирение.
И стоило мне расслабиться, как на экране дешевого мобильника высветилось:
«Ты что, сдурела?! Это наш постоянный клиент! Да он столько бабок отвалил! Значит так, дорогая моя, завтра же поедешь извиняться и отработаешь бесплатно, если не хочешь потерять работу. Это все, что я могу для тебя сделать. О себе не думаешь — подумай о других. Девочки такого клиента потерять могут!»
Нет, это я делала все для нее, все для Ангелины, ее маленькой дочурки!
Света не могла приехать на вызов? Приезжала я.
Света боялась постоянного клиента? Его брала я.
Света не успевала забрать дочь из детсада? Ее забирала я.
И перед начальницей кто Свету день и ночь выгораживал?! Неужели этого было мало, чтобы хоть раз вступиться за меня?
Прикрыв глаза, я постаралась успокоиться.
— Все в порядке? — сквозь размышления пробрался голос Максима. — Рит?
— Что? А, да, все хорошо, — резко перевернула гаджет экраном вниз, а после быстро поднялась, чтобы убрать за собой.
— Да что случилось? С мамой что?
Глаза вмиг наполнились слезами, и я, вооружившись губкой, повернула ручку крана и начала портить маникюр.
— Посуду обычно моют под проточной водой, а не под соленой, — сказал Макс, остановившись возле меня.
У меня отобрали тарелки и грубо швырнули обратно в раковину. По кухне разлетелся звон битого фаянса, отчего я вздрогнула.
— Четко и ясно, что случилось, Маргарита? — Он бережно обнял мое лицо холодными ладонями, дожидаясь объяснений.
— Это не меня ударили, а я...
— Что? — удивился Максим.
— Я с ним не спала... С клиентом, — сбивчиво говорила, вцепившись в его предплечье, словно оно было спасательным кругом. — Я не хотела... не хотела с ним... Вырвалась, убежала... Света сказала, чтоб я вымаливала у него прощения...
— А Света — это?
— Менеджер... Тот мужик позвонил, пожаловался, — голос окончательно сорвался.
Притянув меня за талию, успокаивающее ответил:
— Тише, Рита. Ты не виновата. Ты не обязана позволять к себе прикасаться. Хоть за деньги, хоть бесплатно.
— Спасибо, что забрал, — уткнувшись носом в его грудь, прошептала.
Откровение за откровением:
— Я не хотел, чтобы ты обслуживала его. Нашел повод позвонить и... — Улыбнулась сквозь пелену, что ему не было заметно. — Прости, Рита, за то, что я буду рад, если тебя уволят...
