Ли Гринвуд - В твоих объятиях

– А теперь, когда мы разъяснили это маленькое недоразумение, дай мне как следует тебя разглядеть, – промолвила Майра, явно выбросив из головы все мысли о попытке похищения Виктории, как будто ее и не было. Она подвергла Викторию тщательному осмотру. – Ты стала необыкновенно красивой женщиной.

– Но никогда не стану такой красивой, как вы, – откликнулась та.

– Поверить не могу, что ты вернулась в Бандеру, после того как здесь так чудовищно с тобой обошлись. Тебе стоило бы видеть мое лицо, когда Керби сообщил мне, что ты в бандерской тюрьме.

В этот момент Керби как раз вошел в тюрьму и остановился за своей матерью. Теперь, когда Виктория смогла толком его рассмотреть, она увидела, что он вырос в очень красивого молодого человека, почти такого же красивого, как его мать. Однако вид у него был растерянный и пришибленный, и он явно не знал, что ему говорить и делать. Он просто стоял и смотрел на Викторию, словно его мысли парализовало. Она же надеялась, что Майра хорошенько отругает его за бездумную проказу.

– Ты должна сию же минуту покинуть это жуткое место, – продолжала Майра. – Я содрогаюсь при мысли, что ты остаешься здесь, когда твоя комната в нашем доме все эти годы стоит пустая.

– Я никоим образом не могла приехать на ваше ранчо, – наконец обрела дар речи Виктория. – Судья никогда бы этого не позволил.

– Он ничего не узнает. Я оставила его в Остине.

– Мне необходимо оставаться здесь, – сказала Виктория. – Тринити отправился на поиски Чока Джиллета. Он сказал, что после того, как будет доказано, что я не убивала Джеба, настоящий убийца попытается меня убить. Находиться в тюрьме для меня будет безопаснее всего.

– Как ужасно! – покачала головой Майра. – Ты должна мне рассказать, есть ли у тебя хоть какое-то представление о том, кто мог быть этим убийцей. Я позабочусь, чтобы шериф немедленно его арестовал.

– Я думала об этом пять лет, но так и не могу догадаться, кому понадобилось убивать Джеба.

– Но тебе не нужно иметь твердые доказательства, – настаивала Майра. – Просто скажи мне, кого ты подозреваешь.

– У меня нет даже подозрений.

– А у Тринити Смита они есть?

– Нет. Его волнует только, как найти Чока.

– Но это может занять дни, а то и недели, – покачала головой Майра. – Ты же не думаешь оставаться здесь все это время.

– Я не хочу оставаться здесь и одной ночи, но Тринити сказал, что вернется через пару дней. А он всегда делает то, что обещает.

– Ты очень высокого мнения об этом Тринити, не так ли? – заметила Майра.

Предположение, что она может быть больше обычного заинтересована в Тринити, настолько смутило Викторию, что она не обратила внимания на небольшую перемену в тоне Майры.

– Конечно, глупо, когда на тебя производит сильное впечатление человек, везущий тебя на виселицу, но Тринити – человек необычный. Он обещал доказать, что я не убивала Джеба, и сделает это.

– Что ж, я искренне рада это слышать, – объявила Майра. – Я всегда настаивала, что ты не могла убить Джеба. А теперь позволь мне отвезти тебя домой.

– Большое спасибо, но я не могу.

– Тогда, если не хочешь думать о себе, подумай обо мне. Как мне вынести позор того, что моя невестка находится в тюрьме?

– Вы уже выдержали это один раз, – без обиняков произнесла Виктория, и глаза Майры стали жесткими и непроницаемыми, как агат.

Майра явно была в ярости. Виктория знала, что та привыкла добиваться своего даже в мелочах, но не отступила. Она могла бы пойти на это, если бы не история с ночным появлением на ранчо Керби, Вид у него был напуганный, как будто он каждую минуту ждал наказания.

– Полагаю, ты знаешь, что я никогда тебе этого не прощу, – объявила Майра в самой своей величественной манере. – Это унизительно.

– Мне очень-очень жаль.

– По крайней мере позволь мне привезти тебе какую-нибудь приличную еду, – сказала Майра, слегка смягчаясь.

– Я буду этому очень рада, – ответила Виктория, благодарная Майре за заботу. – Вы представить себе не можете, что мне пришлось есть последние несколько недель.

– Не рассказывай, – откликнулась Майра, картинно содрогаясь. – Это наверняка испортит мне аппетит. Я немедленно пошлю за моей кухаркой. Ты абсолютно уверена, что не поедешь со мной?

– Я действительно не могу, – с сожалением проговорила Виктория, надеясь, что Майра не станет повторять приглашение. Ей безумно хотелось согласиться. Мысль об удобной постели, горячей ванне и возможности сбежать от тяжелого запаха камеры почти подорвала ее решимость.

– Очень плохо, что ты не едешь со мной, но я позабочусь, чтобы тебе было удобнее, – пообещала Майра.

– Привет, Керби, – сказала Виктория юноше, прежде чем он успел последовать за матерью из тюрьмы. – Ты вырос за эти годы. Бьюсь об заклад, девушки рады, когда ты наезжаешь в город.

– По-моему, гадко, что ты должна оставаться в тюрьме, – на ходу выдавил он из себя и заторопился за матерью.

Виктория не помнила, чтобы он был таким робким. Майра, видимо, держала его у своих юбок. Она была женщиной властной и собственницей. Может быть, когда она выйдет из тюрьмы, она пригласит его погостить у них с Тринити. Это даст ему шанс выйти из-под власти мамочки и приобрести немного уверенности в себе.

Виктория не могла не улыбнуться своим мыслям. То-то удивится Тринити, что она не только решила выйти за него замуж и поселиться на «Демон-Ди», но и уже составляет список гостей, которых туда пригласит. Но она знала, что возражать он не станет. И вообще, это позволит ему отвлечься от мыслей о Куини.

Виктория сонно зевнула, когда шериф Спраг прервал ее дневной сон. Казалось, все сговорились помешать ее отдыху.

– К вам посетитель. Говорит, что он адвокат и его нанял ваш дядя.

Виктория с любопытством уставилась на вошедшего мужчину. Он выглядел слишком молодым для адвоката. Чисто выбритый, на темном костюме и сапогах ни пылинки, хотя летом Бандера утопала в пыли.

В свою очередь, молодой человек удивленно рассматривал камеру Виктории. Она совершенно преобразилась.

Почти все пространство теперь занимала медная кровать, на которой возвышалась перина. Вдоль стены громоздились ящики с платьями пятилетней давности. Между кроватью и ящиками оставался лишь узенький проход. Толстый ковер покрывал пол, а на окнах пузырились от ветерка прозрачные занавески. На маленьком столике разместились лампа, кувшин и тазик. Около кровати стояли блюда с остатками еды. Шериф поторопился их убрать.

– Шериф Спраг сообщил мне, что вы решили остаться в тюрьме, – сказал мужчина. – Признаюсь, что до этой минуты я не понимал подобного желания. Наверное, так выглядит турецкий гарем.