Анна Мэллори - Семь секретов обольщения
Миранда ничего не ответила, да и что она могла сказать?
— Я просто хотела увидеть вас и поговорить. — Глаза Шарлотты стали холодными. — Может быть, так будет проще, вы не думаете?
— А по-моему, все усложнится теперь.
— Возможно, вы правы. Но я не люблю Макса. И знаю, что он тоже меня не любит. Не думаю, что он попытается хоть немножко сблизиться со мной. Говорят, мужчины хранят свои чувства для кого-то на стороне. — Она отвернулась. — Я завидую вашей свободе.
Так странно слышать собственные мысли в устах другого, вместо того чтобы высказать их самой.
— В свободе порой тоже есть свой цепи. Любовь — самая крепкая из них.
— Что ж, посмотрим, посмотрим. — Шарлоп а скрестила руки, тяжелое кольцо украшало ее безымянный палец: — Я сама еще не испытала это чувство. И возможно, не испытаю никогда. В любом случае простите мне мое любопытство. Всего хорошего, мисс. Рада была познакомиться.
— Всего хорошего, — эхом повторила Миранда, когда Шарлотта быстро исчезла в толпе женщин.
Она не думала, что та сможет вернуться в зал и занять свое место в ложе, и оказалась права. Ложа напротив была пуста. Виконт пристально посмотрел на нее:
— Все в порядке?
Она улыбнулась:
— Всё отлично. Я вернулась, чтобы послушать второй акт.
Она надеялась, что он не окончится трагедией.
Глава 20
Отныне и навеки ты моя муза и мое спасение. Мое вечное проклятие.
Из письма Максимилиана Даунинга Миранде Чейз (не отправлено)
Миранда поднялась с постели, высвобождаясь из объятий спящего рядом мужчины. Какое-то странное ощущение не покидало ее. Что-то вроде ожидания приговоренного, когда упадет топор. Или чайник свалится с плиты, расплескивая повсюду кипящую воду. То напряжение, которое она пережила в опере, видимо, еще не прошло, давая о себе знать.
Она задумалась. Неужели она хочет такой жизни? Неужели сможет вынести ее?
Она думала о Шарлотте Чатсуорт. Скрытая от всех глаз, она сидела в ложе. Не осуждая, просто наблюдая.
Специально приехала в оперу, чтобы увидеть ее. Понять, что готовит ей будущее.
Миранда подняла пеньюар со скамеечки в ногах кровати. Прелестная тонкая ткань. Не то, что она надевала раньше. А такой наряд мог доставить удовольствие мужчине, Так приятно было его ощущать на себе.
Миранда затянула пояс на талии. Она не в состоянии оставаться здесь, хотя Макс старался создать для нее комфортные условия, осыпал подарками.
Горло перехватило. Надо постараться взять себя в руки. Она сама приняла этот путь. Господи, да другая бы женщина посчитала за счастье жить так, как она сейчас!
Миранда приложила руку ко лбу, чувствуя внезапную слабость, вздохнула и, покачав головой, подумала, что хорошо бы зажечь лампу. Ее рука в темноте нащупала ручку двери. Она нажала на нее и… оказалась в смежной гостиной. Девушка вошла и замерла, понимая, что здесь, наверное, должен находиться камердинер виконта.
Но комната была пуста. Видимо, Максимилиан отпустил слугу, когда они вернулись.
Найдя настольную лампу, Миранда зажгла ее и опустилась в кресло. Она просто посидит здесь, пока немного успокоится. Ей не хотелось будить Макса. В ее мыслях царила такая неразбериха, что прежде всего нужно разобраться в себе самой, до того, как он проснется, прикоснется к ней и все ее здравые мысли вылетят из головы. Тогда будет поздно искать верное решение.
Мягкий свет лампы освещал комнату, окрашивая золотистым светом уютное пространство. Очевидно, это его личная территория. Мысль, что, возможно, не следовало приходить сюда, пришла ей на ум, но затем она увидела книжные полки и забыла обо всем. Потому что ноги уже несли ее туда.
К этим книгам прикасался ее любимый человек, он вкладывал душу в литературу и становился таким, каким она хотела его видеть.
Миранда потрогала книги на полках. Прекрасные новейшие издания. Редкие тома. И, нечаянно задев одну из полок, протянула руку, чтобы удержать готовые упасть книги.
Листы бумаги, покрытые красивым наклонным почерком, выпали из кожаной папки.
Она подняла один из них и поднесла к лампе. «Восемь рецептов очарования» — было написано наверху.
Это были черновики того, над чем он работал. Она нахмурилась. Какое-то странное, неприятное чувство пронзило ее.
Ей не нужно было больше никакого подтверждения. Вот оно, лежит перед ней. Любопытство одолело ее, хотя она понимала, что не следует рыться в его личных бумагах. Здравый смысл отошел на второй план. Она открыла кожаную папку, содержавшую остальные страницы. Черновики. Здесь было только два «рецепта». Видимо, остальные шесть он еще не успел сочинить. На полях вопросы.
«Она согласится, если вы бросите ей вызов? Она легко примет пари.
Нужно видеть взгляд ее глаз, который скажет, что вы победили.
Раскроет объятия».
Она прикрыла глаза. Что это? Миранда ожидала найти новый материал, а вместо строчек, разбросанных в беспорядке, и пометок на полях здесь все ключи к ее соблазнению? Все о ней? Наклонные строчки заполняли лист бумаги. Чувствовалось, что автор старательно потрудился.
— Миранда, ты здесь?
Ее пальцы сжали листок. Она ощутила, как Макс подошел к ней сзади, слышала, как его босые ноги ступали по ковру.
— Что ты…
Он остановился рядом. И замер, увидев, что она держит в руке.
— Я объясню, — быстро сказал он.
— Не думаю, что в этом есть необходимость.
Странно, почему она так спокойна? И откуда эта не свойственная ей раньше отстраненность?
Он взял листок из ее рук, ее пальцы разжались.
— Это старое…
— Я так не думаю.
Неужели этот холодный, чужой голос принадлежит ей?
— Я должен пояснить…
— Зачем?
Холодное спокойствие охватило ее. Лед пробрался под кожу, проник в кости. Сейчас они наконец выяснят все, и не будет больше секретов и лжи.
— Потому что я должен многое сказать тебе.
Нотка отчаяния звучала в его обычно контролируемом сдержанном тоне. Тени от лампы рисовали причудливые узоры на его лице.
— Ты сделал из меня игрушку? Испробовал на мне все способы обольщения, а потом… — Она подняла бровь. — Должна сказать, что ожидала чего-то более изысканного и изобретательного от Элиотериоса. Или чего-то более язвительного и осуждающего от мистера Питтса.
На его лице отобразилась такая гамма эмоций, что трудно было бы сказать, какая из них превалировала. Но разумеется, шок имел место.
— Я вовсе не делал из тебя игрушку. Я хотел заставить тебя больше доверять себе. И быть самой собой, не прячась за всеми этими романтическими мечтаниями.
