Бархатный сезон - Сергей Тарасов
Бажен, сын Борислава Сергеевича был хмур и сердит, песен не пел, в хороводе не участвовал, на внимание других девушек не отвечал, всё на Веру с Сильвестром смотрел. И от того становился всё более угрюмым. Он первым к Вере подошёл, ещё до прихода Сильвестра на поляну, но она идти с ним отказалась, сказала, что ждёт друга своего сердечного, отчего затаил Бажен обиду чёрную, и весь день ходил мрачнее тучи.
А под вечер, как костёр главный разожгли, и все стали через него прыгать. Вера с Сильвестром переглянулись, сцепились руками, разбежались и перепрыгнули пламя, руки при этом не разжав. Вера радостно рассмеялась и обняла Сильвестра
– Проводишь меня до дому!
– Конечно! – улыбнулся Сильвестр – только погоди чуть. Такая ты красивая, что совсем я загляделся на тебя, забыл я соли спросить горсть, матушка велела принести обязательно. Да вот сборы травяные передать для Борислава Сергеевича. Подожди меня, я скоро!Сильвестр, подошёл к Бажену, передал гостинец для отца, и спросил соли горсть.
– Конечно – сказал Бажен – пройдём только во двор, к сараю. Вот же он рядом. Провёл Сильвестра, открыл ворота, подошёл к сундуку, поднял крышку.
– Вот, соль, бери, сколько тебе надобно.Сильвестр наклонился соли зачерпнуть, тут его Бажен сзади по голове и огрел лопатой. Залаяли псы дворовые. Сильвестр рухнул, а Бажен схватил его, за голову, стал лицом в соль тыкать.
– На вот тебе соли, покушай, вдоволь поешь. После принялся пинать ногами бездыханное тело. Вбежала Вера, закричала и осела на землю.
– Нет, ты видела – озирался Бажен – как он набросился на меня. В него будто бес вселился. На крик сбежались люди. Прибежал и Борислав Сергеевич.Бажен делал испуганный вид, указывал пальцем на Сильвестра, кричал, как тот заманил его в сарай под предлогом, соли взять, а после, бросился на него, с безумными глазами. Борислав Сергеевич немедленно послал за Фомой Ивановичем и отцом Вадимом. Ворота велел запереть, никого не впускать, никого не выпускать. Отцу Вадиму предъявил перепуганного Бажена, обрисовал ситуацию. Фому Ивановича схватил за грудки
– Делай ,что хошь, но что бы дочь твоя всё что отец Вадим объявит, подтвердила. Детей поженим, капиталом срастёмся, по солям в долю возьму, выгода твоя кратно вырастит. Ежели нет, и тебя и жену твою, и дочерей с зятьями, всех по миру пущу!
– Вот что значит дитя не крещённое! – вещал уже Вадим Ольгович, перед всем честным народом, когда ворота отворили.
– Вот в чём сила и благодать божия! Вот в чём необходимость обряда святого. Она нас от сил бесовских оберегает, и подобных случаев с нами не случится. Не овладеть бесу душою нашею, и не заставить нас на людей кидаться.
За его речами сладкими, не заметили, как и Доброгнева появилась, но всем сразу не по себе стало, молча обернулись и расступились, пропуская её к Вадиму Ольговичу и телу сына.
– Вот полюбуйся – уже к Доброгневе обращаясь, не унимался Вадим Ольгович.
– Что ты натворила! Не привела дитя для крещения. Да и праздник ваш сегодня с кострами бесовскими, вот и обуяли душу юную силы тёмные! Люди это видели! Вёл Сильвестр себя словно зверь дикий, личину людскую растерял. На Бажена накинулся, и Вера это видела.
Ничего не ответила Доброгнева, лишь прошла к Вере, мимо попа и сына своего мёртвого.
– Так ли это было, дочка? Вера стояла, поддерживаемая под руки отцом и Борислав Сергеевичем, которые с ней беседу провели, и медовухой опоили.
– Не дури Вера, ты просто растерялась от увиденного, припомни! Ведь за правду, странно вёл себя Сильвестр, зачем на Бажена набросился. Да и жить дальше надо. Сестриц с матерью пожалей.
– Да матушка – услышала в ответ Доброгнева.
Свадьбу справили знатную! На всю деревню! Борислав Сергеевич, ни на что не поскупился. Всю родню невесты одарил, и шелка привёз и пушнину. Самой Вере платья справил загляденье. Молодых сначала в церковь проводили к отцу Вадиму, на венчание, а как из церкви вышли Доброгневу увидали. Она на церковном кладбище стояла, подле могилы мужа своего.
– Прости – говорит – Леонид Всеволодович, не уберегла я сына нашего, от людей злых и завистливых. И за всё последующее, тоже прости меня.
Больше Доброгневу в деревне никто не видел. А у Бажена с Верой радость приключилась, понесла жена молодая, и уже летом следующим пришла пора у Веры роды принимать. В тот день она вся измучилась, посему было видно, что за ночь разродиться. Борислав Сергеевич с Баженом , тоже все на нервах, места себе не находили.
–Не переживайте —успокаивал их Вадим Ольгович – Господь нас не оставит, я всю ночь молиться буду. Лично службу проведу, глаза не сомкну.
Ребёночек мёртвый родился, не совладали с чем-то при родах повитухи, не задышал младенец. Вера крови много потеряла, стали за её жизнь бороться, а потом глядь, ребёнка то и нет. Только что лежал трупик, а теперь нет его.
Злые языки, не без помощи отца Вадима, поговаривали, будто это волки ребёнка снесли в лес, а их самих Доброгнева прислала, и на Веру она хворь навела, дабы погубить её вместе с младенцем. Но так как в ночь родов Отец Вадим службу провёл, одну душу удалось спасти.
Волки не волки? На самом деле в суматохе спасения матери при родах, никто и не заметил, как в комнату вошла, а потом так же тихонько вышла ещё одна повитуха с платком на голове и пустым ведром.
А через день, в ночь смерти Сильвестра пришла Доброгнева под старый дуб, на могилу его, вскрыла младенца, уронила кровь мёртвую, сказала слова заветные, взвыли волки на луну новую, и поднялся из земли сын её.
По деревне тем временем метался, соляной владыка, бился в слепой ярости. Мало того, что внука не сберегли, так и похоронить по людски не получиться.
– Пора с этой лесной ведьмой покончить – вторил ему Вадим Ольгович
– Сколько ещё нам от неё беды терпеть?
Снарядили отряд из охотников, заслали их в лес, с целью выведать, чем живёт сейчас Доброгнева, и доставить её в деревню к Бориславу Сергеевичу.
Поход потерпел неудачу. Отряд вернулся ни с чем. Все перепуганные, и небылицы рассказывали. Будто шли они утром, а в лесу ночь стоит, тропы
