Никола Марш - Чего не знали папарацци

Уэйд догадывался, что вряд ли обнаружит записку, визитную карточку или телефонный номер, нацарапанный на листочке из блокнота, и все-таки оглядывал гостиничный номер в поисках хоть какого-нибудь знака, указывающего на то, что Лиза не откажется от еще одной встречи с ним.

Он не сторонник длительных отношений, но эта загадочная женщина сподвигла его на настоящий марафон в постели. Почему бы им не продолжить общение, пока он в Мельбурне?

Неизвестно, сколько времени он еще тут пробудет и сколько времени займет спасение издательства. Неплохо, если рядом будет кто-нибудь вроде Лизы; ему надо как-то отвлекаться от забот.

Однако новая знакомая не оставила никаких контактных данных.

Надежда сменилась разочарованием. Ее пылкость и бессвязные стоны говорили о том, что она тоже осталась им довольна. И если она не из тех, кто любит ни к чему не обязывающие встречи на одну ночь, почему тогда не оставила ему даже записки?

Посмотрев на часы рядом с кроватью, он нахмурился и отправился в ванную. Ему пора на совет директоров. Потом у него будет достаточно времени, чтобы каким-то образом найти Лизин телефон.

– Доброе утро, – сказала няня Синди Шер, держа в одной руке френч-пресс для кофе, а в другой – жестяную банку с чаем «Эрл Грей». – Что будешь пить?

– Вообще-то я хотела сначала забежать в душ…

– Ясно, значит, как обычно. – Шер взяла любимую кружку Лизы и засыпала в чайник заварку. – Ничто так не помогает восстановить голосовые связки, как утренняя чашка чая.

– С моими голосовыми связками все в порядке, – ответила Лиза, откашливаясь. Она охрипла после многочасовых стонов наслаждения, которое доставлял ей Уэйд… Много раз подряд.

Шер ухмыльнулась:

– Ладно. Тогда почему ты так покраснела?

Лиза бросила поспешный взгляд на дверь комнаты Синди.

– Все в порядке. Она еще спит.

Среди прочего, Лизе очень нравилось в Шер то, что та всегда ставила Синди на первое место. Лиза выделила ее уже на собеседовании. Она вынуждена была взять няню после того, как мать бросила их. Тогда Лиза была беспомощной восемнадцатилетней девчонкой. Она, конечно, привыкла приглядывать за младшей сестренкой, но не могла в одиночку быть для нее круглосуточной сиделкой и гувернанткой. Она поняла, что не справится без посторонней помощи. В Ассоциации помощи больным церебральным параличом ей пошли навстречу. Записали Синди на консультацию в клинику, устроили ее на физиотерапию и специальные занятия, присылали почасовых сиделок.

Лиза поняла, что Шер – лучшая из них, потому что сестренка сразу же привязалась к ней. Замечательно еще и то, что пожилая женщина ни к кому из них не относилась покровительственно. Шер на долгие годы стала для нее настоящим другом.

С годами у Лизы сложился определенный график, который позволял ей проводить с сестрой почти все свободное время. Шер приходила теперь только несколько раз в неделю, по вечерам, в основном тогда, когда Лизе нужно было присутствовать на каком-нибудь приеме.

Лизе повезло, что она могла так много времени проводить с Синди и в то же время обеспечивать их существование. И, поскольку состояние их сегодня должно было еще больше упрочиться, она планировала значительно повысить зарплату Шер за ее преданность, терпение и дружбу. Она собиралась попросить Шер приходить и днем. Тогда Лиза сможет найти себе работу в области рекламы. Она готова рекламировать что угодно – только не себя.

– Сядь. – Шер указала на кухонный стол, украшенный аппликациями Синди. – Давай-ка поговорим.

– Ну ты и раскомандовалась, – улыбнулась Лиза, садясь на дубовый стул. Она совсем не удивилась, поняв, что у нее приятно побаливают все мышцы.

Еще бы, ведь раньше она еще никогда так не урабатывалась! Правда, называть то, чем занимались они с Уэйдом, «работой», неправильно и несправедливо. Они любили друг друга… Никогда в жизни она не была такой раскованной, такой пытливой. Она понимала: ее смелость объясняется тем, что продолжения их отношений не будет. Нетрудно быть дерзкой с мужчиной, которого никогда больше не увидишь.

Почему ей стало так не по себе при этой мысли? Проснувшись, она очень долго смотрела на мужчину, с которым провела ночь, словно хотела запомнить его лицо. Гордый, прямой нос с небольшой горбинкой, темная щетина, крошечный шрам у правого виска, чувственные губы…

Эти губы – что они вытворяли с ней…

– Мне кажется, чтобы выслушать твою историю, понадобится нечто большее, чем порция кофеина, – сказала Шер, вставая на цыпочки и доставая из шкафчика коробку с шоколадным печеньем, припасенную для «экстренных случаев».

Пока Шер занималась приготовлением чая, Лиза размышляла, правильно ли она поступила, уйдя утром от Уэйда. Как можно бесшумнее выскользнув из кровати, чтобы не разбудить его, и одевшись в рекордные сроки, Лиза еще минут десять раздумывала насчет записки. Она даже взяла ручку, но тут же выронила ее, глядя на пустую страницу с логотипом отеля и чувствуя, как ее сердце сжимается от страха.

Она боролась с искушением оставить свой номер телефона, но потом другие мысли закрались ей в голову. Уэйд ни о чем не спросил ее, они почти ни о чем не разговаривали. Его не интересовало ничего, кроме… Собравшись с духом, она схватила сумку и выбежала из его номера.

Приключение на одну ночь – вот что у них было. Всего одна ночь! Почему же ей так хочется снова увидеться с ним, заново пережить невероятные ощущения? Нет. Ни за что!

– Ну вот, – Шер поставила перед ней дымящуюся кружку с чаем и блюдечко с двумя шоколадными брауни, – поешь и начинай рассказывать.

Лиза взяла кружку обеими руками и поднесла к губам, вдыхая душистый аромат бергамота. Чай «Эрл Грей» ее всегда успокаивал.

В то утро, когда мать их бросила, она выпила два чайника чая «Эрл Грей». Лиза, в общем, не очень удивилась. Луизу нельзя было назвать преданной матерью. Еще хорошо, что она дождалась, пока Лизе исполнится восемнадцать, чтобы та смогла стать законным опекуном Синди.

Удивительно, но Лиза давно простила отца за то, что он сделал ноги сразу же после рождения Синди. Мужчины ненадежны и не выносят трудностей. Она хорошо помнила тот день. Вернувшись домой из школы, она увидела, как отец укладывает свои вещи в машину. Мать отнеслась к его уходу стойко. Держа на руках годовалую Синди, она смотрела, как муж обнимает старшую дочь и просит заботиться о сестренке. С тех пор она почти ничем другим не занимается.

Хотя Лиза давно простила отца и почти забыла его, предательство матери ранило больнее. Луиза какое-то время растила Синди и даже была по-своему хорошей матерью. Но Лиза замечала тревожные знаки: мать все больше отдалялась от них, подолгу отсутствовала дома, припрятывала деньги и экономила на всем.