Екатерина Владимирова - Искусная ложь
Обычно слова о беременности действовали безотказно. Дэн прекращал расспросы и интересовался, не хочет ли Фейт чего-нибудь, хорошо ли она себя чувствует, не стоит ли обратиться к врачу. Девушка уверяла его, что с ней ничего страшного не происходит. Она врала ему. Но и как она могла сказать ему о том, что сердце ее просто обливалось кровью?
Искоса она наблюдала за ним, старалась убедить себя в том, что он шутил, разговаривая с Робом. Но разум твердил, что все верно. Так и должно быть! Она, глупая идиотка, попалась на удочку Дэна Райена, как и многие другие до нее, и теперь расплачивается за это. Она просто доверчивая дура. Как она могла поверить, что такой мужчина, как Дэниэл Райен может полюбить ее? Почему не сомневалась в его словах? Почему, как счастливая идиотка, бросилась ему на шею с уверениями в вечной любви? Она просто доверчивая дура!
Доверчивая, но все же расчетливая. Она все правильно рассчитала. Как будет строить план побега, как убежит, как сделает так, чтобы ее никто не поймал. И даже судьба, похоже, была на ее стороне… на этот раз. И никто даже не догадывался, что за мысли преследуют молодую жену Дэниэла Райена. Фейт проделывала все тайно. Даже Паулина ничего не знала. Фейт так решила, что ни одной душе, связанной с ней, она не поведает о том, что замышляет. Так проще будет убегать. Проще оставлять за плечами прошлую жизнь. Проще заверить себя, что нужно начать все с начала, с чистого листа.
Но как же все же было больно! Больно бросать все, оставлять позади прожитые годы, окончательно рушить надежды на счастливое будущее. Больно, но необходимо! Приходилось напоминать себе, что все, что она задумала, пойдет лишь на благо всем. Дэну, потому что он станет свободным человеком, ей, потому что она никогда не была нужна мужу, малышу, потому что его отец ненавидел его мать.
Фейт продала квартиру в Сан-Франциско за две недели. Как быстро и как просто. И в этом Дэн обманул ее, сказал, что квартира не является ее собственностью. А Фейт продала ее и ничего не сказала мужу. На деньги от продажи она собиралась жить в новой жизни. Переехать в другой город, подальше от Нью-Йорка и Сан-Франциско, купить дом и родить ребенка.
Фейт ждала момента, когда Дэн будет на съемках, чтобы он не заподозрил неладное. Дэниэл редко оставлял ее одну, считая своим «долгом» быть рядом с беременной женой. Насколько было известно Фейт, он отменил чертово количество съемок лишь из-за того, что она плохо себя чувствовала. И уговорить его уехать, казалось почти нереальным.
— Я не могу уехать, Фейт! — говорил он ей — Разве ты не понимаешь, что в любой момент могу тебе понадобиться?!
— Ты говоришь так, словно мы на необитаемом острове живем, — бросила Фейт сухо — Если мне что-либо понадобится, я всегда могу позвать миссис Кларксон или Соланж. Ты же знаешь, они мне помогут.
— Муж должен находиться рядом с беременной женой, а не чужие женщины!
— Мой муж не должен носиться со мной, как курица с яйцом, Дэниэл! Я всего лишь беременна, а не лежу в реанимации с пулевым ранением!
— Я никуда не поеду!
— Хорошо, тогда поеду я!
— Куда?!
— На съемки, куда же еще? Где они там у тебя запланированы?
— Во Флориде, — проговорил Дэн — Но ты никуда не поедешь, Фейт. Я тебе запрещаю…
— Ты мне запрещаешь! Посмотрите на него! — усмехнулась Фейт — Ничего подобного, Дэниэл! Или мы едем вдвоем, или ты едешь один! Выбирай.
Она искренне надеялась на то, что он, как «заботливый муженек», побережет ее и поедет один. И ее ожидания оправдались. Дэниэл с горем пополам согласился.
— Но только на два дня! — предупредил он ее — На большее даже и не рассчитывай избавиться от меня, понятно?
Ей хватило бы и одного дня. Но два — просто прекрасно!
В тот роковой день муж был в Орландо первый день, а Фейт готовилась к побегу. Она распустила почти всех слуг, кроме миссис Кларксон и Соланж, до самого вечера. А сама, схватив чемодан в руки, «дала деру» из дома, который стал ей почти родным, но все же остался чужим. Уходить было больно. Фейт хотелось, чтобы Дэн открыл дверь, вошел в гостиную и закричал:
— Что здесь, черт возьми, происходит?! Ты куда собралась?
Фейт посмотрела бы ему в глаза и призналась:
— Я все знаю, Дэниэл. Я слышала твой разговор с Робом. Я знаю, ты меня не любишь, а только мстишь.
Дэниэл рассмеется, подхватит ее на руки, зацелует, приговаривая:
— И ты поверила? Поверила, глупая девочка? Но это ложь. Я люблю тебя, люблю больше жизни!
Никогда не сомневайся в этом!
И ее жизнь, возможно, снова собралась бы из мелких осколков во что-то целое.
Но Дэн не вошел, не остановил ее, не сказал, что любит. Он был в Орландо. Она была в Нью-Йорке. И их разделяла целая пропасть, через которую вскоре будет не перешагнуть.
Никто не видел, как она вышла из дома, как пешком отправилась на автобусную станцию, как поймала там попутку и уехала прочь из города, который не принес ей ничего хорошего. Прочь от человека, который растоптал ее любовь и ее саму. Автостопом Фейт добралась до Филадельфии, оттуда автобусом до Кливленда. Из Кливленда снова автостопом до Спрингфилда, затем на автобусе до Шайенна. А уже из Шайенна до Сент-Уэлисс.
Она пересекла почти всю страну в постоянной попытке убежать, как можно дальше. И она надеялась, что у нее все получилось. Она далеко, вне досягаемости. Ее никто не найдет. А Дэниэл вскоре совсем перестанет ее искать.
***
— Я никогда не перестану искать тебя, Фейт, — прошептал Дэниэл Райен фотографии, на которой была изображена Фейт. Единственное, что у него осталось от неожиданно исчезнувшей жены это ее фотография. Он сделал ее еще в Ирландии. На ней Фейт беззаботно улыбалась. Черные волосы развевались на ветру, зеленые глаза светились, на лице расплылась нежная улыбка.
— Я тебя так люблю, малыш!! — прошептал Дэниэл, прижимая фотографию к лицу — Так люблю!! Пожалуйста, вернись ко мне… Я не могу без тебя. Я просто не знаю, как жить без тебя!!
Он просто смотрел на фотографию жены, прижимал ее к лицу, целовал и, как сумасшедший, лишь повторял: «Моя Фейт. Как я тебя люблю! Вернись ко мне!».
Рядом лежало письмо, которое Фейт оставила ему. Помятое и потертое, немного рваное из-за того, что его много раз перечитывали. Дэниэл знал каждое слово из него наизусть. Оно было напоминанием того, что он совершил. Напоминанием его роковой ошибки, из-за которой он упустил свою единственную любовь.
Когда Фейт исчезла, он был в Орландо. Дэн понял, что она специально все так подстроила. И как она уговаривала его лететь во Флориду, ставила ультиматумы, угрожала. Все для того, чтобы он покинул Нью-Йорк, а она смогла преспокойно убежать. Она и убежала. Дэн помнил тот день почти по минутам. День, изменивший его жизнь навсегда.
