Учитель - Олег Ростов
— Не поняла?
— А чего тебе не понятно? Я был о тебе лучшего мнения, в плане соображалки, а ты тормозишь, душа-девица. Зато чулки зачётные нацепила. На это ума хватило, а вот на созидательный процесс, типа вечное и мудрое, соображалки, увы, нет.
Полина покраснела. Крылышки носа затрепетали в священной злости. Замечательно. Даже губы поджала. Давай, красотка. Я же сказал, зря ты мне показала свои знания. Хвастать не хорошо! Не надо казаться умнее взрослого дяденьки в моём лице!
— А почему ты решил, что на мне чулки, а не колготки?
— Это же элементарно, Ватсон. Сегодня ты надела юбку короче, чем вчера. Вчерашняя у тебя закрывала колени. Коленки зачётные, отвечаю. Но вот когда ты садишься в такой юбчонке, ножки свои изумительные, надо держать коленка к коленке. Так делают воспитанные девочки из хороших семей. А ты повела себя необдуманно, коленки развела в стороны. Банально, Полина, банально. Я на такую лабуду, да ещё которую творит девочка, которой нет и 18, не ведусь. Кстати, трусы тоже зачётные. Молодец, знаешь толк в нижнем белье. Теперь, душа моя, вернёмся к нашим баранам. По иному, к учебному процессу и усвоению полученных знаний. Вчера ты показала высший пилотаж в высшей математике. Я оценил. Ну, а раз ты волокёшь в институтском курсе, как минимум первого курса, то школьную программу, ясен перец, знаешь на пять баллов. Вот я и хочу узнать, насколько это верно. И что я тебе поставлю, как минимум за первую четверть. Давай, Полинушка, к доске. Мел там же. Начинай. А мы послушаем.
Полина в ярости продолжала смотреть на меня. Я опять криво ухмыльнулся, глядя в её красивые, спора нет, но злые глаза. Коленки она стиснула. Провокация не удалась.
— Как там вчера сказали? Безумный Макс. Дорога ярости! Молодцы. К доске, Литвинова… Хотя можешь отказаться. Тогда я прямо сейчас вкачу тебе огромный и жирный кол. А ты, я уверен, идёшь на золотую медаль, так ведь?
Полина на самом деле хорошо знала материал. Хотя предприняла попытку прокатить меня. То есть, начала сразу со второй темы. только я не был лохом конченным и перед уроком глянул в материал. С математикой у меня всегда было хорошо, даже отлично. Запоминал сразу с первого раза. В тему въезжал, как на горных лыжах на спуске. Поэтому сразу тормознул Полину и покачал осуждающе головой. Ей пришлось начинать сначала. Я сидел на столе, слушал и наблюдал за классом. Что удивительно, её слушали и записывали. Закончив, она положила мел. Посмотрела на меня и прошла на своё место. Уселась. Я демонстративно посмотрел вниз на её коленки. Они были стиснуты.
— Молодец, Полина. Сразу видно будущая медалистка. Я доволен, как питон, сожраМши антилопу. Полинушка, твоя медаль дзынь-дзынь, позвякивает. Ты сегодня стала к ней на один шаг ближе. И конечно, за такой титанический труд, тебе положено пять косарей! — В классе послышались смешки. Полина сидела красная, как рак. Но выражение лица было, как у статуи. Я демонстративно взял ручку и поставил в журнале жирную пятёрку напротив её фамилии и имени. А так же открыл ноут и поставил пятёрку в электронном дневнике. Прозвенел звонок.
— Камрады, спасибо за урок! — Поздравил класс. — Все свободны.
Когда и в какой момент они успели прицепить мне это фуфло на спину, я так и не понял. Полина, выходя последней из класса, посмотрела на меня. Усмехнулась и вышла. Я, ничего не подозревающий пошёл в учительскую, хлебнуть чайку с печеньем. Маргарита ещё утром принесла. Когда шёл в учительскую, шпана, что совсем сопливая, что постарше, находясь у меня за спиной, смеялась. Я не врубался, пока не пришёл к учителям. Молодые тоже давай смеяться. Даже Риточка, закрыв ладошкой рот, хихикала. Физрук снял у меня со спины лист формата А4, на котором было на принтере отпечатан рисунок, кадр из фильма.
И текст:
«Безумный Макс. Дорога ярости. 4 серия».
Мля, очень смешно, камрады! Но смеётся тот, кто смеётся последним!..
…Полина впервые посмотрела на парня, как на мужчину. Да-да. До этого она просто относилась к любому представителю мужского племени, как либо к просто однокласснику, либо совсем шпана, младше её. Или игнорировала, тем более, в гимназии никто из парней не рисковал с ней связываться. Либо как на какого-то левого дяденьку, а если дяденька начинал пускать слюни и делать недвусмысленные намёки, такое тоже случалось, так как она обладала нужной внешностью, как и все её сёстры, спасибо мамочке, то в душе возникала брезгливость и презрение, как к какому-то насекомому. А тут, увидев впервые Макса, почувствовала, как её сердечко увеличило амплитуду биения. Её моментально бросило в жар, сначала в груди, потом странное тепло стало распространяться на всё тело, особенно на живот и ниже, отозвавшись приятной и волнующей негой и зовом к чему-то волнующему, и необыкновенному. Спустя некоторое время, словно отдышавшись, Поля сама себе задала вопрос:
— Неужели, это и есть химия?
Полина всегда отличалась выдержкой, даже казалось в самых неблагоприятных ситуациях. Её мозг, словно компьютер начинал в этом случае просчитывать все варианты, чтобы как можно быстрее отскочить, с наименьшими потерями для себя и своих сестёр с братьями и, с как можно большим ущербом для противника. Поэтому, она всё же сумела сохранить спокойное выражение лица. Вот только компьютер начал давать сбои в просчитывании ситуации и глядя в глаза нагловатому учителю, который совсем не был похож на учителя, по крайней мере на тех учителей, с которыми она раньше имела дело, она начала, к собственному ужасу, совершать одну ошибку за другой.
— Да что со мной происходит? — Думала она. — Неужели этот Вольский так на меня влияет? — Мысли роились в голове, как стая мошек в тёплый летний вечер. И вот одна мошка-мысль оформилась более детально. И эта мысль была для Полины неожиданной. — Интересно, а какой он без майки? Вот бы увидеть его вообще без всего! Так стоп! Полина!!!! — А Макс тем временем продолжал знакомится с классом. Самая большая её ошибка была совершенна именно тогда, когда она, чтобы удивить его, решила задачу из высшей математики. Но этот гад не оценил её. Наоборот, она заметила, как его глаза зловеще блеснули. На губах… Губах, господи, интересно, а как он целуется?.. На губах скользнула ухмылка. Но он тогда ничего не сказал. Ошибку она осознала только на следующий день, когда Макс зарядил её вести урок,
