Агата Мур - Перекресток любви

Филипп протянул руку к затылку жены, привлек к себе и не торопясь, но очень властно обхватил губами ее рот. Он действовал так, словно перед ним была его полная собственность. Элен почувствовала, что не сможет от него освободиться. Она судорожно сглотнула, ощущая, как волна желания разливается по всему телу, охватывая каждый нерв, каждую клеточку.

Неожиданно Элен поняла, что ей страшно. Но боится она не Фила, а того сладкого ощущения, которое вдруг в ней родилось, заставляя идти навстречу искушению.

Язык супруга, совершая у нее во рту причудливый эротический танец, помимо ее желания пробуждал какие-то странные, но приятные эмоции. Сладострастница буквально таяла в море этих восхитительных ощущений. Это было так прекрасно, что она не услышала, как с ее губ слетел возглас разочарования, когда Филипп чуть отстранился.

— В кровать, красавица! — скомандовал он твердо.

Через минуту после того, как голова коснулась подушки, она почувствовала, что глаза слипаются. И поняла, что лучше покориться сну, чем с ним сражаться.

Какое-то время Филипп молча стоял у кровати, любуясь засыпающей женой, — ее пышными светлыми волосами, нежным цветом кожи, длинными густыми ресницами, округлостью полных губ, все еще хранящих печать поцелуя.

Он глубоко вздохнул, выключил лампу на тумбочке возле Элен и, обойдя кровать, осторожно забрался под одеяло. Чуть позже он потушил свою лампу и уставился на светлые тени, мелькающие на потолке.

3

Кондиционер немного смягчал полуденную жару. Элен поудобнее устроилась на сиденье, глядя, как Филипп вставляет кассету в магнитолу.

— Замечательная машина! — Женщина не смогла удержаться от восторга, когда «ягуар» бесшумно понесся по шоссе, ведущему на север.

— Да, последняя модель хороша, — с гордостью ответил хозяин.

— Она выглядит очень дорогой. — Эти слова слетели с языка прежде, чем Элен успела подумать.

Филипп взглянул на нее, слегка прищурившись.

— Что ж, такая роскошь доставляет мне удовольствие.

Элен ощутила, как по спине пробежала дрожь. А я? — подумала она. Я для него тоже собственность, которая доставляет ему удовольствие? Но тут же решила, что задумываться над этим и переживать абсолютно бесполезно. Какой смысл? Сейчас она не в состоянии что-нибудь правильно оценить.

— Ты все утро выглядишь какой-то сонной, — заметил Филипп. — Плохо спала?

— Я проснулась очень рано и не смогла больше заснуть.

Это была правда.

Он, нахмурившись, взглянул на нее.

— Надо было меня разбудить.

— Зачем?

Элен попыталась изобразить подобие улыбки, и это ей почти удалось.

— Если бы я это сделала, мы бы оба не выспались…

Что еще она могла ответить? Признаться, что, глядя утром на него, спящего, испытала целую бурю эмоций? Сначала едва различала черты его лица в сумерках. Затем, когда первые лучи солнца проникли в комнату, любовалась его мужественной красотой. Во сне суровость и напряженность исчезли с лица, подбородок и губы были расслаблены, а пушистые ресницы, загнутые вверх, слегка вздрагивали. Очень хотелось потрогать их пальцами, провести рукой по его губам и наблюдать за тем, как он будет медленно просыпаться. А потом, когда откроет глаза, увидеть в них любовь. Но вместо этого она притворилась спящей, когда заметила, что Филипп просыпается, и продолжала тихо лежать, пока он не встал.

Потом она умудрилась сама одеться и тихо спустилась вниз. В гостиной Элен встретила Аду, которая сразу же отвела ее на террасу, где Филипп завтракал.

— Скажи, машина, на которой я попала в аварию, сильно повреждена?

Филипп плавно притормозил у светофора, затем, бросив на супругу изучающий взгляд, ответил:

— Для меня гораздо важнее ты, чем тачка.

Так ли это? — почему-то усомнилась Элен, но вслух произнесла:

— Но ты не ответил на мой вопрос.

— Твоей вины в этой аварии нет, — продолжил Филипп спокойно. — И все-таки тебе не стоило садиться за руль спортивного автомобиля. Он требует особых навыков, которых у тебя не было. Кстати, Дик всегда был к твоим услугам и мог тебя отвезти, куда ты хотела.

Несколько секунд Элен ошеломленно смотрела на него.

— Ты, должно быть, шутишь? — наконец спросила она.

— Нет, ничуть.

Сейчас Элен открыла новую черту его характера — гибкость. Это ж надо, как он ушел от прямого ответа!

— Ты всегда такой невыносимый?

— Заботливый, — поправил он. — Ты могла потерять ребенка, но хуже всего — я мог потерять тебя.

«Ягуар» набирал скорость, и все внимание Филиппа было обращено на дорогу. Пейзаж вокруг изменился. Элен с интересом стала рассматривать зеленые лужайки и живописные пляжи с желтым песком, по которым разгуливал ветер. А дальше простиралась безграничная поверхность океана, сливаясь на горизонте с небом.

— Когда мы доберемся до Палм-Бич?

— Минут через сорок, в зависимости от движения на шоссе.

Было уже около полудня, когда Филипп свернул на узкую дорогу, ведущую к двухэтажному особняку с окнами на океан. Особняк не имел ничего общего с тем, что в представлении Элен можно было называть «пляжным домиком». Она даже испытала чувство нереальности, когда Филипп провел ее через анфиладу комнат на первом этаже. Прекрасно обставленные, они производили такое же впечатление, как и в городском особняке. У входа на террасу был даже плавательный бассейн. По мнению Элен, совсем ни к чему, так как всего в нескольких десятках метров от дома плескался океан.

На втором этаже оказалось пять полностью обставленных спален. Войдя следом за Филиппом в самую большую из них, она в недоумении остановилась. К чему такая роскошь, если здесь никто не живет?

— И часто ты приезжаешь сюда? — спросила Элен, наблюдая, как Филипп распаковывает принесенные сумки.

— Когда могу позволить себе несколько дней отдыха.

Элен подошла к большому, во всю комнату окну, осторожно раздвинула шторы и невольно зажмурилась — солнечные лучи, отражаясь в воде, ослепили ее. Когда глаза немного привыкли, она залюбовалась широкой полосой пляжа, на котором весело резвились маленькие дети.

— Здесь все кажется таким умиротворенным…

Элен скорее почувствовала, чем услышала, как он тихо подошел сзади и остановился за ее спиной. И снова дрожь пробежала по спине. От его близости у нее ослабли коленки, но, кажется, каждая клеточка тела инстинктивно встала на свою защиту.

— Именно поэтому я и купил этот дом.

— Чтобы убегать от сутолоки и напряжения столичной жизни.

Неожиданно Элен почувствовала к особняку какую-то антипатию. Почему? Потому что он ассоциировался у нее с бегством? От чего? От кого? Интересно, а кто раньше был его владельцем?