Рэчел Маккензи - На рассвете любви

Скотт Кортни двигался в ее направлении. Виктория выпрямилась в седле, однако он смотрел только на животных. Потом вдруг перевел глаза на нее. Стоя спиной ко всем остальным, он на мгновение снял шляпу, как бы в знак приветствия.

Виктория ответила ему отчужденным взглядом. Сегодня он выглядел далеко не лучшим образом. Одежда была помята и в пыли. И хотя его загорелая, пропитанная солнцем кожа сохраняла ту гладкость, на которую она обратила внимание в прошлый вечер, на его лице чуть заметно золотилась щетина, когда на нее попадало солнце, — он сегодня еще не брился.

Она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, в которых промелькнула насмешливая искорка, как ответ на подчеркнутую холодность ее взгляда.

— Надеюсь, вы больше не гуляете по ночам, мисс Стин?

«Так все-таки он запомнил меня», — с тихой яростью подумала она.

— Нет, не гуляю. Я же не застряла в стоящем, Бог знает сколько времени поезде… — ответила она сквозь зубы.

Его тело сотрясалось от беззвучного смеха. Наблюдавшие за этой сценой со стороны могли подумать, что он просто приветствует гостью с юга. Затем он заговорил опять, но так тихо, что его голос, заглушаемый стуком лошадиных копыт, мычанием животных, скрипом кожи, был слышен только ей.

— Может быть, вы и не застряли в стоящем поезде. Но с вашей склонностью к прогулкам в неурочное время, с вашими представлениями о том, что вы имеете право делать, что хотите и когда хотите — разве это не ваши слова — вы можете доставить массу неприятностей множеству людей.

— Не бойтесь, вы не окажетесь одним из них, мистер Кортни. Старайтесь меньше попадаться мне на глаза. А я буду делать то же самое.

— Ну, разумеется, разумеется. Просто я не хочу, чтобы меня вытаскивали из дома разыскивать вас, вот и все! Так что будьте добры, послушайтесь доброго совета.

— Мне не нужны ваши советы. И я не такая уж дура, как вам кажется. И еще, — она бросила неприязненный взгляд на сидящую перед ней в седле фигуру, — не знаю, что вы думаете обо мне, однако я уж точно не скажу вам, что думаю о вас!

Не давая ему ответить, она пришпорила свою лошадь и, резко повернувшись, чуть не врезалась в темнокожего всадника, который, объехав стадо, приблизился к ним.

Он улыбнулся и приветственно взмахнул рукой, но она пролетела мимо него, злясь на человека, смеявшегося ей вслед.

Неожиданно мысль о том, как она будет выглядеть в глазах этого темнокожего человека, этого полукровки, заставила ее осадить лошадь. Улыбка осветила ее лицо, сделав его необыкновенно привлекательным.

— Привет, меня зовут Виктория, — сказала она.

Он ответил медленно и вежливо:

— Я знаю. А меня — Шад.

Виктория неожиданно засмеялась:

— Да, я тоже знаю.

Он был не такой смуглый, как Джек. Лицо его было скорее шоколадного цвета, а волосы под сдвинутой на затылок шляпой слиплись от пота после тяжелой дороги. Он еще раз взмахнул рукой и последовал за своим спутником, и вскоре они умчались резвым галопом.

Внимание Виктории было отвлечено от двух всадников. Джефф и Питер подгоняли стадо с двух сторон, покрикивая на животных, собаки не давали коровам отбиться, а погонщики на своих лошадях заставляли животных держаться кучно.

3

Солнце продолжало заливать землю своими раскаленными лучами, коровы мычали, а Виктория, сидя верхом, думала об этих двоих, сравнивая их между собой. Казалось, что от одного исходит доброта, а от другого — жестокость и высокомерие. Да, высокомерный и жестокий, и что, собственно, делал Скотт Кортни за тысячи миль от дома в ту ночь? Наверное, в этом была замешана какая-то женщина, хотя ее, Викторию, это не касается. Единственное, о чем она мечтала сейчас, — это о прохладной ванне.

Позже, дома, вымыв волосы и накрутив их на старомодные бигуди, которые отыскала для нее миссис Лис, потому что здесь нельзя было пользоваться феном, Виктория лежала в полотняном шезлонге на солнце.

Полузакрыв глаза от слепящего солнца, она даже сквозь закрытые веки все еще видела качающуюся в седле фигуру. Пропыленный, пропотевший, в мятой после нескольких часов верховой езды одежде, он все равно умудрялся сохранять этот самоуверенный, даже надменный вид. Как ему это удавалось?

Да, в нем было что-то такое, что создавало определенную атмосферу вокруг него. Виктория сжала губы, вспомнив его беззвучный смех, который сотрясал его после разговора с ней. Он, очевидно, считал, что может говорить и делать что угодно и по отношению к кому угодно.

«Ладно, — подумала она, — на таких просторах маловероятно, что мы будем часто сталкиваться лоб в лоб. А я уж постараюсь больше не попадаться ему на глаза». Но у всех добрых намерений есть одно общее свойство — они так и остаются намерениями. Буквально через пять минут она чуть не подскочила в кресле, когда из комнаты ее окликнули:

— Мы едем в Намангиллу! Стивенсон на подходе, и Пит говорит, что хочет посмотреть животных. Нет, подумать только: видно, у Скотта есть тайные каналы связи! Он не собирался быть здесь, но поскольку его скот прибывает раньше намеченного срока, он уже тут как тут! Дженнифер, Виктория! Если вы едете, то поторапливайтесь…

«Мне хочется поехать. Я никогда в жизни не видела скотовоза», — подумала Виктория. Но разве она не решила только что держаться как можно дальше от человека, при виде которого все внутри нее закипает от ярости.

— Ты едешь, Джен? — окликнула она Дженнифер, стоявшую на веранде и глядевшую на реку.

— Пожалуй, да.

У дома послышался звук мотора. Дженнифер повернулась и побежала на этот звук, и Виктория, быстро поднявшись из шезлонга, последовала за ней.

Они втиснулись на заднее сиденье рядом с Джеффри, и только когда уже добрую милю протряслись по ухабистой дороге, Виктория заметила, что забыла снять бигуди. Она подняла руки и стала раскручивать волосы, складывая пластмассовые валики на сиденье.

— У меня нет с собой расчески. Ну и ладно, — пробормотала она и тряхнула головой. Волосы блестящей волнистой массой упали ей на плечи.

То, по чему они ехали, только приблизительно можно было назвать дорогой. Виктория удивлялась, как водителям удается удерживаться на ней, да еще и мчаться с такой скоростью, а скорость действительно была немалая. Поскольку это никого не волновало, значит, здесь привыкли так ездить.

— Намангилла далеко отсюда? — спросила она.

— По нашим меркам совсем рядом, — ответил дядя Пит. — Оба дома были построены как можно ближе к границе между участками, чтобы легче было общаться. Но сейчас мы едем не к дому, а к бухточкам, потому что Стивенсон будет разгружать свои скотовозы там.