Анна Де Пало - Герой светской хроники

— Я призываю к прекращению огня, — наконец проговорил Нейл.

— О, конечно, и полагаю, что теперь, когда удар нанесен, для вас естественно призывать к перемирию. В конце концов, Ла Брек только что объявила всему миру, что мы снова вместе!

— Да, правильно, вы играете мне на руку.

Она с досадой смотрела на него. Как он смел, стоять перед ней — такой сексуальный, такой великолепный — и быть в то же время таким расчетливым ловкачом!

— Знаю, что буду жалеть, задав вам этот вопрос. Но каким образом я играю вам на руку?

— Вчера я заплатил фотографу из газеты «Мир Бостона», чтобы он сфотографировал меня, выходящим из редакции «Стража», огорченным неудачей попыток помириться с вами.

— Мне надо бы догадаться, что он не просто так торчал в кустах.

— Кроме того, я предполагал, что вы будете настаивать на том, чтобы выйти со мной…

— …и дам вам и фотографу возможность сделать даже лучшее фото, чем вы ожидали, — закончила она его фразу.

Неотесанная дура!

— Итак, повторяю, вы хотите заключить перемирие?

— Какого рода перемирие? — подозрительно спросила она.

Он пожал плечами и слез со стола.

— Мы можем помочь друг другу.

— Правда? Не могу представить, какая помощь нужна мне от вас, кроме одной — перестать преследовать меня.

— Преследовать — сильное слово. Вы не находите?

— Это точное слово.

— Вы только что сказали, что хотели бы перейти в отдел бизнеса в газете «Страж Бостона». Я могу дать вам шанс написать репортаж, который поможет перейти туда.

— Какой репортаж?

— Эксклюзивный взгляд изнутри на «Уиттейкер энтерпрайзис». Я гарантирую вам широкий доступ к фактам.

— В ответ на?..

Он задумчиво разглядывал ее.

— В ответ на вашу помощь в восстановлении моего публичного имиджа.

— Это невозможно, — ответила она.

Он засмеялся.

— Я польщен. Какой двусмысленный комплимент.

— К тому же вы переоцениваете мое влияние на общественное мнение.

— Я так не считаю. Вы нанесли ущерб моей репутации, вам ее и исправлять.

— Как?

— Сделать так, чтобы вас видели вместе со мной.

— Я плохая актриса.

— Постарайтесь. Мне не нужно мастерство, заслуживающее «Оскара».

Нелепый, возмутительный план! Но почему она испытывает такое искушение? Потому, ответила она себе, что он дразнит, умело подобранной приманкой. Будь он проклят! Она готова пройти по раскаленным углям, лишь бы стать бизнес-репортером.

— Ну? — подбадривал он ее.

— Не могу. Журналистская этика. Наверное, вы слышали о ней.

— В наши дни уже поздно о ней заботиться. Вы не считаете? — усмехнулся он.

— Скажите это моему боссу, когда он уволит меня, — фыркнула она.

Он пожал плечами.

— Что я должен предложить вам, чтобы не задеть вашу журналистскую чувствительность?

— Я не соглашусь на предложение, которое попахивает попыткой купить меня.

Он вздохнул.

— Я говорил вам, что вы получите широкий доступ к жизни «Уиттейкер энтерпрайзис». Вы сможете поговорить с любым нашим служащим. Черт возьми, я буду с вами разговаривать! Вы можете ходить за мной по пятам, знать мой распорядок дня на работе. И я не остановлю вас, даже если вы напишите обо мне что-нибудь нелестное. Все, о чем я вас прошу, — это написать уравновешенный материал.

Она продолжала смотреть ему в глаза, явно не убежденная.

Он снова вздохнул.

— Прекрасно. Вам не надо будет появляться со мной, кроме тех случаев, когда это действительно необходимо. Успокойте вашу репортерскую совесть.

— Спасибо.

— И поскольку колонка мисс Копилка Слухов продолжает выходить, вы можете использовать факты об «Уиттейкер энтерпрайзис» в своих интересах. Только скажите Эду, что вы не сможете писать обо мне в вашей постоянной колонке, пока готовите материал об «Уиттейкер энтерпрайзис». Объясните, что хотите избежать конфликтов. И готовьте себе замену в колонке. Когда вы перейдете в отдел бизнеса, уже будет человек, готовый занять место мисс Копилка Слухов.

Его план выглядел таким разумным и… заманчивым. Ох, таким заманчивым!

— А что насчет Сибил?

— Что насчет Сибил? Я позвоню ей и объясню, что мы устроили мистификацию. Кроме того, мы допустим утечку информации о том, что вы стали моей тенью, потому что собираетесь написать материал об «Уиттейкер энтерпрайзис». Тем самым мы рассеем слухи о нашей любовной связи.

Мысль о Сибил, у которой они буквально вытащат ковер из-под ног, делала его план особенно соблазнительным.

— Что это дает вам? — спросила Кэйла, закусив губу.

— Со своей стороны, я заплачу новому колумнисту, чтобы он не интересовался моей светской жизнью так, как интересовались вы. — Он саркастически посмотрел на нее. — К тому же, благодаря вам, я буду свободен от моделей и актрис. Ничего скандального не случится, и написать обо мне будет нечего.

— Вероятно. — Ей не хотелось признавать, что он вроде бы прав.

— И в довершение всего, — Нейлу явно нравился план, — поскольку вы получите место в отделе бизнеса «Стража», я наконец избавлюсь от ваших едких новостей в колонке светских сплетен. И вдобавок в качестве премии получу уравновешенный репортаж об «Уиттейкер энтерпрайзис», — триумфально закончил он. — План совершенен.

— Какие предполагаются сроки?

— Сроки?

— Да. Мне надо знать, когда вы дадите мне доступ к информации и не поменяете ли свое слово. — Теперь, когда она позволила себе принять его предложение, она не собиралась стесняться.

— Вы подозрительны? — изогнул он бровь.

— Должен быть лимит времени, — твердо заявила она.

— Предложите оптимальный для вас, — возразил он.

Кэйла оценивающе поглядела на него и на мгновение задумалась. Несомненно, Нейл ловкий переговорщик. Ведь это он присоединил одну из ведущих технических фирм в Бостоне к «Уиттейкер энтерпрайзис».

— Две недели.

— Шесть, — покачал он головой.

— Три. — Это почти месяц.

— Пять, — настаивал он. — Такие вещи требуют времени.

— Четыре.

— Удовольствие вести бизнес с вами. — Он сократил пространство между ними, и протянул руку — Кэйла взяла протянутую руку и заметила, что ее рука утонула в его ладони. Ее обдало горячей, чувственной волной.

Судя по выражению его глаз, он испытал то же самое.

Она начала отступать, но он притянул ее ближе. Свободной рукой поднял ее подбородок и припал к губам. Кэйла успела только на мгновение опустить веки.

Несколько ударов сердца, и поцелуй закончился. Но впечатление — мощное и разрушительное — переполняло ее.