Генриетта Рейд - Ты моя судьба

— И ты ненавидишь каждый проведенный там миг, ведь так? Ты была кем-то вроде служанки для ленивой хорошенькой кузины, и тетушка использовала тебя как подручную бесплатную прислужку. Прекрати пускать мне пыль в глаза, Никола. Ты стараешься удержать свои позиции, так как безнадежно боишься, что я пойму, что ты, по сути, одинока и у тебя нет поддержки.

— Это не так! — взорвалась я. — Кроме того, дядя Виктор и тетя Дорис дали мне приют, когда я осталась совсем одна в этом мире, так что я перед ними в долгу.

— Ничего ты им не должна, — отрезал он. — Так что хватит меня обманывать, Никола.

— Я не обманываю вас, — упрямилась я.

— Да нет же, обманываешь. Это такая же ложь, как обещание писать твоей тетушке. У тебя ведь нет намерения общаться с ней, разве не так?

Я расстроенно покачала головой. Казалось, он с легкостью разбивает всю мою оборону, в то время как я отчаянно нуждалась в том, чтобы сохранить в секрете хоть частичку моей жизни, чтобы иметь хоть какую-то защиту от него. Я не могла позволить ему открыть, как одинока и беззащитна я была, что чувствовала себя брошенной на произвол судьбы.

Внезапно издав эмоциональный возглас, он умело вырулил под широкую арку, так как по боковой дороге быстро несся спортивный автомобиль. Его широкие ладони крепко и уверенно сжимали руль; все его движения были точно выверенными, казалось, в них сквозила какая-то жестокая непреклонность.

— Да ради всего святого, сними ты эту ужасную шляпу! — произнес он с неожиданным раздражением. — Ты что, специально пытаешься показаться дурнушкой?

Я схватила шляпу за поля и еще глубже натянула ее на голову.

— Мне кажется, — холодно заявила я, — вас не удивит, если я скажу, что она меня устраивает.

— Совершенно не устраивает, — категорично возразил он. — Эта шляпа имеет все признаки обноска, впрочем, как и твое пальто, и, наверное, вся твоя остальная одежда тоже. Судя по всему, кузина Джойс не поскупилась на старье.

Я сидела тихо, он ошеломил меня, и мне было невероятно стыдно вдобавок. Я еще раз получила подтверждение того, что он из тех мужчин, которые замечают каждую деталь женского туалета. Я осознала это с первого взгляда, когда увидела его в гостиной в Холлис сегодня днем.

— Сними ее! — резко приказал он.

— Не буду! — отрезала я и поняла, как слабо и подавленно звучит мой голос, совсем как у непослушного ребенка.

— Послушай, Никола, — сказал он, с видимым усилием сохраняя терпение, — мы должны поесть, перед тем как сесть на теплоход, а мне совсем не хочется, чтобы ты выглядела как отвергнутая жена.

Он из тех мужчин, которые обычно появляются на людях с безупречно ухоженными и загадочными женщинами, подумала я про себя, и еще поймала себя на мысли: а есть ли в его жизни какая-то конкретная женщина, и если есть, то как она выглядит?

— Если вас не устраивает моя внешность, — натянуто произнесла я, — я подожду в машине, пока вы поедите.

— Нет, такого не будет, — спокойно заявил он. — И еще, ты вообще больше не будешь носить это немыслимую шляпу. — И прежде чем я смогла разгадать его намерения, он оторвал левую руку от руля и сдернул пресловутую шляпку с моей головы, причем не слишком нежно, а затем раздраженно запихнул ее в бардачок. — На самом деле ты довольно хорошенькая, — продолжал он. — Тебе вовсе не стоит строить из себя дурочку только для того, чтобы доказать свою независимость. А твоим гардеробом мы займемся более тщательно, как только приедем в Рахин.

Я сидела молча, потрясенная и обескураженная его ловким маневром, а также его высказанными намерениями в отношении меня. Я старалась сохранять спокойствие. Любое проявление гнева лишь подрывает мои позиции и дает ему преимущества, я это уже поняла, и у меня было угнетающее чувство, что ситуация уже, так или иначе, вышла у меня из-под контроля.

— Мне кажется, нам пора прийти к определенному соглашению, — начала я, собрав все свое достоинство. — Знаете, как вы уже, наверное, поняли, я не собираюсь вам позволить командовать собой или как-то влиять на мою жизнь. Так что если я и еду в Рахин, то только на таких условиях.

Мы подъезжали к провинциальному городку, и, оставив мою реплику без ответа, он свернул во внутренний дворик небольшого отеля. Затем, заглушив двигатель, повернулся и посмотрел на меня в упор. Глубоко посаженные глаза были непроницаемы, и я не имела ни малейшего представления о его мыслях, но вокруг него царила аура сконцентрированной силы, и я поняла, еще до того, как он заговорил, что, по крайней мере, эта битва безнадежно мной проиграна.

— Никола, тут не может быть никаких «если», ты совершенно точно едешь в Рахин. Ты хоть на минуту можешь представить, что, забрав тебя из-под такого надзора, как твоя тетя, и взяв на себя ответственность за твое будущее, я позволю тебе пуститься во все тяжкие только потому, что я, видите ли, тебе не нравлюсь? Просто запомни, что мне совершенно безразлично, как ты ко мне относишься. Ты можешь ненавидеть меня сколько твоей душе угодно, но в Рахине я — хозяин, и со временем ты это усвоишь. — Его губы подернулись в подобии улыбки. — Не сомневаюсь, тебе кажется невозможным воспринимать меня в качестве твоего опекуна, но, несмотря ни на что, я именно таковым и являюсь, и, как глава семьи, я намерен выполнять эту обязанность, нравится тебе это или нет.

Глава 3

Я проснулась и поняла, что моя щека прижимается к грубоватой твидовой ткани пиджака Рована. На какой-то момент я оставалась в том же положении, сонно осознавая, что он провел за рулем уже много часов и мы едем по ирландским просторам.

— Ну вот, наконец-то ты проснулась. — Рован бросил на меня быстрый взгляд.

Я, стряхнув остатки сна, резко отпрянула, напряженно прикидывая, сколько же часов кряду моя голова покоилась на плече Рована. Я уснула, когда мы проезжали охровые поля и пышные угодья местных фермочек. Иногда на дорогу выбегала забавная курочка или из-за изгороди садика застенчиво махал рукой какой-нибудь малыш. Теперь же наступили сумерки и пейзаж сильно изменился. Я сильно удивилась, когда увидела, что по обе стороны дороги тянутся высокие живые изгороди из фуксии. За ними простирались луга со множеством болотистых заплаток, которые выглядели как-то зловеще, вдалеке виднелись зубчатые горы, от которых расползался туман.

Неожиданный визжащий крик заставил меня в испуге снова прижаться к уютному плечу.

— Это всего лишь кроншнеп, — пояснил Рован. — Они очень редко встречаются, но каждый, кто здесь живет, хоть раз, но слышал их. Из-за их неестественных криков и возникла легенда о привидениях-плакальщиках, которые якобы предвещают смерть. Но тем не менее, я могу тебя заверить, — спокойно продолжал он, — в доме Делани нет привидений, которые вопят по ночам, хотя все остальные ирландские семьи могут похвастаться такой привилегией.