Кара Уилсон - Немного не в себе
Карлос насмешливо смотрел на нее.
— А ты полагаешь, мне было легко, когда я, как дурак, договаривался об автобусе, чтобы помочь выбраться из страны, охваченной волнениями и беспорядками, кучке перепуганных любителей экзотики?
Он был прав. Впрочем, оба они дураки. В определенной степени эта мысль поддержала Присциллу морально.
Карлос явно не собирался отойти от телефона и дать ей возможность поговорить с Робером конфиденциально. Он не скрывал намерения не упустить ни слова из ее разговора. Таким образом, выбора не оставалось и Присцилле пришлось встать рядом с ним, оказавшись в эпицентре его притяжения.
Набрав номер, она тут же повернулась к Карлосу спиной. Пусть слушает, но хотя бы не видит выражения ее лица, пока она будет объясняться с братом.
— Откуда ты звонишь? — встревоженно спросил Робер, как только услышал голос сестры.
— Я все еще в номере Карлоса. Робер, он добыл для тебя автобус.
— Что он за это хочет?
— Никаких проблем. Можешь сообщить моим, чтобы собрались к семи часам в вестибюле отеля с вещами. Все хорошо.
— Все хорошо? — с подозрением переспросил Робер. — Что задумал Карлос, Присцилла?
— Робер, повторяю, он договорился об автобусе. Правда, Карлос не может поручиться, что военные не остановят его на пути к отелю.
Она услышала, как брат тяжело перевел дыхание. Одновременно Присцилла заметила, что Карлос переместился ближе к ней и остановился прямо за ее спиной.
— Естественно! Тогда, как я понимаю, переговоры закончились, — решил Робер, — и ты можешь уходить. Дай мне пять минут, и я встречу тебя у бокового выхода из «Шератона», чтобы…
Руки, обвившие ее талию, привели Присциллу в смятение. Карлос стоял так близко, что тело женщины напряглось. А сердце неистово забилось, когда он стал расстегивать ремень.
— Присцилла?
Она только сейчас поняла, что не расслышала последние слова брата.
— Э-э-э, нет… не надо. Мы еще не закончили, — пролепетала она.
— Мы только начинаем, — прошептал Карлос ей на ухо.
Он уже справился с пряжкой и принялся за молнию на ее брюках.
У Присцилла перехватило дыхание. Все ее существо замерло в ожидании.
— Что там у вас происходит?
Судя по голосу, Робер был на грани срыва.
Присцилле не хватало воздуха, ей стоило больших усилий сосредоточиться. Однако нужно было отвечать, и отвечать быстро!
— Я проведу ночь с Карлосом, Робер, — пробормотала она, чуть не ахнув в трубку, когда ее брюки и трусики были сдернуты на бедра.
— Нет! — завопил Робер.
Но что значило для Присциллы потрясение, испытанное братом, когда она сама уже была во власти Карлоса, который мог делать с ней что угодно. Все произошло так стремительно. Однако отчаянный крик Робера привел ее в сознание. Ей мгновенно захотелось бросить трубку и привести себя в порядок, натянуть одежду.
— Я сейчас приду за тобой!
— Нет! — бросила она в лицо Карлосу, желая остановить его. — Нет! — повторила Присцилла и увидела на его лице гримасу похотливого злобного сатира.
Не обращая внимания на протесты, Карлос приподнял ее и посадил на письменный стол, затем взял ее ногу, поставил себе на бедро и принялся расшнуровывать кроссовку. Мысли Присциллы опять спутались — близость его тела, прикосновения завораживали. Но, может, ей следует остановить его натиск? Стоит только ударить ногой…
— Присцилла! — надрывался Робер. — Если это плата за услугу, то он ведет себя как мерзавец!
— Робер, я выполнила твое поручение, — отрезала она, безумно желая закончить разговор. — Все остальное это наше с Карлосом дело. Личное! Понял?!
Одну ногу Карлос уже разул и принялся за вторую.
— Ты сошла с ума? Этот тип снова воспользуется тобой, а потом и думать забудет о какой-то там Присцилле Деламбр! — гремело в трубке.
Вторая нога была свободна, теперь черед за одеждой… и времени на то, чтобы успокаивать Робера, не оставалось. Со стесненным сердцем наблюдая за действиями Карлоса, Присцилла испытывала одновременно и возбуждение, и страх, разрываясь между противоречивыми чувствами. Она не могла устоять перед непреодолимой потребностью узнать то, что хотела узнать.
— Вот и не мешай ему сделать это! — грубо крикнула она брату.
— Значит, сделка с автобусом держится на твоей покорности этому… этому…
Будет лучше, если она ответит спокойно… хотя ее брюки и трусы уже стянуты до икр… до щиколоток…
— Сделай одолжение, Робер, собери и упакуй мои вещи. Я вернусь утром, когда кончится комендантский час.
Карлос встал перед ней, возбужденный, со сверкающими глазами, в упоении оттого, что теперь и ночь, и эта женщина, все принадлежит только ему.
— Присцилла, ради бога! Неужели ты…
Карлос выхватил у нее трубку.
— Отстань Робер! — приказал он. — Нам с твоей сестрой этой ночью предстоит много потрудиться, и это очень, очень личное.
Затем просто положил трубку. И без малейшей паузы принялся стаскивать с нее майку. Руки Присциллы безвольно упали, когда он приступил к последней детали ее одежды. И вот клочок белоснежного шелка уже полетел на пол. Она была полностью обнажена. От быстроты происходящего кружилась голова…
Не давая опомниться, Карлос подхватил ее и на вытянутых руках понес в спальню, словно какой-то отвратительный предмет. Присцилла была так потрясена подобным отношением, что буквально лишилась дара речи. В довершение всего Карлос грубо швырнул ее на постель и хрипло произнес, слегка задыхаясь от предпринятых усилий:
— Вот твое место. Ты ведь так умело используешь эту игровую площадку!
Оскорбительные слова, оскорбительный взгляд, шарящий по ее телу, навели Присциллу на мысль, что поведение Карлоса продиктовано лишь одним — желанием отомстить за то, что некогда она отнеслась к нему как к очередному сексуальному партнеру. Даже хуже того, как к мужчине мимолетного постельного эпизода, который мгновенно утратил ценность новизны. Расхожий ярлык темпераментного латиноамериканского любовника занозой вонзился в его сердце. А она для него? Тоже всего лишь заноза?
Карлос не потерял над собой контроля, полный решимости оставаться хозяином положения. Но какой силы чувство к ней скрывалось за его ощетинившейся гордостью? Если бы она могла пробиться сквозь эту броню…
Соблазнительно изгибаясь, она устроилась на постели поудобнее и перекинула волосы через плечо на грудь.
— Карлос, ты и сам был классным игроком, — ответила Присцилла, улыбаясь своим воспоминаниям. — Жаль, что ты, похоже, утратил свой стиль общения. — Она окинула взглядом его фигуру. — Грубая сила — это печальный признак упадка.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});