Ли Гринвуд - В твоих объятиях

– Об этом я ничего не знаю. Я только видел, как он выгнал миссис Блейзер из этой комнаты под дулом револьвера.

– Я слышал. История уже обошла весь город.

– Он уверен, что эта молодая женщина была отравлена.

– Это так?

– Вполне возможно.

Молодой адвокат задумался.

– У него есть какие-то подозрения, кто это сделал?

– Он говорит, что это Майра Блейзер.

Вулридж был потрясен.

– Вы полагаете, что он прав?

– Не вижу, как это может быть, но хорошо знаю этот тип людей: они очень редко ошибаются.

После ухода доктора Тринити снова взял руку Виктории в свои. Ему было необходимо прикасаться к ней. Только это удерживало его от безумия, оттого, чтобы перестрелять всех в Бандере. Все они в той или иной степени довели ее до этого состояния, и он хотел перебить их всех до единого.

Особенно жаждал он убить Куини.

Он не знал, как ему удалось скрыть свое потрясение, когда, подняв глаза, он увидел ее. Она сильно изменила внешность, но он узнал бы ее повсюду. Длинные белокурые волосы, ниспадавшие ниже плеч и окружавшие ее голову золотым облаком, сменились черными, собранными в строгую прическу на макушке. Дешевые, кричаще яркие платья заменило великолепное шелковое. Вместо красных губ и грубо нарумяненных щек ее лицо светилось изысканным макияжем. Место хищной повадки заняли уверенность в себе и достоинство, но это была она, вне всяких сомнений.

Он никогда не смог бы забыть Куини, и теперь, отыскав ее, позаботится, чтобы она больше никому не причинила вреда. На этот раз он не станет дожидаться, пока ему кто-нибудь поверит, не станет даже пытаться достичь правосудия законными методами.

Он твердо решил убить Куини.

Он не знал, каким образом ей удалось это устроить, но не сомневался, что именно Куини ответственна за смерть Джеба. Непростительным было и то, что она хотела, чтобы Виктория провела остаток жизни, скрываясь от закона. И наконец, в глазах Тринити Куини подписала свой смертный приговор, попытавшись отравить Викторию, когда затея с виселицей не удалась.

Он посмотрел на Викторию. Она не может умереть сейчас. Ей есть для чего жить. Она свободна. Ей больше никогда не придется оглядываться через плечо и бояться того, что принесет завтра.

Она может выйти замуж, нарожать детей и дожить до глубокой старости.

Она может выйти замуж за него! Она может родить его детей. Она должна жить долго, потому что он хочет умереть в ее объятиях. Он не хочет ни минуты своей жизни прожить без нее.

Тринити едва мог смотреть на Викторию и вместе с тем не мог отвести от нее глаз. Он думал о ней каждую минуту с тех пор, как покинул Увальде. Впервые за тринадцать лет у него появилась настоящая цель жизни, ее средоточие, не имевшее ничего общего с ненавистью, виной или желанием позабыть обо всем этом. Он знал, что больше никогда не станет гоняться за преступниками. С этим было покончено.

Он думал о будущем, когда ему пришла в голову мысль попросить Викторию стать его женой, и ни секунды не сомневался в том, что она ему не откажет. Память об их единственной совместной ночи была свежа в его памяти.

Он никогда раньше не испытывал такого наслаждения с женщиной и не верил, что так было из-за совершенства тела Виктории и его долгого вынужденного воздержания. Тем более это не имело ничего общего с ее любовным опытом. Источником его наслаждения была сама Виктория. Даже если б она не была физически соблазнительна, Он все равно хотел бы лечь с ней в постель дюжину раз за день. Впервые он испытал настоящее удовлетворение. Конечно, он ее хотел, и так будет всегда, но еще знал, что величайшее наслаждение исходило просто из того, что она была Викторией, что она его любит. Все остальное было приятной добавкой.

А теперь она лежала на этой постели и пульс ее частил, словно она бежала всю дорогу от Аризоны. Жизнь ее висела на волоске... и все из-за Куини!

Он едва мог сдержаться, чтобы не убить Куини здесь же. Это займет лишь несколько минут. Она все еще в гостинице, наверное, там, дальше по коридору. Он мигом вернется.

Но он не мог оставить Викторию даже на этот миг. Он хотел быть на месте, когда... если она очнется. Если это последние ее часы, он хотел быть рядом. Теперь, будучи женой судьи Блейзера, Куини никуда не денется. Ей слишком много придется потерять.

Он поднялся с колен и сел на постель рядом с Викторией. Нежно подняв ее с подушек, он прижал ее к себе, как дитя. Если ей придется умереть, он хотел, чтобы она умерла в объятиях единственного человека, который любит ее больше жизни.

Он понял наконец то, о чем давно подозревал: его любовь к Куини была всего лишь юношеским увлечением.

И еще одну вещь он понял. Он не был виноват в смерти отца. Куини не просто заманила потрясенного горем вдовца в сети злосчастного брака. Его отец женился на Куини, зная, что она женщина, которую любит его сын. Отец должен был понимать, что Куини больше заинтересована стать женой владельца ранчо, чем порывистого мальчишки. Он просто не знал, что ради денег она готова на убийство.

Но это было ошибкой отца, а не его. И отец сделал так, что Тринити стало практически невозможно привлечь Куини к суду. Завещав ей все свое имущество, он фактически обездолил сына. Это означало признать публично, что он больше доверяет жене, чем сыну. Позволив сыну отправиться в Колорадо в возрасте, когда тому следовало жить дома, отец открыто проявил свое недовольство им. Не важно, что думал отец на самом деле, его действия обеспечили всеобщую симпатию Куини, а не сыну.

Все было так, как пыталась ему объяснить Виктория: он не отвечает за смерть своего отца. И он не должен за нее мстить!

Тринити никогда не подозревал тяжести этого груза, пока не скинул его с души. Впервые с тех пор, как повзрослел, он осознал, что волен прожить свою жизнь так, как захочется.

Теперь он был волен стать мужем Виктории, построить жизнь с ней вместе, поднять семью, создать ранчо, которое мог бы оставить своим детям. При мысли, что Виктория может не дожить, чтобы насладиться этой жизнью, Тринити вновь испытал убийственный гнев. Едва он очистился от одного из проклятых наследий Куини, как она впутала его в другое.

Когда он наконец избавится от этой женщины? Он знал, что это она отравила Викторию, вероятнее всего – едой, которую прислала из гостиницы. Одного этого было достаточно, чтобы догадаться, что именно она была причиной смерти Джеба. Убийство было для нее привычным способом приобретать богатство, к которому она стремилась.

И снова он не знал, как это доказать, но не сомневался, что теперь она попытается отравить судью. Может, она постаралась бы свалить это на Викторию? Ведь, как вдова Джеба, Виктория была наследницей мужа. И если только судья не сделает особой оговорки в завещании, Виктория могла претендовать и на часть его состояния. Куини этого не допустит.